— Если ты хочешь помочь, есть много дел, например, объяснить все твоей бывшей жене и проследить, чтобы она приехала вовремя.

— Черт, это слишком много. Мария и Дебби в одном доме? Боже, а если они начнут сравнивать мою технику и прочее дерьмо? — жалуется он. 

    Мы оба одновременно смеемся, прежде чем он протягивает руку, и я пожимаю ее. 

    Я покидаю дом Марка, довольный тем, что он у меня на борту «Проекта женитьбы Шарлотты Мейсон». Есть еще один человек, которого я должен увидеть, прежде чем покинуть Кармель — Финн Родригес. 

    Я стучу в дверь, делая глубокий вдох, так как знаю, что это будет битва. Открывает привлекательная женщина, которую я помню по выпускному. 

    — Могу я вам помочь? — она пристально смотрит на меня, уверенная, что узнала меня. 

    — Мне нужен Финн.

    — Алекс? Я имею в виду Лекс? То есть... простите, я не могу вспомнить, что Чарли...

    Я улыбаюсь, она расслабляется почти мгновенно: — Я предпочитаю Лекс. Прости, я не хотел просто так, без предупреждения, заявиться.

    — Прости! Простите мою рассеянность, пожалуйста, проходите внутрь. Кстати, я Джен, — она держит дверь открытой. 

   — Мы познакомились на выпускном. Ты уверена? Наверное, будет лучше, если я подожду снаружи.

    — О, Финн будет дома только через полчаса. Пожалуйста, заходи, но предупреждаю, дети не оставят тебя в покое.

    Я следую за ней и сажусь в гостиной, пока Джен предлагает мне различные напитки. Через несколько минут входит маленькая девочка. Ей, наверное, лет пять. 

    — Это моя дочь, Микайла. Микайла, это парень Чарли.

    Парень — слово звучит по-детски. Еще больше причин объявить всему миру, что она моя жена.  

    — Ты красивый, — говорит Микайла, стоя передо мной. 

    — Спасибо. Как и ты, Микайла.

    — Мой папа говорит, что маме не разрешается разговаривать с красивыми мужчинами, потому что они могут украсть ее.

    — Микайла! Извините ее, пожалуйста, это шутка про «мамочку и папочку». О, и извини за то, что назвала тебя ее парнем. Я не уверена, какое слово лучше использовать.

   — Надеюсь, недолго, — говорю я. 

    — Вы серьезно? Вот это да! Я разговаривала с Чарли несколько дней назад. Она так счастлива, Лекс. Я рада, что вы снова нашли путь друг к другу.

    — Как много она тебе рассказала?

    — Только то, что вы живете вместе, но скажи мне, Лекс, не желаешь ли ты смерти, желая поговорить с Финном?

    Как только она произносит эти слова, дверь захлопывается, и Финн кричит своей семье. Он входит в комнату, его глаза внезапно обращаются ко мне, в них ясно видна ярость. Его высокий рост затмевает невысокую Джен, а одежда выглядит громоздкой. По ним я догадался, что он пожарный. Я не из тех, кто неуважительно относится к тем, кто помогает нашему обществу, но...

    — Джен, что он здесь делает? — спросил он горьким тоном, почти выплевывая слова. 

    Она стоит перед ним, положив руки ему на грудь, чтобы успокоить его. Думаю, сейчас самое подходящее время, чтобы объяснить ему причину. Я не боюсь этого придурка, и никогда не боялся. На самом деле, я презираю его по очевидным причинам. 

    — Финн, я хотел поговорить с тобой.

    — Мне нечего тебе сказать, Эдвардс. Может, Чарли и простила тебя, но я так просто не забываю, — отвечает он. 

    — Я здесь не для того, чтобы создавать проблемы, особенно на глазах у твоей семьи.

    Он просит Джен отвести детей на задний двор. 

    — У тебя хватает наглости появляться здесь. Думаешь, люди не начнут снова говорить гадости?

    — Финн, мне все равно, что думают люди. Я здесь, потому что по какой-то причине ты что-то значишь для Шарлотты.

    — Чертовски верно, значу! Она моя чертова лучшая подруга. Что ты собираешься делать? Подкупить меня?

    Почему мне не пришла в голову эта идея? Вот только теперь я — тот самый Лекс, и, видимо, по мнению Шарлотты, я сострадаю. 

    — Да, потому что это сделает Шарлотту счастливой, — мои слова пронизаны сарказмом.

— Тогда скажи мне, почему ты решил снова показаться в этом городе?

    — Я прошу Шарлотту выйти за меня замуж... как следует.

    Без предупреждения он бросается на меня и бьет прямо в челюсть. Черт! Меня били на ринге, но я ожидал этих ударов. Я потрогал челюсть, боль пронзила меня. Я подношу руку к подбородку, чувствуется легкий привкус крови. Чертов мудак. 

