Люди в масках с важным видом вернулись, их руки были пусты. Я вытерла липкие ладони об одежду, мои мышцы напряглись, когда меня охватил ужас. У одного автомобиля загорелся свет, а другие, стоявшие в ряду, включили обороты, достаточные для того, чтобы звук проникал внутрь. Я заметила решетки на передней части их больших автомобилей.

— Зевс, Арес. Идите сюда, — я умоляла, надеясь, что они отошли бы назад вместе со мной.

Потому что эти большие машины собирались выехать вперед, пробивая себе дорогу. Я не знала, почему была удивлена. Их действия уже выставили их аморальными.

Собаки не сдвинулись ни на дюйм. Они не были готовы оставить свою работу, даже если это означало их смерть. Они не могли умереть.

— Зевс, Арес, — крикнула я, привлекая их внимание на полсекунды, прежде чем они обернулись.

Это имел в виду Рейн? Когда он сказал, что они обучены? Что их жизни будут в ущерб моей? Нет. Я не могла этого допустить, но и остановить тоже не могла. Я ничего не знала об их тренировках, о каких-либо других командах, которые были бы все на итальянском. Снова возникал языковой барьер.

Мое зрение затуманилось. Я отшатнулась, вытирая глаза руками. Жгучий зуд вызвал у меня желание выцарапать их когтями, когда я ударилась спиной о стену. Я с трудом открыла глаза, мою грудь сдавило, а в животе закрутилась тошнота.

Зевс и Арес издали влажный звучный кашель, слегка попятившись, но все еще настороже, когда подошли ко мне. Я попыталась выдавить их имена, но ощущение жжения сдавило мне горло. Я вцепилась в него, желая, чтобы оно ушло. Учащенное дыхание.

Собаки издали болезненный скулеж, принимая сидячее положение, их глаза остекленели, когда они повернулись ко мне. Ни хрена себе. Маски, канистра.

Найдя кондиционер, я споткнулась, моргая от боли в прищуренных глазах, пытаясь найти кнопку выключения. Непрерывно кашляя, я обнаружила ее, отключив вентиляцию. Но ущерб был нанесен, особенно в маленьком замкнутом пространстве. Нам всем нужен был свежий воздух. Но это означало пытки и смерть. И я бы предпочла просто смерть, даже если бы это означало быть убитой газом и жаром, который в конечном итоге просочился бы без кондиционера. С нами было покончено.

С болезненными движениями, даже несмотря на то, что мое тело хотело упасть и сдаться, я не позволила этому дойти до конца. Я поплелась к водопою для собак, отодвигая их миски, моя грудь сотрясалась от кашля, и достала внутреннюю емкость со свежей водой.

Машины врезались в фасад здания, когда оно затряслось, собаки немного отшатнулись, волоча свои тела назад, зная, что наш враг вот-вот выломал бы эту дверь. Но не раньше, чем я дала бы им хороший шанс убежать, если они захотели бы. Подтащив бутылку к ним, я опорожнила ее по всем их телам, целясь в глаза и игнорируя их рычание. Я отбросила пустой контейнер в сторону, затем протерла им глаза и нос свежей водой.

Мое зрение затуманилось еще больше. Собаки не двигались, только отряхивались от воды, лежа на задних лапах передо мной. Охраняли, как могли.

Другой автомобиль столкнулся со зданием, целясь в дверь, когда она начала деформироваться. Мое дыхание превратилось в хрип, дрожь охватила все тело. Я не контролировала свои реакции. Действие газа и абсолютный ужас от того, что они добрались бы до меня, съели бы меня изнутри — я бы не выжила.

Но ты этого хочешь? — этот тихий голосок в глубине моего сознания задал вопрос.

Когда я наклонилась, на меня накатила тошнота, но, к счастью, меня не вырвало. Жжение усилилось, когда дверь чуть приоткрылась. Запаниковав, я шепотом приказала собакам следовать за мной, и мы отошли подальше в угол комнаты. К одному из окон, чтобы глотнуть свежего воздуха.

Бум! Закинув руки за голову, я наблюдала, как автомобиль въехал в дверь и ее боковины. Он быстро развернулся, оставив ее открытой. Вошли те люди в противогазах. Зевс и Арес зарычали, вскакивая на ноги раньше меня, но тут на них наставили оружие.

В панике я попыталась вмешаться, но упала на пол. Прерывисто дыша, я схватилась рукой за голову, а когда отдернула ее, я увидела на ней кровь. Звук моего сердцебиения отдавался в ушах, когда краем глаза я увидела, как что-то опустилось на меня во второй раз.

Мучительная боль, а потом ничего.

Холодное прикосновение острого лезвия к моему горлу привело меня в чувство. Мое дыхание было поверхностным, вырывалось частыми вздохами с позывами к кашлю, но я сдерживала его, как могла, пока больше не смогла. Маски, они отравили нас газом. Собаки!

Мои глаза расширились в панике, встретившись взглядом с женщиной, стоявшей надо мной, которая радостно улыбнулась, когда стальное лезвие задело мою кожу. Я вздрогнула от мгновенной острой боли. Я осознала, что на мне было только нижнее белье, и я была насквозь мокрая, как будто кто-то плеснул на меня водой. Точно так же, как я делала для Зевса и Ареса. Мои волосы густо прилипли к спине, ожерелья с кольцом на нем не было.

