Мама восхищается, когда мы входим в парадную гостиную, а папа потирает челюсть в молчаливом раздумье.

Я оглядываюсь по сторонам, понимая, что без мебели дом выглядит не очень, и испытываю кратковременную панику из-за того, что мы не подумали поставить дом так, чтобы показать его по-настоящему. Что, если папа не сможет представить его так, как мы? Он молчит, пока Кайл отмечает восстановленную декоративную штукатурку, включая розетку вокруг подвесного светильника в центре потолка, и то, как тщательно он содрал краску с оригинального камина из орехового дерева.

— Это, наверное, моя любимая комната, —говорит Кайл, оглядывая гостиную, в которой мы провели столько времени.

— И моя тоже, — бормочу я. Его глаза на мгновение встречаются с моими, и он посылает мне крошечную улыбку. Этого достаточно, чтобы мой пульс немного успокоился.

Все будет хорошо.

Кайл ведет нас вниз по лестнице в подвал, который представляет собой большое помещение с открытой планировкой. Кухня расположена вдоль одной стены, а обеденная зона выходит через двустворчатые двери во двор. Для кухни я выбрала абрикосовую и темно-синюю цветовую палитру, оставив остальную часть комнаты в теплых белых тонах. Мне нравится простота цветовой гаммы, ощущение свежести и в то же время уважение к историческим штрихам пространства.

Мама проводит рукой по кухонной стойке. — Мне нравятся эти цвета.

Я улыбаюсь и смотрю на папу, чтобы получить его одобрение, пока мы ведем его во двор. Он все еще погружен в раздумья, и мой желудок опускается, когда я задаюсь вопросом, не ненавидит ли он все вокруг. Он попросил нас о современном, а это не совсем то. Я могу гордиться проделанной нами работой, но это не совсем то, что он просил. По крайней мере, не то, что он просил изначально.

Мы стоим во дворе, папа все это воспринимает, а я с досадой разминаю руки. Почему я не боролась с Кайлом за всю эту историческую историю? Как я могла так подвести отца?

— Мне очень жаль, — пролепетала я, и взгляд Кайла метнулся к моему. Я продолжаю. — Я знаю, что ты просил о современном, и это не...

— Вайолет. — Папа кладет руку мне на плечо, чтобы остановить мой нервный бред. — Это... У меня нет слов. Это намного больше, чем я мог себе представить. Я поражен.

Я поворачиваюсь к Кайлу, сомневаясь. Правильно ли я поняла?

— Я так рад, что ты отговорила меня потрошить это место и превращать его в квартиры, — продолжает отец. — Столько всего было бы потеряно.

Мама энергично кивает. — Я согласна.

Рядом со мной сияет Кайл. Его гордость заразительна, и по мне неуверенно распространяется тепло. Папа не разочарован - ему это нравится!

Слава Богу.

Папа улыбается Кайлу в ответ и берет его руку в крепкое рукопожатие. — Я знал, что ты подходишь для этой работы.

Кайл усмехается, но я слышу, как в нем проскальзывает нервозность. Дом - это только половина проблемы.

Отец поворачивается ко мне. — Я так горжусь тобой, Милашка. Я знал, что ты сможешь это сделать.

Я хочу погреться в лучах его похвалы, но не могу позволить себе в полной мере оценить ее. Не тогда, когда я знаю, что будет дальше.

— Спасибо, папа, но...

Телефон в кармане жужжит, прерывая мои слова, и я клянусь, что никогда в жизни не испытывала такого облегчения. Я смотрю на экран и, увидев, что это звонит Деб, поднимаю палец и произношу извинения, отвечая на звонок. Все, что угодно, лишь бы отложить это.

— Алло?

— Вай! — Голос Деб высокий и взволнованный.

— Я просто звоню, чтобы сказать тебе.., — она делает небольшую паузу для драматического эффекта, — работа твоя!.

Удивление пронзает меня до глубины души. После всего, что происходило с Кайлом и домом, после выходных на озере я почти забыла о работе в DigiSwap.

— Что... что? — спрашиваю я, а мама, папа и Кайл с интересом наблюдают за происходящим.

— Она твоя. Скотт собирался позвонить тебе, но я спросила, могу ли я это сделать. После всего, через что мы прошли, я хотела сама сообщить тебе хорошие новости. Ты можешь приступать прямо сейчас.

Я открываю и закрываю рот, не зная, что ответить. Работу моей мечты мне преподносят на блюдечке как раз в тот момент, когда я собираюсь сказать папе, что хочу остаться в городе с Кайлом, а я не знаю, что ответить. Это не входило в планы.

— Вау, это... Спасибо. — Я делаю паузу, глядя на остальных. У меня голова идет кругом. — Могу я тебе перезвонить? Я как бы... в центре событий.

— Конечно, — любезно отвечает Деб. — Будет очень здорово, если ты вернешься, Вай.

Я завершаю разговор, ничего не ответив, и убираю телефон, сердце гулко стучит в груди.

— Кто это был? — негромко спрашивает Кайл.

— Мой бывший босс. — Я качаю головой, все еще пытаясь осмыслить услышанное. — Она предложила мне работу менеджера проектов в DigiSwap.

— Это замечательно!

Мама сжимает мое плечо, но я не замечаю, как на лбу Кайла появляются крошечные морщинки беспокойства.

