— Привет, Малкольм, мама и папа дома?

   — Полагаю, твой отец на заседании совета директоров, твоя мать в комнате, и твой брат также находится там.

   Отлично, мой брат здесь. Вставьте сарказм на миллион. Я иду в каморку и застаю маму и брата за обсуждением статьи о религиозных изменениях на Ближнем Востоке. 

   Скука с большой буквы Б.

   — Привет, мам.

   — Эрик! Какой приятный сюрприз, — она встает и подходит ко мне. В привычной манере она крепко обнимает меня, в воздухе витает ее фирменный аромат Chanel № 5. 

   — Привет, Дом, — машу рукой. 

   — Привет, Эрик. Давно не виделись, — жестко отвечает он.

   Ладно, вот что касается моего брата. Он с другой планеты, серьезно. Он старше меня на восемь лет, он компьютерный гик, то есть выигрывает награды за достижения и тому подобное. Он не гей, хотя я не могу этого утверждать, потому что никогда не видел его с девушкой. Он тихий, живет один в своей квартире в SOHO, и, к большому разочарованию моей матери, у нас нет ничего общего и мы не ладим. 

   Он хорошо одевается, на самом деле очень хорошо для натурала. Иногда я спрашиваю его, где он покупает тот или иной свитер, но он всегда отвечает односложными словами, раздражая меня до смерти. Он высокий, намного выше меня. Насколько я могу судить, он занимается спортом, но его тело всегда прикрыто. Он носит очки, эти ботанические очки в толстой черной оправе.  

   Доминик совсем не похож на меня. Его волосы почти черные, и у него очень мужественная линия челюсти, совсем не похожая на мою. Мне двадцать два, но, клянусь, я мог бы работать в Диснее, потому что выгляжу так по-детски. Дом выглядит как мужчина, настоящий мужчина, но жаль, что у него характер мокрой швабры.

   — Итак, что происходит, ты все еще занимаешься компьютером?

   Он хмыкает, лишь слегка задыхаясь: — Да.

   И на этом разговор закончился. 

   В итоге он уходит, а я провожу ночь на диване, смотря «Красотку» с мамой. Боже, я люблю свою маму. Она такая красивая, такая утонченная. Она родилась в Китае, росла там, пока родители не отправили ее учиться сюда, когда ей было восемнадцать. Вскоре после этого она встретила моего отца, и, судя по тому, что я слышал, следующие несколько лет они провели, пытаясь убедить моего дедушку, почему он должен позволить ей выйти замуж за американца. Между ними было разница в пятнадцать лет, и мой отец в то время был коллегой моего деда. Это было грязно, очень грязно. Моя мама нарушила все возможные правила культуры, но в конце концов, я думаю, все это того стоило.

Я прижимаюсь к ее боку, мы оба сидим тихо и смотрим, как шлюха превращается в принцессу.

    ***

   К среде я испытываю серьезные проблемы с горбом. Боже, мне просто нужен хороший горб. «Костяной рейнджер», — отличное отвлечение, но это еще не настоящее. Единственное, что делает мой день в какой-то степени интересным, это письмо, которое мы с Никки получили утром от Лекса. 

   Кому: Эрик Кеннеди; Никки Романо

Эрик и Никки,

Могу ли я попросить вас присоединиться ко мне на обед сегодня в Джордже на 7-ой в полдень? 

У меня есть несколько срочных дел, которые я хотел бы обсудить с вами обоими. 

   Ваше присутствие будет высоко оценено, но я прошу не упоминать об этом Шарлотте. Я объясню почему во время нашего обеда.

   Лекс Эдвардс

   Ладно, это немного странно, потому что я понятия не имею, о чем идет речь. Никки думает так же, но в любом случае, мы придумываем какую-то отстойную отговорку, когда Чарли спрашивает, не хотим ли мы пойти пообедать. 

   — Куда вы, ребята, идете? — спрашивает она. 

   — Не знаю, как Никки, но я... эм, встречаюсь с другом за ланчем.

   — С каким другом?

   Я не очень хорошо работаю на допросах. Кажется, у меня на лбу выступили капельки пота. Боже мой, это значит, что мне нужно сделать еще одну процедуру для лица! Моя Т-зона так требовательна к уходу. 

   — Друг моего брата.

   — Но ты же ненавидишь своего брата.

   — Я не ненавижу его, Чарли, я просто думаю, что он тридцатилетний чудак, которого нужно научить, как заняться сексом, и, может быть, тогда он сможет вести со мной беседу.

   — Ну, я предложила заняться им. Помнишь, в прошлом году на рождественской вечеринке твоих родителей? Может, он и ботан, Эрик, но он горячий. Очки и все такое.

   — Лекс убьет тебя за такие слова.

   — Возможно, но ты не волнуйся за него. Я его выпорю и он будет у моих ног, — она засмеялась

   — Он точно убьет тебя за такие слова, а когда ты говоришь «ноги», ты имеешь в виду, что он сосет пальцы? — спрашиваю я. 

Ага, опять я без фильтра. 

   — О, Рик..., — она целует меня в щеку, — Повеселись на своем тайном обеденном свидании, и для протокола, Лекс любит все, — она подмигивает, прежде чем выйти из комнаты. 

    ***

   Мы с Никки сидим за столиком, и она заказывает чай со льдом «Лонг Айленд». Официант симпатичный, поэтому, когда он уходит, я наклоняю голову, чтобы проверить его задницу. Хм, немного слишком покачивающаяся, на мой вкус. Поскольку у нас есть время, чтобы убить время, я поднимаю тему Мигеля, потому что мне нужно поворчать на него. Скажем прямо, он замечательный, если не считать всей этой истории с фанки-спанком. 

