Он умоляюще посмотрел на своего бывшего ученика, и, наконец, Марк понимающе кивнул, его глаза были мокрыми от слез.

- Ты, хороший парень, Марк. И пообещай мне одну вещь? Проследи, чтобы меня похоронили с почестями? Высеки эпитафию на красивом камне в память обо мне, чтобы мое имя продолжало жить?

Пока бывший чемпион смотрел на него снизу вверх, Марк медленно кивнул, подняв руку в почтительном прощании. Фламма кивнул сам себе, поворачиваясь к притихшей толпе.

- А теперь, друзья мои,  пришло мое время уйти из этой жизни! Вспоминайте обо мне с добротой! -  Его голос понизился, и слова едва донеслись до ушей Марка. - Какое-то время вы были частью моей жизни, и я вас всех  тоже люблю.

Подняв меч, он приставил его острие к своей груди и напрягся, затем вонзил лезвие сквозь тонкую кольчугу, единственной целью которой было скрыть его недуг, воткнув острие между ребрами глубоко в тело, его мучительный стон был единственным звуком на охваченной благоговением Арене, когда он напрягся для последнего усилия. Обхватив руками рукоять оружия, он сделал последний долгий судорожный вдох, и его открытый рот, из которого хлестала кровь, издал бессвязный крик боли и  гнева и, как услышал Марк, освобождения от мучений, который эхом разнесся по безмолвной Арене. Затем, его тело дернулось в предсмертной агонии, он потянул клинок на себя, пока рукоять не уперлась ему в грудь, острие оружия сначала задело слой  тонкой кольчуги, которая была у него на спине, а затем прорвало ее  и струйка крови сбежала с острия, нарисовав беспорядочный узор на песке у его ног. Мгновение покачавшись на ногах, оглядывая Арену с безмолвной гримасой, Фламма Великий пошатнулся, а затем упал лицом вниз.  Через некоторое время его тело перестало подергиваться.

На Арене воцарилась полная тишина, и Марк отчетливо услышал голос распорядителя, когда тот наклонился вперед, чтобы что-то пробормотать Коммоду на ухо.

- Немного аплодисментов задали бы правильный тон Играм, мой Цезарь. Не желаете ли проявить великодушный жест, как  главный покровитель гладиаторского искусства?

К его очевидному облегчению, император встал, хлопнув в ладоши и оглядел толпу с выжидающим выражением лица, и Арена взорвалась бурными аплодисментами, поскольку жест их правителя разрушил чары, которые на мгновение наложило на них самоубийство Фламмы. Клеандр повернулся к тунгрийцам, хлопнув в ладоши, повторяя жест императора.

- Ну кто мог  предсказать такое? Похоже,  по крайней мере один из наших друзей подвергся гораздо большему риску, чем можно было бы счесть разумным.  -  Марк и Скавр оглянулись на удивительно жизнерадостного Клеандра, который, в свою очередь, с удивлением смотрел на белое лицо Юлиана и его подергивающиеся пальцы.  -  Мой отец с раннего возраста учил меня никогда не рисковать деньгами, которые я не мог позволить себе проиграть в любой азартной игре, где я не был полностью уверен в исходе, но, очевидно, тамошний прокуратор не прислушался ни к одному из таких советов.

Скавр улыбнулся, неохотно кивая головой просто  ради приличия.

- Вы же не ставили на победу Велокса, не так ли, распорядитель?

Клеандр невесело улыбнулся ему в ответ.

- Конечно, нет. Я ждал, когда Фламма всплывет оттуда, где он похоронил себя после того, как Ножи прикончили его покровителя сенатора Аквилу, и тем временем я счел своим долгом узнать об этом человеке все, что можно. Конечно, мне помогло то, что врач императора недавно диагностировал у него неизлечимую болезнь, факт, который неизбежно привлек мое внимание через одного из его помощников, который держит меня в курсе действий врача. Люди, которые знают, что умирают, способны на большое самопожертвование, и как только Фламма узнал, что у него появился шанс встретиться с убийцей сенатора на Арене, было нетрудно догадаться, что ему пришло на ум..  Велоксу, возможно, и удалось остаться живым, но его карьера гладиатора закончена, по крайней мере, в Риме.  И, раз ты спрашиваешь, половина денег трона была поставлена на победу Фламмы, в то время как другая половина была поставлена на то, что Фламма умрет сегодня на Арене — независимо от результата.

- В любом случае трон остался в выигрыше.

Распорядитель снова улыбнулся.

- По моему опыту, трибун, трон всегда остается в выигрыше, в конце концов. А теперь, после того, как ты получил этот ценный урок, делай с ним все, что тебе заблагорассудится, я думаю, вам обоим пора уходить, пока Коммод не оправился от своего расстройства настолько, чтобы узнать тебя, Рутилий Скавр. Он все еще вспоминает о трибуне, у которого хватило наглости прервать его в его собственном тронном зале, и если бы он знал, что ты здесь,  он бы не упустил случая, чтобы выхватить нож, который он повсюду носит с собой, и возобновить дискуссию. Но сегодня не твой день умирать. Возможно, тебе надо подождать…  до завтра ...

