Он обращается к Спенсеру, но его взгляд устремлен на меня. Они говорят о том, какую боль он намерен причинить мне, как только останется со мной наедине.

Моя реакция на этот взгляд не должна вызывать дрожь предвкушения, но это так.

— Один.

Только не это.

— Феникс. — Я предупреждаю.

— Два.

Спенсер поворачивается к нему, и в его взгляде вспыхивает понимание.

— Я знаю, кто ты.

— Три.

— О чем ты говоришь? Мы с Сикстайн знакомимся друг с другом. — Он говорит, прежде чем переместить свою руку с дивана позади меня на мои плечи.

Или, по крайней мере, пытается это сделать.

Но прежде чем он успевает дотронуться до меня, Феникс хватает его за воротник с двух сторон и с рычанием «неважно» отрывает от дивана.

Я с открытым ртом наблюдаю, как он тащит горизонтального и кричащего Спенсера из VIP-зоны к аварийному выходу.

Шокированный, я наблюдаю, как люди позволяют ему это.

— Мужииииик, — простонал Рис, успев спасти свой напиток, прежде чем стол опрокинулся, а Спенсера утащили так, будто он ничего не весит. — Только не при всех этих свидетелях.

Феникс выглядит так, словно сам дьявол тащит невольную жертву в преисподнюю, и вся его ярость и злость направлены на этого человека.

Аварийная дверь закрывается за ними, и, как ни странно, все в клубе возвращаются к своим делам, словно ничего не произошло.

Я поднимаюсь на ноги и направляюсь к выходу, но Тайер перехватывает меня.

— Не ходи за ним. — Она говорит мне, в ее голосе отчетливо слышится беспокойство.

— Мне он ничего не сделает, но я боюсь, что он сделает со Спенсером, если я его не остановлю.

Мне следовало прислушаться к Роугу.

По правде говоря, я не думала, что Феникса это волнует. Это он сказал нашим родителям, что предпочел бы, чтобы я была помолвлена с кем угодно, но только не с ним, так что такое проявление собственничества, подпитанное тестостероном, сбивает с толку.

— Давай я пойду с тобой, — сказала она, потянувшись за сумочкой.

Большая рука обхватывает ее запястье, оттаскивая от меня и направляя к Рису, который встает во весь рост.

— Не влезай в это дело. — Приказывает он, его голос не терпит возражений.

У меня нет времени смотреть, как разворачивается их дискуссия, поэтому я оставляю ее и бегу к выходу, добежав до двери как раз в тот момент, когда она снова открывается.

Феникс стоит в дверном проеме, и его глаза темнеют до ужаса, когда находят меня, их глубина темна, как черная беззвездная ночь.

Его верхняя губа злобно кривится, а длинные пальцы обхватывают мою шею и сжимают. Схватив меня за горло, он силой тянет меня за собой на улицу.

Я слышу, как закрывается дверь, когда он прижимает меня к стене, приближая свое лицо к моему.

— Какую кость я должен сломать первой, Сикс? — требует он.