Глава 32

Глава 32

Эсмеральда

На следующее утро примерно через час после завтрака мы с Каем стояли у дверей в сад, готовясь вместе отправиться в конюшню.

После всех изнурительных празднований, как частных, так и публичных, в честь Праздника Жизни накануне, к счастью, у нас был день отдыха. Первый из двух праздников, известных во всем мире как «Каникулы Мира», в котором не запланировано никаких королевских мероприятий. Это также означало начало моих последних четырех дней в Томе, прежде чем кто знает, когда я смогу увидеть Кая в следующий раз.

Гложущая тоска при мысли о разлуке с ним, не зная, когда я снова окажусь в его объятиях, грызла мой живот, как дергающийся мышонок. Его сила пока невелика, но это был только вопрос времени, когда это чувство станет сильнее. Мне нужно найти способ принять это, потому что с нашими ролями в управлении государством и политике избежать отношений на расстоянии было невозможно.

Но пока я была с ним, я планировала наслаждаться проведенным с ним временем в полной мере. Всё его тревожное ворчание, очаровательное хмурое выражение лица и все остальные выражения, которые я могла вытянуть из него.

– Здесь не так холодно, – нарочно сказала я, борясь с усмешкой.

Разочарованная складка между его бровями усилилась.

– Да, холодно, – он натянул воротник моей темно–зеленой куртки, хотя она уже была застегнута до подбородка. – Эта куртка недостаточно теплая. Тебе нужно подходящее одежда, Эсмеральда.

– Ты имеешь в виду костюм медведя в пол, который на тебе? – я спрятала улыбку за воротник, когда его взгляд стал убийственным. Из меня вырвался приглушенный смешок. – О, да ладно, – я подняла подбородок и прижалась к нему. – Ты слишком много беспокоишься, мистер Идеальный принц. Моя куртка пушистая и теплая, обещаю, – я взяла его за руку обеими руками и потянула за неё. – Ну что, теперь мы пойдем? Ты сказал Хорхе, что мы будем там десять минут назад.

Он выглядел так, словно собирался проворчать что–то ещё, но затем сжал губы в тонкую линию и сделал длинный выдох через нос.

– Хорошо. Пойдём, – он опустил голову, и я поднялась на цыпочки. Наши губы встретились посередине. – Если начнется дождь, мы немедленно уезжаем.

– Мы можем продолжить обсуждение, если пойдет дождь.

– Бэббл, – предупредил он. Но я уже развернулась, взмахнув волосами, и потащила его за собой к арочным дверям в сад. Мы сделали всего два шага, когда:

– Принцесса Эсмеральда.

Я резко остановилась, мой взгляд метнулся через плечо. Холодный камешек скользнул вниз по середине моей грудной клетки и осел в животе, когда пара ледяных голубых глаз поприветствовала меня.

– Салли, – сказала я, повернувшись лицом к высокому, стройному пожилому мужчине, который работал секретарем в королевской семье Джахандара ещё до моего рождения.

Личный секретарь Карима изогнулся в поклоне, затем сложил руки в белых перчатках перед темно–синими брюками от костюма.

– Прошу прощения, что прерываю, Ваше Высочество, но Его Величество король Карим послал меня найти вас после того, как вы не ответили на звонок, – сказал он, его пышные, аккуратно подстриженные усы шевелились сильнее, чем тонкая верхняя губа.

Ещё один холодный камешек пронзил меня насквозь.

Карим...звонил мне?

Сунув свободную руку в карман пальто, я вытащила телефон, и моё сердце как–то странно дрогнуло. На экране появилось уведомление о пропущенном вызове от Его Величества.

Ещё один камешек пролетел сквозь меня, стукнувшись о кости.

Карим мне не звонил. Карим никогда мне не звонил. По крайней мере, напрямую. Если он хотел поговорить со мной, он всегда звонил мне через Шехрияра. Если это было официально, я получала от него официальное электронное письмо. И всё. Больше ничего. Никогда ничего другого.

– О, – звук сорвался с моих губ, как вздох. Я подняла голову, ища ответа на непроницаемом лице Салли, но ни одна морщинка на нём не дрогнула. – Что–то случилось?

– Его Величество пожелал видеть вас, мэм, и Его Высочество принца Кая в своей комнате.

Горсть ледяных камешков рассыпалась по мне, и я напряглась под лёгкими ударами. Затем обычное ощущение сороконожек, угрей, змей и червей, извивающихся друг вокруг друга внутри меня всякий раз, когда Карим просил о встрече, мгновенно усилилось.

Я должна была чувствовать себя увереннее благодаря новой надеже на примирение, которую подарили мне последние несколько дней. Но годы неудачного опыта обусловили эту тревожную реакцию, и не было выключателя, который мог бы немедленно положить ей конец.

Я почувствовала сильное давление на свою руку, и моё внимание переключилось на безопасность, которую обеспечивала мозолистая ладонь, прижатая к моей. И на владельца этой руки. От Кая исходили пламенная решимость, обещание и уверенность в одном лице. Мои плечи расслабились, когда он обнял меня.

Может быть, дело было только в нас? Я и Кай. Наши отношения. Так и должно было быть. Вероятно, это была единственная причина, по которой Карим хотел видеть нас обоих. Итак, всё было в порядке. Всё было в порядке.