Котта встретил двух мужчин у подножия лестницы, ведущей из императорской ложи на первый этаж, его глаза блестели от непролитых слез. Марк остановился, глядя в сторону Форума, расположенного к западу от Арены.

- Извините меня, трибун, я обещал Фламме почетные похороны.

Скавр кивнул.

- Он заслужил это. Он посмотрел на Арминия, который быстро кивнул в ответ на его невысказанный вопрос. - Мы пойдем с тобой. В кои-то веки от нашего варварского сопровождения  может быть какая-то польза, кроме как развлечений каждый раз, когда они видят проходящую мимо девушку.

Марк привел их к Вратам Смерти, остановившись у кордона, который ограничивал доступ к туннелю, ведущему в сполярий.  Охранники Арены двинулись, чтобы преградить им путь, и Скавр поднял руку, чтобы предотвратить  конфликт.

- Я Гай Рутилий Скавр, и я нахожусь здесь по приказу императорского распорядителя Клеандра, чтобы обеспечить телу Фламмы Великого достойное римское погребение.

Главный стражник покачал головой, его голос звучал уважительно, но, тем не менее, твердо.

- Прошу прощения, господин, мне запрещено разрешать любой несанкционированный доступ в сполярий.  Вы были бы поражены количеством людей, которые пытаются...  -   Он замолчал, мельком увидев Марка, стоящего позади Скавра.  -   А ты ... ты  Корв, не так ли? Гладиатор, который устроил такое незабываемое представление на Арене позавчера?

Марк кивнул, слабо улыбнувшись.

- Я был там…

Лицо охранника расплылось в неожиданной улыбке.

- Мне показалось, что я узнал тебя! Я был на дежурстве, когда ты спускался сюда перед боем. Мои товарищи по дежурству на Арене сказали, что ты устроил настоящий фурор! Ты знал Фламму?

Марк кивнул, натянутая улыбка тронула его губы при мысли обо всех жарких днях, которые он провел с ним, пока этот гигант вдалбливал ему свои навыки владения мечом.

- Я хорошо знал его. Это он обучал меня драться.

Охранник огляделся по сторонам, с почти заговорщическим выражением лица.

- В таком случае, поскольку ты, так сказать, почти член семьи, я позволю тебе и твоим друзьям пройти  на этот раз.  Фламма Великий был представителем старой школы, если вы понимаете, что я имею в виду, большим человеком все те годы, что он был чемпионом, и он заслуживает лучшего, чем безымянная могила, в которой он окажется здесь, когда за ним некому будет присматривать.

- И ты уверен,  что они пойдут этим путем?

Эксцингус кивнул, указывая вниз по холму за Большим Цирком, туда, где ярко раскрашенные стены Арены Флавиев ловили лучи послеполуденного солнца.

- Мои лазутчики видели, как Скавр и Аквила спускались туда в сопровождении всего лишь нескольких людей центуриона Котты и горстки волосатых варваров, ни один из них не вооружен ничем более опасным, чем то, что они могут спрятать под своими туниками. Вполне очевидно, что в какой-то момент они вернутся этим путем, и когда они это сделают ...

Сенатор Альбинус мрачно кивнул.

- Когда они это сделают, то обнаружат, что я жду их во главе двадцати тщательно отобранных людей. Просто молись своим богам, чтобы ты оказался прав, информатор, или ты увидишь, что моя терпимость к твоим ошибкам и дезинформации подошла к концу. И не думай, что ты тем временем куда-нибудь скроешься. Ты можешь присоединиться ко мне с бокалом освежающего вина, и пока мы будем ждать, когда мои бывшие друзья подойдут сюда на произвол своей судьбе, ты пораскинь мозгами, что я прикажу этим кровожадным личностям с тобой сделать, если они не появятся.

Информатор оглядел людей, которых Альбинус нанял, чтобы заменить солдат-ветеранов Котты, и обнаружил, что их взгляды прикованы к нему, как кошек к мыши. Он пожал плечами, изо всех сил стараясь напустить на себя безразличный вид.

- Я уверен, вы сделаете все, что сочтете нужным, сенатор. Хотя то, что другой мой клиент думает о моем внезапном исчезновении, может обернуться интересным предположением.

Он позволил комментарию повиснуть в воздухе, зная, что Альбинус не сможет устоять перед наживкой.

- Твой другой клиент? Ты сказал мне, что отказался от сенатора Сигилиса, поскольку ходят слухи, что он неминуемо вскоре будет арестован за заговор против трона.

Эксцингус позволил тени улыбки скользнуть по его лицу, этого  было достаточно, чтобы получить небольшое преимущество, не выглядя при этом так, будто он иронизирует над словами сенатора.

- Действительно, вы правы, так  оно и есть. Но у информатора очень редко бывает один клиент, особенно у такого занятого человека, как я. -  Альбинус весело фыркнул, и собравшиеся вокруг них мужчины ухмыльнулись раздраженной реакции Эксцингуса. -  На самом деле, у меня есть еще парочка клиентов.

- И если обреченный Сигилис - один из них, то кто другой ...?

Информатор не смог удержаться от собственной ухмылки, с трудом сдерживая желание покачать головой в ответ на заинтересованность сенатора.