— Наверное, — бормочу я, потирая лицо.

Папа выглядит озадаченным. — Почему ты не радуешься больше? Ты ведь собираешься принять ее, не так ли?

Я смотрю между родителями и Кайлом, думая о неправде, которая висит между нами, и внезапно чувствую удушье. Папа так счастлив и гордится мной, и ради чего? Я слишком долго жила во лжи, и пришло время рассказать ему и маме правду.

Я медленно отпускаю дыхание. Ничего не происходит.

— Я должна вам кое-что сказать, ребята. — Я делаю паузу, понимая, что это еще не все. — На самом деле, я должна рассказать вам две вещи. Но... по одной.

Мама смотрит на папу, его брови озабоченно сдвинуты вместе. Мой желудок опасно подпрыгивает.

— Я... я никогда не была руководителем проекта до этого проекта дома. Я была помощником одного из них, но это было все. — Я не отрываю взгляда от пола, стыд захлестывает меня, когда мое признание выплескивается наружу. — Мне жаль, что я позволила вам поверить в то, что не было правдой, и я не должна была соглашаться на эту работу.

Родители долго молчат, и, не выдержав, я встречаюсь взглядом с папой. Он смотрит на меня с любовью, и меня охватывает смятение. Неужели он не понял, что я ему только что сказала?

Но прежде чем я успеваю спросить, он просто кивает и говорит: — Мы знаем.

— Вы... что?

Он вздыхает. — Мы знаем о твоей старой работе, милая. Когда я звонил в твой офис и спрашивал о тебе в тот день, когда тебя уволили, твоя начальница упомянула, что ты была ее помощницей.

— Правда?

— Да. Она сказала мне, как ей грустно терять тебя в качестве своей помощницы. Я был удивлен и попросил ее уточнить, но да, она сказала, что ты была ее помощником с тех пор, как начала работать в компании. Наверное, поскольку я всегда звонил тебе напрямую, это никогда не всплывало, но то, как она говорила о том, каким ценным сотрудником ты была и как она хотела скорее повысить тебя в должности, чем отпустить… — Отец поднимает плечо. — Я знал, что это не имеет значения. Ты должен был стать руководителем проекта, и это главное.

Мама смотрит на меня с сочувствием, а я в недоумении перевожу взгляд с нее на папу.

— Значит, ты дал мне работу над этим домом, зная, что у меня нет опыта?

— Я дал тебе работу в этом доме, зная, что ты отлично справишься, Вай.

Я моргаю, впитывая это. Он знает. Он знал, может быть, не все время, но он знал, когда нанял меня. Рядом с папой Кайл мягко улыбается мне, и в груди у меня замирает облегчение. Папа знает, и он не злится, хотя, наверное, должен был бы.

— И смотри, все получилось, — добавляет он, улыбаясь. — Ты получила идеальную работу.

У меня в груди все сжалось. — Думаешь, мне стоит согласиться?

— Конечно. — Брови отца сходятся в недоумении. — Разве не к этому ты стремилась все это время? Это та работа, которую ты должна была получить с самого начала.

Чувство вины пронизывает меня насквозь. — Мне так жаль, что я не была честной. Мне жаль, что я разочаровала тебя.

Он крепко обнимает меня.

— Ерунда. Я никогда не гордился тобой больше, чем сейчас, Вай. — Когда он отстраняется и смотрит на меня сверху вниз, его глаза согреты любовью. — Ты никогда не сможешь разочаровать меня.

Мне снова семнадцать, я стою под жаркими огнями сцены на турнире по дебатам, только на этот раз папа пришел, и он болеет за меня в зале, как будто никто и ничто не может значить для него больше, чем я. Горячие слезы щиплют глаза, и я опускаю взгляд на свои руки, чтобы смахнуть их.

Кайл перемещает свой вес, напоминая мне, что он здесь, и у меня сводит желудок. Я рассказала папе правду о своей неопытности, и он не рассердился и не разочаровался. Я вспоминаю все те времена, когда я переживала, что подвела папу, все те времена, когда я чувствовала себя для него лишь большим разочарованием, но я ошибалась. Он никогда не был разочарован - он горд. В этот момент гордится как никогда. Я не могу разрушить это сейчас.

Я думаю о том, что сегодня утром у Кайла чуть не случился приступ паники, о том, как будут потрясены мои родители, когда я скажу им, что половину времени, проведенного в работе над этим домом, я провела не на работе, а в постели с папиным другом. Папа заберет назад все те прекрасные слова, которые он сказал - то, что мне нужно было услышать в течение многих лет, - и кто знает, что он скажет Кайлу. Что, если это приведет к новым приступам паники? Что, если жизнь снова станет для него плохой?

Мое сердце громко стучит в ушах, и внезапно я понимаю, что это слишком высокая цена. Для нас обоих.

— Что еще ты хотела нам сказать? — спрашивает папа.

Я открываю и закрываю рот, слова застревают у меня в горле, пока я смотрю на Кайла. Должно быть, что-то на моем лице говорит ему о том, что я думаю, потому что выражение его лица меняется с тревожного ожидания на мрачное понимание. Его плечи опускаются, и он глубоко вздыхает, отворачиваясь.

— Ничего. — Я отвожу взгляд от него. — Это было... это было просто так.

— Ну, я думаю, нам нужно отпраздновать, — говорит мама, и папа кивает в знак согласия.