Сбоку от моей головы раздалась глухая боль; казалось, она раскалывалась на части в том месте, где я была нокаутирована.

— Дафна, — прохрипела я.

Лезвие было извлечено, и я встала. Расширенные глаза сверкнули при виде моего затруднительного положения.

Жар давил на меня со всех сторон, и я заметила решетку на двери, понимая, что меня перевели в это здание пыток. Мужчина стоял спиной ко входу, охраняя его, чтобы я не могла сбежать. Это не сулило мне ничего хорошего, но черт с ней, если она думала, что я была бы в ее власти. Где, черт возьми, был Рейн?

— Как только ты появилась здесь, и я была отброшена в сторону, я поняла, что пришло мое время блистать, — она усмехнулась, ее обычный собранный вид был измотанным.

Вау, она действительно собиралась получить здесь "Оскар".

Она держала в руке стальной клинок. Я не спускала с него глаз, не желая быть застигнутой врасплох.

— Твои братья и твой отец очень щедры к тем, кто присягает им на верность. Особенно, если они могут помочь разоблачить мафиози Марчетти, найти и получить доступ на территорию комплекса и особенно к тебе и Рейну.

У меня не было ни отца, ни братьев. Вот и все. Они были для меня никем, если не считать постоянного источника проблем в последнее время.

— Итак, угадай, куда я пошла, когда меня выгнали из лагеря навсегда? — она продолжила, не дожидаясь ответа. — Прямо к ним. Видишь ли, Анджело предложил мне сделку, и я приняла ее. Я также буду той, кто заставит тебя пролить кровь первой за то, что ты сделала со мной. За то, что ты забрала. Рейн был бы со мной, если бы ты не вернулась и все не испортила, заставив его соблюдать контракт. Но о нет, ты должна была пойти и заявить о себе, все должны были знать, кто ты такая. Даже если ты сама не знала. Грустная, очень грустная маленькая девочка, потерявшаяся в большом мире, не знающая своих корней, — она усмехнулась. — Эти корни оборвут твою жизнь, ты знаешь это?

— Мне искренне насрать.

Ее лепет заставлял мою голову стучать еще сильнее. Все, что я получила от этого, это то, что она предложила свое тело за информацию и место для ночлега, а также за частичку мести, которую, по ее мнению, ей причиталось. Она была никем, то, которой не было места на этой войне, но ввязалась в нее сама, полагая, что с ней поступили каким-то образом неправильно. Рейн действительно трахнал психов, не так ли?

Бросившись ко мне с яростным воплем, Дафна направила лезвие в мое тело. Быстро шагнув в сторону, я отвела руку назад и сильно ударила ее прямо в нос. Раздался треск, когда она взвыла, отчаянно схватившись за лицо, пока лилась кровь. Лезвие со звоном упало на пол; я знала, что так и будет. Она была предсказуема. Моя рука дернулась от боли.

— Он больше не будет таким симметричным, — настаивала я, имея в виду ее фальшивый нос.

Мужчина снаружи ворвался внутрь и, схватив меня за волосы, потащил из камеры. Мои ноги запинались друг о друга, пытаясь удержать темп и агонию его хватки. Но в голове стучало, а за волосы крепко стянули, когда меня швырнули в комнату побольше. Ту, которую я видела раньше, главную комнату пыток.

Тут же я увидела Лиама, прислонившегося к стене комнаты. Шейн тоже был там, с обеими руками, прикованными к стене, его лицо было совсем не таким, как обычно. Красное, опухшее, окровавленное и избитое. Я почувствовала, что под одеждой его тело было таким же. Тем не менее, на Лиаме не было ни царапины. Я быстро пришла к собственным выводам.

— Традиторе, — выплюнул Шейн в сторону Лиама.

Лиам пытался объясниться.

— У меня не было выбора! У них моя семья; всех, кого я люблю и о ком забочусь, держали под стражей, пока я не разрешил им войти на территорию. Теперь, когда их освободили, я ухожу.

Они были врагами. Рейн и его люди убили бы Лиама. Я своими глазами видела, что они сделали с кем-то, кто поступил с ними неправильно, и не сомневалась, что их действия превзошли бы тот инцидент.

— Беги, пока можешь, — в голосе Шейна слышалась насмешка. — Рано или поздно ты за это заплатишь.

Пронзительный смешок донесся от Дафны, которая вошла в комнату в сопровождении множества других мужчин. Я полагала, что эта женщина была совершенно не в себе. Она слегка почистила нос, но даже я могла видеть, что он сломан. Это наполнило меня огромной радостью.

Лиам убежал, а я поднялась на ноги. Аура комнаты усилилась; я почувствовала злобу, исходящую от мужчин. Никто не выделялся для меня, никого, кого я могла бы легко назвать своей биологической семьей, с кем я чувствовала бы себя знакомой. Я была так рада этому.

— Розанна, — произнес голос с акцентом, мужчина постарше выступил вперед из группы.

Мерзкая ухмылка расползлась по его лицу. У него были зачесанные назад седые волосы, и он был высоким.

Должно быть, это был Анджело Говони. Мой биологический отец, человек, который отказался от меня, который хотел, чтобы меня пытали, прежде чем убить. Рядом с ним стояли трое мужчин средних лет, его сыновья. Я думала, их было четверо?