29

29





― Мне очень жаль! ― извиняется девушка, неуклюже пытаясь оттереть пятно.

― Все в порядке, ― честно отвечаю я ей. ― Бывает. ― Я говорю, отмахиваясь от нее промокшим бумажным полотенцем.

― Давай, иди за мной. ― Говорит Феникс и уходит, не дожидаясь, пока я это сделаю.

Я иду, полубегом догоняю его, пока он поднимается по лестнице и ведет меня в большую ванную комнату.

― Можешь привести себя в порядок здесь. Я подожду снаружи.

― Спасибо. ― Говорю я ему, закрывая за собой дверь.

Я снимаю топик и пытаюсь оттереть пятно, но оно не исчезает. Более того, я делаю только хуже. Пятно расползается, а от воды сам топ становится прозрачным, и я никак не могу надеть его обратно.

Фантастика.

Все мои силы уходят на то, чтобы удержать под контролем те 1,9% моего темперамента, которые, по данным 23andme, являются чемпионскими, чтобы не выбежать из этой ванной и не швырнуть на пол первый попавшийся фарфоровый предмет.

Вместо этого я сосредоточиваюсь на решении проблемы.

Я слегка приоткрываю дверь, стараясь, чтобы Феникс меня не увидел, но мне не о чем беспокоиться.

Он стоит спиной к двери, закрывая обзор всем, кто находится на втором этаже.

― Мне нужен твой свитер.

Он поворачивает голову в мою сторону, но при этом отводит глаза.

― Так, думаю, нам нужно прояснить пару моментов.

― Сейчас? ― говорю я, продолжая прятать свое тело за дверью.

Он продолжает, как будто я не говорил.

― Да, мы с Рисом в прошлом трахались с одной и той же девушкой. Нет, с тобой этого не будет. Я не заинтересован в том, чтобы трахать тебя, а Рис еще меньше заинтересован в том, чтобы делиться тобой. Он на самом деле бы убил Девлина за то, что тот назвал тебя «любимая». ― Он подчеркивает слова, чтобы убедиться, что я поняла. ― Я не просто проявлял «напускную заботу», как ты, кажется, это назвала. Имей это в виду и хорошенько подумай, действительно ли тебе нужен мой свитер. Потому что меня ждет та же участь, если он застанет тебя в моей одежде.

Это, безусловно, самое большое количество предложений, которое я когда-либо слышал от Феникса, и я на мгновение ошеломлен этим.

― Смотри, ― шиплю я. ― Мой белый топ полностью прозрачен, и единственное, что на мне надето под ним, ― это накладки на соски, причем не дорогие. Дешевые, которые едва держатся. Так что либо я выйду отсюда без рубашки и с сиськами наружу, либо ты дашь мне свой свитер, и никто ничего не увидит. Как ты думаешь, что он предпочтет?

― Он будет ненавидеть и то, и другое, но, по крайней мере, я выживу в одном из этих двух случаев. ― Процедил он сквозь стиснутые зубы, колеблясь в принятии решения.

― Хорошо, ― говорю я, меняя тактику. ― Если бы Сикстайн была на моем месте, что бы ты предпочел, чтобы здесь произошло?

Теперь я привлекла его внимание.

Он срывает с себя свитер и бросает его мне.

― Спасибо. ― Я радостно щебечу, закрывая дверь. Я знала, что это сработает.

Несколько мгновений молчания, пока я надеваю свитер, прежде чем он снова заговорил.

― Что она рассказала тебе обо мне? ― Он спрашивает, его голос едва слышен через дверь.

Я открываю ее и указываю ему, чтобы он сел на край ванны, пока я пытаюсь спасти свой топ. Это не недавняя покупка, но это одна из моих любимых вещей, в которых я выхожу в свет, так что я буду очень расстроена, если мне придется его выбросить.

― Сикс? ― спрашиваю я, закрывая дверь и наклоняясь над топом, чтобы продолжить его чистку.

― Да.

― Ничего. Она не говорит о тебе. ― Я говорю, оглядываясь на него и наблюдая за тем, как работает его челюсть, как взволнованно прыгают мышцы на его щеке. Его глаза вспыхивают, и, как он ни старается, ему не удается скрыть хмурый взгляд, сжимающий брови. ― Ты хочешь, чтобы она это делала?

― Нет. ― Жестко отвечает он.

― Тогда все нормально, да? ― спрашиваю я.

Я отказываюсь от попыток спасти свой топ и с разочарованным вздохом бросаю его в мусорное ведро рядом с раковиной.

Он встает и колеблется.

― Почему ты заговорила о ней? ― спрашивает он, открывая дверь и пропуская меня вперед.

Я выхожу и оглядываюсь на него, отвечая.

― Потому что у меня есть глаза, Феникс. ― Я говорю ему, натыкаясь на что-то твердое.

Это похоже на настоящую кирпичную стену и полностью останавливает мое движение, пока я смотрю вверх, вверх, вверх, пока не вижу Риса.

― Чтоб меня. ― Я слышу, как Феникс бормочет у меня за спиной.

Лицо Риса чернеет от ярости, когда он смотрит сначала на меня, потом вниз, на мою одежду, и наконец, мучительно медленно, через плечо, на Феникса, который выходит из ванной вслед за мной.

― Макли, я...

Он не дает мне закончить.

Одним движением обходит меня, подходит к Фениксу и бьет его прямо в челюсть.

Лицо Феникса откидывается в сторону с неприятным звуком, из губы тут же вытекает кровь, но он не сопротивляется, так как Рис наносит ему еще один удар.