Запомнив эти три слова, я улыбнулась Салли.

– Просто дай нам минутку, чтобы снять верхнюю одежду.

– Ваше Величество, – сказал Салли в дверь спальни Карима из темного дерева, и через несколько секунд изнутри раздался приглушенный голос Карима. Мужчина постарше открыл дверь, пропуская меня и Кая внутрь.

Когда я была здесь в последний раз, я не особо обратила внимание на интерьер, но комната, которую выделили Кариму, была огромной. На самом деле это были две смежные комнаты. Гостиная сразу за входом и спальня побольше справа, разделенные прямоугольным вырезом в стене. В гостиной перпендикулярно стоял письменный стол в дальнем правом углу и два красных бархатных дивана напротив окна, рядом с дверью. Между ними стоял кофейный столик из темного дуба, а на полированной поверхности – закрытый ноутбук.

Карим сидел на диване лицом в ту же сторону, что и дверь, выглядя усталым и притихшим. Когда я увидела, кто ещё был там, моё сердце упало, и я, спотыкаясь, остановилась.

Там был Шехрияр. Он стоял, сложив руки, слева от красного бархатного дивана, напротив того, на котором сидел Карим. Он не хмурился, но в его пронзительных светло–зеленых глазах была настороженность, его фигура ростом в шесть футов пять дюймов была напряжена.

Я сразу поняла, что что–то не так, и ужас выступил у меня на коже холодным потом.

– Ваше Величество, – сказал Кай, сидевший рядом со мной, склонив голову, как только Салли закрыл дверь.

Карим улыбнулся Каю поджатыми губами и кивнул. Я запоздало вспомнила, что тоже должна поклониться, но, похоже, не могла заставить свой рот шевельнуться, чтобы заговорить, когда взгляд моего брата остановился на мне. В нём было что–то такое, чего я в нём не узнала.

– Проходите, присаживайтесь, пожалуйста, – сказал Карим, указывая на диван напротив себя.

Нежный толчок Кая в поясницу подтолкнул меня вперед, пообещав быть сразу за мной, поэтому я двигалась так, словно ходила по доске. Я обошла диван с одной стороны, а Кай – с другой, минуя Шехрияра. Мы сели рядом, так что между нами оставалось немного места.

Карим расправил ссутуленные плечи и потер подбородок одной рукой.

– Спасибо, что пришли. Шехрияр сказал, что вы направлялись в конюшню, поэтому я прошу прощения, что нарушил ваши планы, но это было, – он заметно сглотнул. – Срочно. Мне нужно было, чтобы вы трое были здесь.

Срочное приравнивалось к плохому. Это всегда означало плохо.

– Что–то случилось? – сказала я, но для моих ушей это прозвучало так, словно я была в десяти футах под водой.

Взгляд Карима переместился с Шехрияра на Кая, затем задержался на мне, прежде чем переместиться на его личного секретаря, который расположился рядом с диваном.

– После завтрака мы с Салли встретились, чтобы обсудить некоторые изменения в моём расписании на первые несколько дней пребывания в Джахандаре, – он повернулся к нам троим. – Я несколько дней не проверял свою электронную почту, поэтому мы решили прочесть несколько писем. Именно тогда я увидел электронное письмо в своём почтовом ящике в папке нежелательной почты. От вчерашнего дня, – его челюсти сжались, глаза потемнели, и ужас стекал с кончиков моих пальцев, как кровь. – Я не узнаю адрес электронной почты, и они не дали никаких указаний на то, кто они такие. Но...

На мгновение воцарилось напряженное молчание, когда он потянулся к закрытому ноутбуку на кофейном столике. Он открыл его и что–то напечатал. После нескольких взмахов и щелчка по коврику мыши раздался тихий голос.

Мой голос.

С сожалением вздрогнув, Карим развернул ноутбук.

“Я не настоящая дочь своей матери. Я незаконнорожденный ребенок отца”.

Шехрияр пошевелился, Кай издал тихий звук, и я...

Кто–то тихо рассмеялся мне в лицо, нажимая на спусковой крючок, разрушая теплый, счастливый пузырь вокруг меня сильным взрывом.

Той ночью. Видео на экране Карима было снято той ночью. В спальне Кая. Когда я сказала ему о своей незаконнорожденности. Снято сбоку, внизу чёрное пятно, но всё равно было ясно, что это мы.

Звон. Только звон.

Ни голоса. Ни сердцебиения. Ни вздоха. Только звон. Это всё, что я могла слышать.

Пронзительный крик зазвенел у меня в ушах, когда моя обугленная кожа онемела. У меня похолодело внутри, когда жизнь вытекла из каждой почерневшей поры. Я сидела неподвижно, полностью застыв и не моргая. Потому что одно легкое движение – и мой прах развеется в воздухе, и его никогда больше не найдут. Всё, на что я надеялась – светлое будущее с тем, кого я люблю, исчезло. Вот так просто.

Потому что случилось то, чего я всегда боялась, о чём беспокоилась и из–за чего переживала.

Кто–то снял видео. Кто–то знал.

У кого–то были доказательства.

Карим грубо развернул ноутбук обратно к себе и нажал пальцем на пробел.