Его язык снова скользнул по мне, держа меня во власти своей милости, как пленницу, до последней минуты. Он шлепнул меня по ягодице и засунул в меня свой палец, снова и снова. Я могла поклясться, что мои глаза закатились в тот момент, когда мой оргазм взорвался фейерверком. Я кончила без предупреждения, мои ноги дрожали. Сначала он не отстранился, обхватив меня руками.

Я восстановила своё дыхание, и он встал, расстегивая рубашку, чтобы продемонстрировать свой крепкий пресс и чётко очерченные мышцы. Затем последовал его ремень, который он свернул по кругу, прежде чем аккуратно положить на стол рядом с собой. Этот маньяк. За ними последовали брюки и нижнее белье, пока не осталось ничего, кроме его твердой эрекции, поднимающейся передо мной.

– О чём ты думаешь? – спросил он, подходя ко мне и преодолевая разделявшие нас несколько сантиметров.

– Что моё прозвище для тебя, греческий воин в костюме, было подходящим, – я не упомянула, куда делся мой извращенный разум.

Он приподнял меня, одаривая лихорадочным поцелуем, мои ноги инстинктивно обхватили его торс. Неся меня одной рукой, он одним движением опрокинул всё, что было у него на столе. Стаканы, в которых лежали кисти, разбились о пол, и несколько тюбиков с краской пролились на стол. Что же касается клочков бумаги, то они облетели нас прежде, чем гравитация вернула их обратно на пол.

– Ты – это всё, что я, чёрт возьми, чувствую, – выругался он, и моё сердце бешено заколотилось в груди.

Он посадил меня на стол, и я раздвинула ноги, когда он обхватил меня за талию. Краска залила моё бедро и потекла по его ноге, но ни один из нас не пошевелился.

– Ты – это всё, о чём я думаю, – призналась я.

И именно после этих признаний, когда мы стали музами друг для друга, а он был всем, о чём я и не подозревала, что хочу, у нас с ним в голове крутилась одна и та же идея. Он взял чистый льняной холст, лежавший рядом с ним, и разместил его прямо за мной на своём столе.

– Давай займемся искусством, – сказала я, снимая краску со своей ноги, чтобы нарисовать дорожку на его бицепсе.

Он проследил за движением моей руки, его грудь поднималась и опускалась, как будто ему тоже было трудно дышать.

– Я чист, – сказал он ни с того ни с сего, как будто его мозг просчитывал все возможности. – Ты...

– Я тоже, – оборвала я его. – И я принимаю таблетки.

– Я никогда не делал этого без презерватива. Никогда не хотел. Но с тобой я хочу чувствовать тебя как следует.

– Я тоже.

Как только всё решилось, всё произошло так быстро. Мы творили искусство, Спектр входил в меня медленно и глубоко и воспламенял мой мир в формах тысячи слов и цветов.

– Ты моя, моя фея, так же, как и я твой.

Он обхватил моё лицо ладонями и на этот раз вошел в меня сильнее, до такой степени, что я почувствовала его у себя внизу живота. Мои ногти впились в его спину, и наши бедра закачались в гармонии. Моё сердце не смогло справиться с этим конфликтом эмоций. Я подставила ему свою шею, которую он так желал, и наши стоны слились воедино. Он был прав – это был не просто секс; это была смесь голода и судьбы, потребности и ненависти, страсти и нежности. Смесь из нас.

Я легла на стол, и он подтянул мои ноги к себе, прежде чем взять самый маленький тюбик краски, который он тщательно выбирал, и вылить мне на грудь. Она была фиолетовой. Лавандовый оттенок фиолетового. Я прикусила губу. Он пожирал меня взглядом и ощупывал своими умелыми пальцами, размазывая краску по моему похотливому телу. Моя грудь вздымалась, пытаясь отдышаться под его медленными, но глубокими толчками.

Он закинул одну из моих ног себе на плечо и поцеловал мою лодыжку, его сильные руки обхватили мою ногу, чтобы удержать меня в объятиях. Игры закончились. По моей коже побежали мурашки. Его тело напряглось. А затем он вошел в меня, и я ударилась о стол. Его темп усилился, и он вколачивался в меня сильнее, удерживая мои бедра на месте, когда я заложила свои руки за голову. Мои руки впились в холст, пытаясь за что–нибудь ухватиться под напором его безжалостных порывов.

С моих губ сорвался беспомощный стон.

– Аякс, это...

– Я знаю, моя фея, – прервал он меня, прочитав мои мысли. – Я знаю.

Все его мускулы напрягались, и позади него смесь лунного света и пыли образовывала блестящие голубые частицы, парящие в воздухе. Он наклонился вперёд, его рука накрыла мою, и очертания наших рук были увековечены на холсте позади нас, когда наши тела, покрытые краской, слились воедино. Он сжал мою ягодицу, и я на мгновение закрыла глаза. Это не было похоже ни на что, что я когда–либо испытывала раньше, смесь блаженства, боли и удовольствия, любви и разбитого сердца.

Мы поменялись местами, опрокинув его мольберт. Аякс сел на пол, усадив меня на себя сверху – достаточно по–джентльменски, чтобы я не упала на жесткий пол и позволил мне быть сверху, но не настолько по–джентльменски, учитывая то, как он наполнил меня до такой степени, что мои крики и стоны принадлежали ему. Его руки скользнули по моей коже, сжимая мою плоть, как будто я принадлежала только ему. Нас охватил жгучий плотский жар; как будто мы всё это время были безмолвным вулканом, извергающимся вместе, и это было по–своему беспорядочно и красиво.

