Эпилог

Семь лет спустя…

— Черт возьми, детка, давай. Быстро, — прорычал Хантер, затем укусил меня за шею сбоку.

Острая боль прошла прямо от моей шеи к клитору. Когда Хантер пососал место, которое только что укусил, мои и без того покалывающие ноги начали дрожать.

Моя спина была прижата к прохладному мрамору в нашей душевой кабине, мои ноги обхватывали бедра Хантера, а мой муж безудержно вгонял в меня свой член, пока вода стекала по его спине. Со звуком шлепков нашей кожи и журчанием воды его рот проложил дорожку поцелуев вверх по моей челюсти к моим ожидающим губам.

Мои руки начали царапать его спину, побуждая двигаться сильнее и быстрее. С урчанием, вырвавшимся из глубины его груди, он повиновался, трахая меня так сильно, как только мог, не уронив меня на задницу.

— Я так близко, — сказала я ему в губы. — Мне нужно…

Мне не нужно было ничего объяснять. После многих лет тайного секса в душе, пока наши дети спали, он точно знал, что мне нужно. После одного медленного облизывания моей нижней губы, он втянул ее в рот, и меня настиг оргазм. Он держал ее между зубами, пока я плакала, моя спина выгибалась, отталкиваясь от плитки, когда мои внутренние стенки сжались вокруг его торчащего члена.

— Обними меня. Просто так. — Его слова были едва слышны из-за моих сдавленных звуков, эхом отражающихся от стен душа. — Просто. Так. — С каждым словом он толкался сильнее, находя свое собственное освобождение. Его стон заглушил мой, когда он отпустил мои губы и откинул голову назад.

Я наклонилась вперед и слизнула воду с его жилистой шеи, заставляя его пальцы еще сильнее впиться в мои бедра, когда он отпустил меня.

Когда мы оба кончили, он отпустил мои ноги и поставил их обратно на кафельный пол. Я держала его за плечи, пока белые пятна в моем поле зрения не прояснились и я не восстановила равновесие.

— Ого, — сказала я, затаив дыхание. Мои руки и ноги были как резиновые, и теперь мне самой не помешало бы вздремнуть.

Хантер усмехнулся.

— Тебе лучше поторопиться, иначе мы опоздаем.

Я шлепнула его по руке.

— Если мы опоздаем, это твоя вина. Вы помешали мне принять душ, доктор Фарадей.

— Ты жалуешься, Блондиночка? Потому что я почти уверен, что твоя киска рада появлению доктора.

Я поджала губы, чтобы скрыть улыбку, затем шлепнула его по заднице и прошла мимо него за своим шампунем.

Он снова рассмеялся и забрал бутылку у меня из рук, как я и ожидала. Единственное, что Хантер всегда делал во время нашего грязного душа, — это мыл мне волосы. А потом я бы мыла его.

Это был простой жест — мыть друг другу волосы, но для меня это значило все.

Это была забота, которую Хантер проявлял по отношению ко мне. То, как кончики его пальцев слегка впивались в кожу, снимая любое напряжение. То, как он наклонялся и целовал мое плечо, когда я была вся в мыле. То, как он опускал меня обратно под воду, поддерживая мой вес одной сильной рукой, в то время как другой не давал воде попасть мне в глаза.

И за всю заботу, которую он мне оказал, я сразу же отплачивала ему тем же.

Я боготворила его волосы, нежно расчесывая их пальцами, прежде чем сполоснуть дочиста. Все эти годы я была так же одержима волосами Хантера, как и в тот первый день, когда он вошел в вестибюль мотеля.

Мы помылись и закончили наш ритуал до того, как Хантер вышел из душа, чтобы подготовиться к вечеринке. Я поспешила побрить ноги, чудесным образом не оставив ни одной царапины, затем выбежала из душевой кабинки, чтобы провести немного дополнительного времени — не так много, как планировала, — перед зеркалом в ванной над прической и макияжем.

Я натянула джинсы, красивый черный свитер и шарф, чтобы скрыть любовный укус Хантера. Натянув сапоги до колен поверх темных обтягивающих штанов, я в последний раз осмотрела себя в зеркале в полный рост в нашей гардеробной, прежде чем выйти из спальни на поиски своей семьи.

Я нашла Коби в его комнате с Грейсоном, прямо там, где я оставила их на обязательный «тихий час», поскольку они оба были слишком взрослыми, чтобы спать в эти дни.

Грейсон сидел на койке Коби и смотрел что-то на своем планшете. Коби уткнулся носом в книгу. Хотя чтение по-прежнему не было моим любимым занятием, оно стало последней навязчивой идеей Коби. Они с Хантером сблизились из-за первого «Гарри Поттера», и теперь моего сына редко можно было увидеть без одной-двух книг под мышкой.

— Ладно, мальчики. Вам нужно одеться, чтобы идти.

— Мы одеты, мама, — сказал Коби, не отрывая глаз от своей книги.

— Приятель, еще слишком холодно для шорт. Не мог бы ты, пожалуйста, надеть какие-нибудь джинсы или что-нибудь в этом роде?

Он нахмурился и отложил книгу, затем спустился по лестнице с верхней койки. Даже в одиннадцать лет Коби все еще любил свою кровать. Сверху было немного теснее, чем раньше, но когда Хантер предложил снять ее, Коби категорически отказался.

Это было его особое место.

И Пикла, который в данный момент дремал в углу рядом с Грейсоном.

— Грей, ты тоже. Спускайся оттуда.

