Глава двенадцатая

Глава двенадцатая

ФРЕЙЯ

Моя мама умерла, когда мне было десять. Поскольку у меня не было знакомых родственников, я попала в систему. Мне посчастливилось побывать всего в трех приемных семьях, и мои приемные родители были не такими уж плохими. Но и не такими уж хорошими тоже. Они просто собирали зарплату из-за детей, которых взяли на воспитание. Никто из них никогда не обижал меня, я почти никогда не была голодна, и у меня была пригодная для носки одежда (относительно пригодная). Но и они меня никогда не обнимали.

Итак, когда я выбилась из системы и мне некуда было идти, я встретила его. Он был на десять лет старше, внимательный и такой привлекательный, все, о чем мечтала девочка, у которой проблемы с папой. И у меня были — и, вероятно, все еще есть — проблемы с папой. Мой отец бросил нас, когда мне было три года, и я даже не помню, как он выглядел. Мне некуда было пойти, у меня не было хороших друзей (вообще никаких, на самом деле), не было денег, которых хватило бы больше чем на месяц, и не было семьи. И вот он здесь, рыцарь в сияющих доспехах, готовый спасти положение. Мы поженились через два месяца после знакомства, когда мне исполнилось девятнадцать. Он оплатил мое обучение в школе медсестер и поддерживал меня на каждом шагу. Я думала, что сорвала куш.

Все изменилось, когда я пришла на работу. Я была лучшей и смогла занять стартовую позицию в одной из самых загруженных больниц города. Случаев было много, и в больнице всегда не хватало персонала, поэтому я набирала все больше и больше смен, днем или ночью, желая получить как можно больше опыта.

Однажды я пришла домой после ночной смены и обнаружил, что он не спал. Он стоял и смотрел в окно на нашу дорогую квартиру — которая, заметьте, была не совсем нашей, а его.

Это был первый раз, когда он ударил меня, потому что подумал, что я ему изменила. Затем он должным образом извинился и неделю пресмыкался, осыпая меня любовью и щедрыми подарками. И наивной дурочкой, какой я была, я простила его. Потому что он сказал, что больше никогда так не поступит, и это был всего лишь один момент слабости, безумия, когда его охватила ревность. Я поверила ему. И я верила в течение четырех лет после этого. Потом было так трудно разорвать этот порочный круг, что я даже не могла найти ему конца. Он требовал от меня бросить работу и сосредоточиться на нашей семье. Он хотел ребенка. Но я отказалась бросить то, над чем так усердно работала, и скорее умерла бы, чем привела ребенка в дом, где правит такое чудовище, как он.

Особенно после того, как я пронюхала о его незаконном бизнесе. Наш ребенок никогда не был бы в безопасности; его или ее всегда можно было использовать как рычаг давления на Эрика, а я даже не знала, что он сделал. Но его регулярные ночные поездки за город, когда он возвращался с кучей наличных в сумке, заставили меня усомниться в его работе.

Затем произошло несколько вещей, о которых нелегко рассказывать, и с меня было достаточно. Я схватила свои вещи и ушла. Оказалось, что у меня было не так уж много своих вещей. Он использовал ООО для всех наших покупок, включая машины и квартиру, и генеральным директором этого ООО был не он, а тридцатилетняя брюнетка, которая много лет трахалась с моим бывшим.

Я подала на развод. Он несколько раз пытался связаться со мной, но я хотела иметь с ним дело только через адвокатов. Затем начались угрозы. И я подала на судебный запрет. Он пару раз пытался добраться до меня, но из-за нарушения судебного приказа его отправляли в тюрьму. Это, казалось, преподало ему урок, но ненадолго, потому что у него повсюду были друзья, и, конечно, кто-то помог ему выбраться из тюрьмы. Но после этого он на некоторое время замолчал. Затем его генеральный директор (меня сейчас стошнит) попытался сделать то же самое. Еще один судебный запрет. Подпишите здесь, пожалуйста.

На слушаниях я ни за что не боролась. Единственное, чего я хотела — это своей свободы. И я ее получила.

Но только на несколько недель. Он начал преследовать меня, и я не могла получить никаких доказательств этого, поэтому не могла сообщить о нарушении. Я знала, что в тот момент он мог сообразить, что флешка у меня, и захотеть ее вернуть. И, конечно, чтобы наказать меня — он определенно хотел наказать меня.

Итак, я уехала из города, зная, что помощи от копов не дождусь, учитывая, что ему, похоже, принадлежала половина из них, о чем свидетельствует то, как легко ему удалось отвертеться от обвинений в нападении. Полицейский, который нашел меня в тот день, дал показания против него, но затем отозвал их без уважительной причины. Ну, я знала причину, он знал, и судья знал, но никто ничего не мог поделать. Итак, я поехала в Питтсбург. На самом деле сбежала.

Я боялась устраиваться на работу медсестрой, потому что это было бы первое место, куда он обратился бы, поэтому я нашла работу официантки в баре "Дыра в стене", где я была счастлива и свободна. Однако мое счастье длилось недолго, потому что он нашел меня. Глупая я, я все еще пользовалась своим старым номером телефона. Прямо перед тем, как я собралась отменить свой план, мне последовал странный телефонный звонок от его конкурента с просьбой о встрече. Я знала этого парня и уважала его, и по телефону мне показалось, что он хотел поделиться со мной какими-то хорошими новостями. Я не знала, было ли это уловкой, поэтому назначила встречу в общественном месте.

Оказалось, что мой бывший обманул этого парня, и в качестве жеста доброй воли по отношению ко мне он рассказал мне об оффшорной компании, которая оказалась зарегистрирована на мое имя. И как единственный бенефициар, я теперь мультимиллионер.

Он предложил купить у меня все по цене, удивительно близкой к рыночной. Я полагала, что, продав ему, я ничего не потеряю, особенно когда пять минут назад я даже не знала, что у меня все это было. Итак, я продала его ему, вложила деньги в надежную фирму, и запомнила всю информацию о числах и безопасных комбинациях. Я единственная, у кого есть к этому доступ. Чего я не говорю, так это того, что я также спрятала имена крупных людей, замешанных в отмывании денег, в том же сейфе.

И теперь у меня на счете больше денег, чем я могу потратить, и больше информации, чем я знаю, как с ней обращаться. И я искала хорошее дело, в которое можно вложить это, и хорошее место, где я могла бы обосноваться на этом пути. Что бы ни случилось раньше.