    — Финн! — Джен входит в комнату, толкает его в бок, ругая за то, что он ударил меня. 

    — Прости. Лекс... давай я принесу тебе пакет со льдом, — она возвращается через несколько мгновений, и я кладу пакет со льдом на лицо. 

    Помогает. Боже, я так готов ударить его в ответ.  

    Почему я, блядь, ослабил бдительность? 

    — Почему ты думаешь, что Чарли согласится? — ноздри Финна раздуваются, адреналин выплескивается, когда он пытается оттолкнуть Джен в сторону.  

   На этот раз я готов.

   — Ты ее лучший друг, я уверен, что ты можешь ответить сам на этот вопрос, — говорю я в ответ. 

    Джен предлагает мне сесть, и я сажусь на большой диван и начинаю говорить. Я объясняю им свои намерения и тот факт, что мне нужна их помощь, чтобы провернуть это дело. Джен бросается ко мне и обнимает меня, а я сижу, чувствуя себя несколько неловко. Не зная, что делать, я обнимаю ее, эту незнакомку, которую едва знаю. 

    — Ты сломал ее, ты знаешь... она была чертовски сломленной, — тихо говорит Финн. 

    — Я знаю, — просто отвечаю я, всегда так остро осознавая свои действия. 

    — Я хотел сделать это с того момента, как ты уехал из города.

    — Я знаю, я заслужила это, — это правда, даже я должен признать это. 

    Я смотрю на часы. Мой водитель будет здесь через минуту. Я передаю пакет со льдом обратно Джен, и она сжимает мою руку и искренне улыбается. 

    — Послушай, мне нужно идти. Это будет много значить, если ты сделаешь это для меня, а взамен, как насчет того, чтобы я забыла тот факт, что ты сломал Шарлотту также... сексуально. Перемирие?

    — Я бы вряд ли назвала это перемирием... скорее, легким разрывом, — Джен смеется. 

    — Отлично, — протягиваю руку, и он неохотно пожимает ее. 

    — Для протокола, ребята, эта драка была очень горячей.

    — Эдвардс, покинь мой дом сейчас же. Ты, — он указывает на Джен, — уложи детей спать. Я покажу тебе, что такое горячо.

    Я закрываю за собой дверь, готовый отнести свое покрытое синяками лицо обратно домой. 

    ***

    В воскресенье я прихожу домой чуть раньше полуночи. Я вхожу в спальню, и хотя Шарлотта сказала, что подождет меня, она крепко спит. 

    Мне хочется войти в нее, но вместо этого я стою и смотрю на нее — ее крошечный храп едва слышен, глаза плотно закрыты, лицо уткнулось в подушку. У нее сияющий цвет лица, и я не могу не наслаждаться ее красотой, зная, что наш ребенок будет отражать ее красоту. Это невозможно не делать. Я в сотый раз за сегодня достаю телефон из кармана и смотрю на главный экран. Наш ребенок. Это один из тех моментов, когда у меня есть минута, чтобы оценить все хорошее в моей жизни, и все это лежит в нашей кровати, крепко спя. 

    Это переполняет меня, и желание родить ее разгорается с новой силой. Я раздеваюсь в быстром темпе и забираюсь в кровать. Она хнычет, и как бы я ни понимал, что ей нужен сон, эгоистичному, возбужденному Лексу она нужна больше. Я прижимаюсь к ее спине и без предупреждения ввожу свой член в нее, может быть, немного слишком быстро, но после нескольких ударов я чувствую, что влага накапливается, и ее стоны усиливаются. 

    — Лекс... — бормочет она, потянувшись сзади, чтобы притянуть мою голову к своей шее. 

    — Это я, детка, я скучал по тебе, — говорю я, вдавливаясь в нее сильнее на грани оргазма. 

     Она вскрикивает, ее тело напрягается.  

    Я не хочу, чтобы это заканчивалось — никогда не хочу, чтобы это заканчивалось.

  — Кончи со мной, Шарлотта. Пожалуйста... вместе...

    И вот так, я крепко притягиваю ее к себе и дергаю за ее эрегированные соски, заставляя ее выкрикивать мое имя, ее стенки сжимаются вокруг моего члена. Я держусь за ее бедро, стараясь не причинить ей боль. 

    — Блядь, — рычу я громко, так, чтобы услышали соседи и, возможно, весь многоквартирный дом. 

    Мы дышим неглубоко, она поворачивается ко мне лицом. 

    — Уже поздно. Я тоже по тебе скучала.

    Я глажу ее по щеке и целую, не в силах скрыть улыбку, пока мои мысли блуждают. 

    — Почему ты улыбаешься? — спрашивает она, улыбаясь в ответ. 

    — Просто счастлив быть дома.

    Впервые в жизни я нахожу его — не место, а человека, которого можно назвать домом.