Мой младший сын кивнул, потрепал Пикла за ухом и отложил свой Айпад.

Я взъерошила его светло-каштановые волосы, когда он спрыгнул с последней ступеньки. Они были слишком длинными, но когда я попыталась их подстричь, он отказался. Грейсон был в той фазе, когда он делал все, что делал его отец. А поскольку у папы были длинные волосы, то и у него были длинные волосы. Если бы он мог отрастить бороду, он бы это сделал.

— Мне обязательно переодеваться, мам? — спросил Грейсон. Он был так похож на Хантера, за исключением глаз — они достались ему от меня.

— Нет, ты молодец. — На нем были джинсы и термокостюм с длинными рукавами, точно такой же, как и на Хантере ранее. В ту минуту, когда мы вернулись домой из нашей сегодняшней семейной прогулки на санях, он переоделся, под стать своему отцу. Я понятия не имела, почему Коби сменил свою теплую одежду на шорты, учитывая, что на улице было едва выше нуля. — Иди и возьми свои ботинки, бубба¹⁷.

— Хорошо. — Грейсон выбежал из комнаты Коби в свою собственную дальше по коридору.

— Мам, как ты думаешь, папа возьмет меня завтра с собой в магазин за новой книгой?

— Я уверена, что он так и сделает, если ты попросишь. А теперь одевайся. — Я вышла, чтобы Коби мог переодеться в уединении, а затем продолжила путь к комнате Лейлы. Моя трехлетняя дочь покоилась на груди Хантера, протирая глаза и зевая, все еще сонная.

Я пересекла комнату, подошла к белому креслу-качалке и поцеловала ее в белокурые волосы.

— Ты хорошо вздремнула?

Она кивнула и еще крепче прижалась к Хантеру.

В то время как пятилетний Грейсон пошел в Хантера, Лейла пошла в меня. У нас были одинаковые глаза и волосы. Одинаковая форма лица. Единственным отличием была форма ее носа, который больше походил на мамин, чем на мой. Когда мы втроем гуляли вместе, невозможно было не понять, что мы родственники.

— Ей нужно переодеться? — спросил Хантер.

— Да. — Лейла все еще была одета в леггинсы и футбольную толстовку «Мустангов» после нашей поездки на санках.

Я подошла к ее шкафу и начала перебирать варианты. В то время как я обставляла комнаты мальчиков со вкусом и без привязки к возрасту, я сходила с ума, украшая комнату Лейлы. Стены были бледно-розовыми, даже внутренняя часть шкафа. Белая отделка идеально сочеталась с ее кроватью с балдахином и зубчатым комодом. Розовый ковер в цветочек в центре комнаты располагался прямо под хрустальной люстрой.

Она возненавидит эту комнату, когда станет немного старше, но сейчас она была в самый раз для моей принцессы.

Достав кремовый свитер крупной вязки и джинсы, расшитые цветами в тон, я кладу их на кровать.

— Вот, держи. Она может надеть свои угги.

Хантер улыбнулся, продолжая укачивать свою малышку, а я выскользнула из комнаты, чтобы забрать с кухни наши праздничные пожертвования. Взяв тарелку с печеньем и пластиковую миску с гороховым салатом Хантера, я все приготовила к тому времени, когда мальчики стремительно спустились по лестнице, а за ними Хантер с Лейлой на руках.

— Все готово? — спросил Хантер.

Я улыбнулась.

— Все готово.

Затем семья Фарадей отправилась на вечеринку, которую я с нетерпением ждала больше месяца.

— Джесс совсем сходит с ума, — сказала я Джиджи, выходя на крыльцо фермерского дома и протягивая ей вновь наполненный бокал вина.

— Как ты думаешь, почему я должна был прийти сюда? — спросила Джиджи. — Боюсь, если я не перехвачу бедного Мейсона Драммонда, Джесс отпугнет его еще до того, как он успеет постучать в дверь.

Джесс расхаживал по гостиной, наблюдая за окнами и ожидая прибытия первого кавалера Роуэн. На его лице отражалась смесь выворачивающей наизнанку муки и хладнокровного убийства.

Это было в некотором роде очаровательно.

Я рассмеялась и села рядом с Джиджи на качели у них на крыльце, дрожа, когда пододвинулась поближе, чтобы взять уголок одеяла, которое она предлагала, чтобы прикрыть колени.

— Это весело. Я рада, что ты спланировала эту вечеринку.

— Я тоже.

Джиджи планировала эту вечеринку для Джесса, а не для Роуэн. Все наши друзья были здесь, пытаясь отвлечь Джесса от того факта, что его маленькая девочка собиралась на свои первые танцы.

— Ты можешь поверить, что моей малышке шестнадцать, и она собирается на свидание? — спросила она.

Я улыбнулась и сделала глоток вина.

— Они больше не младенцы. Когда это случилось?

— Когда мы моргнули.

Многое произошло, пока мы моргали.

Брак. Дети. Жизнь.

У нас с Хантером была зимняя свадьба вскоре после того, как он сделал мне предложение. Я заручилась поддержкой всей своей семьи и друзей, чтобы они помогли спланировать ее, и мы организовали свадьбу моей мечты в течение месяца. При поддержке Хантера я смогла оставить похищение Коби в прошлом, и мы поженились в амбаре на ферме Хауэлл. На мне было белое кружевное платье с длинными рукавами. Хантер, как всегда, выглядел великолепно в своем смокинге. А Коби был самым красивым шафером в мировой истории. Это был вечер, наполненный друзьями, любовью и смехом.