— Шшш.

Как будто она понимает, что происходит, она кивает и тянется через свое раздутое тело за другим ремешком.

— Куда мы пойдем отсюда? Как нам добраться до погрузочной площадки? Спрашиваю я, занимаясь последней лямкой.

— В конце этого коридора спуститесь по лестнице на первый уровень, но не входите в двери. Напротив лестницы есть панель, которая ведет в аппаратную. Оттуда вы можете попасть на причал.

— Откуда, черт возьми, ты это знаешь?

— Это то место, где мы с Кенни ... Ее губы расплываются в коварной усмешке. 

— Наш первый раз.

— У тебя был секс?

Она пожимает плечами, скрещивая руки на груди. 

— Думаю, это можно назвать и так. Длилось всего минуту или две.

Фыркая, я качаю головой. 

— Когда? Почему ты мне не сказала?

— Ты была занята своим ... бегемотом. Который … Я все еще пытаюсь разобраться в том, как это работает.

Теперь это я пытаюсь скрыть улыбку. 

— Это работает. Я беру Нилу за руку, помогая поддержать ее, когда она соскальзывает с кровати.

Занавеска откидывается, открывая охранника с пистолетом, направленным на нас. 

— Какого черта, по-твоему, ты делаешь?

— Подожди. Просто подожди секунду. Роз бросает на меня взгляд, и, если мне нужно было догадаться, она пытается избежать еще одного убийства, когда она встает передо мной, навстречу охраннику.

Звук выстрела ни с чем не спутаешь. Один раз. Дважды. Хотя, может быть, это просто шум в моей голове. Я отчетливо помню этот звук, с того момента, как орда Рейтеров вторглась в наш лагерь, и моя мать пыталась отбиться от них пулями, прежде чем убежать. Я помню, как услышала его, когда пуля попала в мою сестру, и я смотрела, как ее утаскивали, оставляя за собой кровавый след.

Я смотрю вниз и вижу капли крови на белых плитках подо мной, но когда Роз падает на колени, мое тело холодеет и немеет, как будто мне протыкают легкие.

Я падаю на пол рядом с ней и ловлю ее голову, прежде чем она ударяется о плитку.

Сквозь резкие вздохи она дрожит, ее лицо бледнеет, когда она поднимает голову, прижимая руку к животу. 

— О, черт, - бормочет она.

Я прослеживаю путь ее взгляда к расцветающему красному пятну у нее на животе.

Шок пронизывает меня, когда я сажаю ее к себе на колени.

 — О, нет. О, нет. Нет, нет, нет.

— Вставай. Охранник отдает команду, которая отдалилась от шума в моей голове, пока я смотрю на своего друга сквозь пелену слез. 

— Вставай, блядь, сейчас же!

Краем глаза я вижу, как он поднимает пистолет, целится в меня, но я не отрываю глаз от Роз. 

— Ты в порядке. С тобой все будет в порядке, шепчу я, поднимая ее выше.

Она вздрагивает и вскрикивает от этого движения, и я даже не осознаю, как сильно меня трясет, пока не пытаюсь убрать прядь волос с ее лица. На краткий миг мне снова четырнадцать, я тянусь к своей сестре рядом со мной.

Охранник убирает патронник своего пистолета. 

— Я не собираюсь повторять тебе это снова, девочка. Убирайся нахуй.

Закрыв глаза, я держу своего друга, который дрожит в моих объятиях, и я жду пули.

Резкий стон заставляет меня открыть глаза, и я поворачиваюсь, чтобы увидеть, как Валдис отпускает только что свернутую шею охранника, когда тот резко падает на пол.

Слезы текут из моих глаз на лоб Роз, пока я глажу щетину на ее бритой голове. 

— Мы собираемся вытащить тебя отсюда. Я не позволю тебе умереть в этом месте. С тобой все будет в порядке .

Она поднимает дрожащую руку, кладет ее на мою руку, которая обнимает ее, и откидывает голову назад, улыбаясь мне. Каждый вдох становится более поверхностным, и она хмурится, как будто мысленно отсчитывает последний из них. 

— Ты ... помнишь... 

— Быстрые вдохи прерывают ее, и она кашляет, дергаясь в моих руках. 

— Когда мы ... вспоминали о сне ... под звездами?

Мои губы дрожат, когда я киваю сквозь слезы.

 — Да.

Тонкие губы растягиваются шире, и она сморгивает слезы, которые текут по ее вискам. 

— Просто подумай, … Кали. Когда ты ... будешь лежать там, под звездами … Я буду смотреть на тебя сверху вниз.

Ее дыхание становится учащенным, на грани хрипа, и ее рука выпадает из моей. Один долгий выдох, и ее глаза становятся пустыми, зрачки расширены. Она замирает, когда жизнь заметно сходит с ее лица.

Качая головой, я сжимаю ее, все мое тело сотрясается от рыданий. 

— Нет. Нет, Роз, давай. Проснись. Проснись!

Пальцы скользят под моей рукой, подталкивая меня к ногам, но я отдергиваю руку. 

— Она ушла, Кали. Мы должны идти . Даже спокойствие в голосе Валдиса не может подавить панику, которая поглощает меня.

Качая головой, я прижимаю ее к своему сердцу. 

— Я не могу оставить ее.

— Она умрет напрасно, если ты останешься еще немного.

Как бы сильно я ни хотела сразиться с ним и остаться здесь с ней, он прав. Она рисковала своей жизнью, чтобы вытащить нас отсюда. Если я останусь, это будет напрасно, но мысль о том, чтобы оставить ее здесь, кажется неправильной.

Я поднимаю голову, поворачиваясь, чтобы увидеть Титуса, поддерживающего Кадмуса, который дергается рядом с ним, кожа бледная. Он стоит согнутый и слабый, покрытый отметинами, которые оставят новые шрамы. Скрючив руки, он напоминает мне мужчин, которые выходят из провокационных испытаний. Иногда я видела их по пути на еженедельные осмотры у доктора Тимса, когда проходил мимо их смотровых. Мое любопытство затмевает лишь непрекращающееся тиканье часов, отсчитывающих секунды до того момента, когда наша возможность ускользнет, или кто-нибудь заметит кровавую бойню, которую мы устроили в этом месте.

Наклоняя ее голову к полу, я целую Роз в лоб, закрывая ее веки. 

— Я увижу тебя среди звезд, - шепчу я и поднимаюсь на ноги.

Я тянусь к Ниле и тяну ее за собой, чтобы она пошла с нами, но она отдергивает руку и качает головой, глядя куда-то мимо меня. Я оглядываюсь на Тита и Кадмуса позади меня, и только тогда вспоминаю, что это Кадмус напал на нее.

Переключая свое внимание обратно на Нилу, я вытираю слезы и машу ей рукой в мою сторону.

 — Он не причинит тебе вреда. Я обещаю.

Ее взгляд падает на меня и обратно на него, в то время как секунды отсчитываются в моей голове.

— Давай, Нила. Ты либо с нами, либо нет. Что это будет. Мне бы не хотелось думать, что Роз умерла напрасно, но чем дольше она стоит и размышляет, тем менее терпеливой я становлюсь.

Когда она, наконец, возвращается ко мне, я крепко сжимаю ее руку и притягиваю ближе. 

— Давай убираться к черту из этого места.