– О боже... – простонала я.

– Бог здесь ни при чём, любовь моя, – он убрал прядь моих волос с моего лица. – Произнеси моё имя.

– Аякс, – выдохнула я.

Он сильно толкнулся в меня.

– Тот, кого ты ненавидишь, моя фея.

– Спектр.

Тонкая линия прочертила черты его лица. Этот негодяй. Он обладал даже моей ненавистью.

Его глаза полностью оценивали меня, потемнев до непроглядной черноты, когда я предложила ему полный обзор своего тела, подгоняя его в моём темпе с обескураживающей улыбкой. Я провела пальцами по его мускулистой груди, но он остановил пальцы на полпути и поднес к губам. Он целовал их с обожанием и эротизмом прямо перед тем, как его губы исследовали мою грудь и захватили мой сосок зубами. Я наклонилась вперед, уступая ему, запуская руки в его шелковистые волосы. Аякс обхватил меня за талию и обхватил ладонями мой подбородок, чтобы он мог запечатлеть меня своими горящими глазами. Пряди моих волос упали рядом с его лицом, словно занавес, окутывающий нас в этот момент. Стоны отдавались эхом под его сильными, скользкими толчками, и он вернул себе контроль над нашим темпом, жестоко и безнадежно.

Мы были в беспорядке, наши тела были покрыты краской, и, как будто этого было недостаточно, Спектр обнял меня за талию и поменял позу.

– Я хочу поклоняться тебе и видеть каждый дюйм твоего тела. Это нормально? – умолял он своим страстным хриплым голосом, и в тот момент, когда он отстранился от меня, я тут же заскучала по нему. Не то чтобы у меня был выбор. Моё тело горело на грани извержения. Мне нужно было больше.

– Да.

– Покажи мне свою спину и задницу, моя фея.

Я поернулась, вытирая грудь о холст, стоя на четвереньках. Гортанный стон сорвался с его губ, и он притянул меня обратно к себе, так что мои ягодицы коснулись его твердости. Опустившись на колени позади меня, он наклонился, чтобы поцеловать моё плечо, его горячее дыхание дразнило мою шею до такой степени, что волосы на моей коже зашипели.

Его руки обхватили мои груди, затем прошлись по всей длине позвоночника, пока, наконец, не остановились на том, чтобы взять в охапку мои волосы и откинуть голову назад. Я вытянула шею навстречу ему для поцелуя, его язык требовал входа.       Влажность скапливалась между моих бедер, я была в отчаянии, ощущение его твердости, пульсирующей за моей спиной, подводило меня к краю.

Он врезался в меня, и я издала беспомощный стон. Он крепко прижимал меня к своему торсу, обхватив рукой мой живот. Он казался ещё толще, чем был, и я впилась ногтями в его хватку. Мои брови сошлись в жесткую линию, и я полностью потеряла представление о времени.

Он освободил меня от своей пытки, его руки сжали мои бедра, и я наклонилась вперёд, мои груди снова коснулись холста, мой зад приподнялся. Я выгнула спину, чувствуя, как он пульсирует у меня в животе. Под грубостью нашего слияния дерево заскрипело, когда–то натянутый холст ослаб. Я держалась за самый его конец, прижимаясь к нему щекой. Мои глаза искали Аякса, и вид его, на грани потери контроля, пожирающего меня глазами, вызвал во мне новую волну жара.

Он скользнул руками вниз по моему животу и, возвышаясь надо мной, стал осыпать нежными поцелуями мой позвоночник. Мой живот сжался. Мой клитор запульсировал. Мой разум помутнел. Всё это было слишком интенсивно. Слишком хорошо. Слишком...

– Я больше не могу, – я судорожно глотнула воздух. – Мне нужно...

Кончить. Я проглотила своё последнее слово, и он ускорил свой неистовый темп до ритма, который дал мне понять, что он тоже был близко. Я прижималась к нему своим задом, снова и снова, прямо перед тем, как он отправил меня в небытие. Мои силы иссякли, и мы взорвались вместе в одном последнем интенсивном толчке. Он поцеловал меня в затылок, и мы оба столкнулись рядом с полотном, на котором был изображен наш первый раз. Мы остались лежать на спине, осматривая беспорядок, который устроили в его студии, пока восстанавливали контроль над своим дыханием.

Наши головы повернулись друг к другу. Я, вероятно, покраснела, а он в кои–то веки был потрясающе неопрятен.

– Ты знаешь, я больше не позволю тебе уйти, – уверенно сказал он, вероятно, имея в виду, что наш контракт заканчивается завтра – не то чтобы это имело значение.

Узел тревоги вокруг моего сердца снова завязался.

– У нас сложные ситуации.

– Я знаю, – он не настаивал. – Ты хочешь побыть в таком состоянии ещё немного?

– Да, – я улыбнулась, и он раскрыл объятия, чтобы я легла ему на грудь, завернувшись в его объятия. – Но только на мгновение. Мы не можем притворяться, что это реально, иначе будет слишком больно, когда мы проснёмся.