― Какого черта, Феникс? ― шипит Рис, хватая друга за воротник и прижимая его к стене. Этаж опустел: люди нашли себе место для перепихона или спустились вниз за выпивкой, так что мы остались одни. ― Ты, блять, трогал ее?

― Нет. ― Феникс огрызается с покорным выражением лица, принимая удары, которые обрушивает на него Рис. Он сгибается от силы удара в живот, дыхание вырывается сквозь зубы.

Я больше не могу на это смотреть.

― Остановись!

Лицо Риса метнулось ко мне, и он впился в меня ядовитым взглядом, его ноздри дико вспыхнули, когда он снова взял меня в оборот.

Исчезли все следы веселья, которое обычно присутствует на его лице.

Сейчас он готов калечить и убивать.

― Не вмешивайся. ― Он ворчит, его тон в равной степени холоден и пугающий. ― Я разберусь с тобой позже.

― Нет, отпусти его, ― говорю я, вставая между ними: ― Феникс просто помогал мне.

― Заткнись, ― прошипел он.

Его глаза сверкают огнем ярости, заставляя мое сердце замирать в груди. Вместо того чтобы успокоить его, я, кажется, только еще больше разозлила его.

Не оглянувшись на Феникса, он хватает меня за руку и швыряет обратно в ванную, захлопывая дверь перед моим носом.

― Эй, что ты делаешь? Выпусти меня! ― спрашиваю я, колотя кулаками по двери, сердце бешено колотится в груди.

Я пытаюсь открыть дверь, но чувствую, как тяжесть его тела давит на нее с другой стороны.

Я прижимаю ухо к двери, но из-за шума и музыки я почти ничего не слышу. Раздается глухой стук, затем стон, и меня отталкивают от двери, когда она открывается.

Рис угрожающе нависает над дверью, его огромное тело закрывает почти всю сцену, когда он входит.

Он смотрит на меня глазами, лишенными всякой человечности, закрывает за собой дверь и идет ко мне.

Мы находимся в ванной комнате размером с особняк, но все же это ванная комната, и мне некуда бежать, когда он надвигается на меня.

Его лицо полностью закрыто, глаза в ярости, когда он протягивает руку и хватает меня за горло.

Нет, хватает ― это слишком мягко сказано.

Он сжимает его, мгновенно уничтожая весь воздух в моем дыхательном горле и делая невозможным мое дыхание.

― Ты хочешь, чтобы я убил своего лучшего друга? ― требует он, шипя каждое режущее, яростное слово. Он трясет меня так сильно, что у меня стучат зубы.

― Это то, что ты хочешь увидеть? ― Он рычит, разъяренный и неуправляемый. Это опасная комбинация. ― Какого черта ты с ним делала, Тайер?

Я открываю рот, чтобы попытаться ответить, но не могу говорить из-за того, что он давит на меня. Его глаза следуют за движением и опускаются к моему рту, где я наблюдаю, как желание и ярость борются друг с другом за доминирование.

Я сжимаю его руку в знак того, что не могу говорить, что не могу дышать.

Он сжимает руку сильнее, наказывая меня, властвуя надо мной, оскалив зубы, из его груди вырывается рык, прежде чем он немного ослабляет хватку.

― Ты планируешь трахнуть его следующим? ― Спрашивает он, его слова жестоки: ― Я ввел тебя в игру и разогрел, так что теперь ты прокладываешь себе путь через мою группу друзей, так что ли?

Гнев вспыхивает в моей крови, и я пытаюсь ударить его коленом по яйцам. Он уклоняется от удара до ужаса легким движением бедер, его глаза сужаются до убийственных щелей, когда он хватает мои руки и скручивает их за спиной, удерживая их в плену рукой на моих запястьях.

Мы стоим лицом к лицу, и я чувствую, как его сердце бьется о мое.

― Отпусти меня. ― Приказываю я, стараясь не выдать своего гнева.

― Нет, ― отвечает он, его лицо в нескольких дюймах от моего.

― Если ты действительно так обо мне думаешь, то отпусти меня. ― Я говорю, дрожа от страха.

Свободной рукой он зажимает мне челюсть, заставляя посмотреть на него.

― А что еще я должен думать? ― спрашивает он, его голос громоподобно звучит в замкнутом пространстве. ― Я искал тебя, звонил и писал тебе, а нашел тебя с моим лучшим другом, в его одежде.

Он прижимает свое лицо к моему так близко, что я чувствую его дыхание на своих губах.

― Что еще я должен думать, кроме того, что ты дала ему то, что принадлежит мне? ― Он яростно шепчет мне в губы, и мне кажется, что я улавливаю в его голосе обиду. ― Он целовал эти губы? ― спрашивает Рис, проводя большим пальцем по шву моего рта.

Его ревность горячит мне кровь.

Хотела бы я сказать, что меня это не заводит, но, зная, что он так разгорячен, что его доводит до безумия мысль о том, что я прикасалась к кому-то другому, я просто хочу его еще больше.

Но это еще и проблемы с моей головой.

Мы только начали встречаться, и я старалась сдерживать свои чувства, не слишком вкладываться в него, а он настаивал, что не хочет ничего по-настоящему значимого.

Я полагала, что он никогда не захочет эксклюзивности, но вот он здесь. Похоже, он не только хочет, но и требует этого от меня.

― Нет, он меня не целовал. ― Я говорю ему, и на его лице появляется видимое облегчение. ― Но разве ты не должен быть счастлив, что мы ладим? Разве это не облегчит тебе дальнейшую жизнь? ― спрашиваю я его, легкомысленно.

Он дышит так, словно только что закончил гонку, его грудь заметно вздымается и опускается.