— Я имею в виду, это было настолько плохо, что мне пришлось использовать чертову куриную тряпку рядом с его кроватью, чтобы сплюнуть в нее. Слава Богу, это было в темноте. Не думаю, что он заметил.

   — Слушай, Эрик, я тебе говорю. Wheatgrass — вот в чем фишка.

   — Что я скажу, Никки? «Эй, выпей сок витграсса, чтобы мне не казалось, что я глотаю просроченное молоко?

   — Нет. Тебе нужно пойти в один из этих баров здоровья. Предложи, и учти, они действительно на вкус как дерьмо, но тебе тоже нужно выпить.

   — Но моя сперма в порядке!

   — Ладно, я даже не собираюсь спрашивать, откуда ты это знаешь, но причина, по которой я предлагаю это, в том, что вы оба делаете это, и это не будет выглядеть так, будто вы нацелены на него, — говорит она мне.

— О, точно, я поняла. Так что, у Рокки плохая сперма?

   — Пожалуйста, у моего мужчины прекрасный вкус. Как сладкий леденцовый сок, если хочешь знать.

   — Да, TMI. Этот парень — танк. Он, должно быть, выдул ведро.

   — Дело в качестве, Эрик, а не в количестве.

   Лекс прибывает, прерывая разговор. Как обычно, он выглядит как секс на ножках. Я имею в виду, я полностью понимаю, почему Чарли на него запала. Он как ходячий бог секса, и женщины вокруг него почти падают в обморок в его присутствии, за исключением Никки. Клянусь, у этой женщины, когда речь заходит о Лексе, заводится одна и та же сучка. 

   — Добрый день, Эрик, Никки.

   Он садится, приглашая официанта подойти. 

   — Без обид, Лекс, но я видела, как ты практически трахал мою лучшую подругу перед группой, «Привет, как дела» — будет в самый раз...

  — Принято к сведению, — отвечает он с нервным смешком.

  Он выглядит суетливым, что очень на него не похоже. Несколько мгновений он молчит, словно обдумывает, что сказать. Я не возражаю, это дает мне больше времени, чтобы смотреть на него. Боже, какие у него красивые губы. Могу поспорить, он опускается вниз Чарли каждый день — вот почему у нее такое чертово сияние. Интересно, принимает ли она душ перед этим? Слушай, я не эксперт по вагинам, но разве там не застревают всякие штуки? Черт, серьезно, мысли о вагине вызывают у меня отвращение. 

  — Чего ты хочешь, Эдвардс? Кроме как украсть нашего лучшего друга, чтобы удовлетворить свое сексуальное желание, — напоминает ему Никки. 

   Он делает глоток воды, и вдруг кажется спокойным, улыбается сам себе, как будто знает секрет, которого мы не знаем. 

   — Дело вот в чем... Я люблю Шарлотту больше жизни. Вы двое — ее лучшие друзья, и то, о чем я собираюсь попросить, очень много значит для меня и однажды будет значить для нее.

   Я сижу, ожидая в предвкушении. Пожалуйста, скажи мне, что это как-то связано с достать нам билеты на концерт Селин Дион. Они распроданы, но я знаю, что он может потянуть за некоторые ниточки. Например, он может даже провести меня за кулисы.  

   — Я понимаю, что в жизни Шарлотты есть много важных людей, которые значат для нее весь мир, но вы оба были рядом с ней на протяжении всей ее жизни, и, хотя бы раз, я хочу сделать все как следует. Я хочу устроить ей настоящую свадьбу в Кармеле с нашей семьей и друзьями. Прежде чем вы оба что-то скажете, мы должны держать это в секрете, потому что я не хочу, чтобы о Шарлотте узнали все СМИ. Не на этой стадии беременности.

   Я задыхаюсь, прикрывая рот рукой, слегка разочарованный тем, что не буду наблюдать за Селин. 

   — Так о чем именно ты спрашиваешь? — спрашивает Никки. 

   — Ты планируешь всю свадьбу, — прямо отвечает он. 

   Он ухмыляется в ответ, и, черт возьми, мои мужские биты делают кувырок назад. Никки сидит молча, словно ей нужно подумать. Я пинаю ее ногой, на что получаю ответ: — Почему, блядь, ты так смотришь.

   — Я сделаю это! Но клянусь Богом, Лекс, если ты причинишь ей вред в любом виде, форме или виде, я отрежу твои яйца на мелкие кусочки и скормлю их волкам. Понял?

   — Да. Спасибо, Никки, — он заставляет себя улыбнуться, изо всех сил стараясь сохранить самообладание рядом с Никки, — Теперь о деталях... Это будет в следующем месяце. Мы с Шарлоттой летим в Кармел, чтобы провести некоторое время с ее отцом.

   — Простите? — Никки и я произнесли в унисон. Я продолжаю: — Но это будет через четыре недели?

   — Я это понимаю, поэтому я дам вам двух ассистентов, — он показывает на другой столик, за которым сидят Адриана и Кейт. Я их совсем не заметил. Они подошли к нам с огромными улыбками на лицах. 

   — Адриана... ну, просто помешана на всем, что связано со свадьбой. Вы четверо можете объединить свои маленькие хорошенькие головки, чтобы сделать наш день незабываемым. Кейт будет в твоем распоряжении всю неделю. Она эксперт в организации всего, что нужно в последнюю минуту, а также может помочь тебе с любой координацией, которую нужно сделать.

   Я сижу там в состоянии внетелесного опыта. Я не могу поверить, что это происходит, поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Никки, на лице которой, к удивлению, сияет улыбка.