― О чем ты говоришь?

― Ну, знаешь, когда ты попросишь меня трахнуть вас обоих сразу. Мне сказали, что это твоя фишка, так что разве ты не должен радоваться, что у нас с Фениксом все получается?

Он хватает воротник свитера Феникса в оба кулака и рвет его с яростным, почти звериным ревом.

Материал толстый и не рвется полностью за один раз, поэтому он тянет второй, потом третий раз, с гневом, пока не срывает ткань с меня.

Я поднимаю руки, пытаясь прикрыться, но он перегибает меня через раковину и включает кран.

Я вскрикиваю, когда холодная вода попадает на мою голую спину.

― Что ты делаешь? ― кричу я, пытаясь встать прямо.

Он кладет руку мне между лопаток, заставляя опуститься обратно и крепко удерживая меня под водой, а сам берет мыло и открывает его зубами.

Я слышу, как он выплевывает колпачок, и только потом чувствую, как вязкая жидкость падает мне на спину.

― Стоп! Что ты...

― От одной мысли о том, что ты пропитана его запахом, мне становится дурно. ― Он рычит и начинает мыть меня. Его руки грубы и небрежны на моих изгибах. ― И ты думаешь, что я когда-нибудь поделюсь тобой с кем-нибудь еще?

Он вслепую тянется к шкафу и достает щетку для душа. Добавив на нее побольше мыла, он натирает меня до блеска, двигаясь от плеч к рукам, от верхней части спины к пояснице.

Не желая останавливаться, он разбрызгивает воду повсюду, проливая ее на столешницу, мраморный пол и мою юбку.

Глаза слезятся от грубого обращения, но мое тело поет и готово к нему.

Я все еще покрыта мыльной водой, когда он перекрывает кран и, потянув меня за волосы, кладет лицом вниз на мокрый стол рядом с раковиной.

Рис наклоняется и кладет верхнюю половину своего тела на мое, его рука обхватывает мою челюсть сзади, и он заставляет меня смотреть на нас в зеркало.

Мой пульс возбужденно бьется, когда я вижу плотский взгляд в его глазах.

― С меня хватит. ― Он шипит мне в ухо, глядя на меня через зеркало. ― Хватит с тебя того, что ты произносишь имена других мужчин, когда не хочешь произнести мое, хватит того, что ты убегаешь, хватит твоих маленьких игр. ― Он кусает меня за шею, заставляя громко вскрикнуть. Вслед за этим он наносит не менее мощные укусы по всей длине моего горла, до плеч и везде, где только можно впиться зубами. Он делает небольшую паузу, чтобы снова встретиться с моими глазами в зеркале и отдать зловещий приказ. ― Я хочу, чтобы ты видела, как я владею тобой.

Он меняет руки на моем горле и кусает другую сторону моего тела. Он безжалостен, когда впивается в меня зубами так глубоко, что я понимаю, что завтра буду вся в следах.

Парень задирает мою юбку выше талии, разрывая стринги пополам. В следующий момент я стону, чувствуя, как его зубы впиваются в мою задницу. Он раздвигает мои ноги и продолжает лизать и сосать внутреннюю поверхность бедра до самых икр.

Он проводит руками вверх от моих лодыжек, по икрам и бедрам и к моей заднице, стоя позади меня.

― Потянись назад и раздвинь свою попку.

Мои щеки вспыхивают от смущения при этой мысли, и когда я не сразу подчиняюсь, он шлепает меня по ягодицам, а затем по месту, где я сижу.

― Мне нравится, как ты краснеешь. ― Бормочет он, не сводя глаз с моих щек. ― Раньше я думал, что ты просто играешь в невинность, ― размышляет он. ― Но когда узнал, что это действительно так, что ты вся моя, то каждый румянец стал еще слаще.

Он обрушивает на меня три шлепка подряд, и каждый удар заставляет искру проскочить прямо по центру.

― Потянись назад и раздвинь свою задницу, ― повторяет он, его голос звучит угрожающе. ― Покажи мне мою киску.

Я выполняю его просьбу и жадными глазами слежу за тем, как его взгляд мучительно медленно перемещается с моего лица на обнаженный центр. Нет ничего более уязвимого, чем вот так открыться ему на милость.

Волчий взгляд его глаз обещает грубое, но безграничное удовольствие.

― Такая красивая и мокрая для меня. ― Он мурлычет, проводит рукой по моей попке, а затем предупреждает: ― Не отпускай, иначе я остановлюсь.

Мои глаза закатываются на затылок, а по позвоночнику пробегает дрожь, когда его пальцы обхватывают мой клитор. Он скользит ими по моим складочкам, смазывая их моей влагой, и вводит два пальца в меня.

Я задыхаюсь, пытаясь растянуть тело, но он просто входит в меня.

― О, блять... ― Я бормочу, откидывая голову на стойку и с трудом удерживаясь на ногах, когда мои ноги начинают неистово дрожать.

Он вводит и выводит из меня свои пальцы, его темп безжалостен. Придушенные, нечленораздельные звуки срываются с моих губ, когда я пытаюсь удержать безумное удовольствие, проникающее в меня.

― Ты принадлежишь мне. Ты принадлежишь только мне и никому другому. ― Он ворчит: ― То, что я сделаю с любым мужчиной, который прикоснется к тебе, поставит меня первым в очереди в камеру смертников, ты меня понимаешь? Никто к тебе не прикоснется.

Я судорожно трясу головой, борясь с удушающим возбуждением за ясность ума. Его пальцы проникают внутрь меня и нащупывают место, от которого у меня появляются звезды.

Я задыхаюсь от желания, звуки, которые я издаю, звучат громко и жалобно в замкнутом пространстве.

― Скажи, что ты принадлежишь мне. Скажи, что больше ни с кем не будешь трахаться.

― Я... я не буду. Я принадлежу тебе, ― прохрипела я и обнаружила, что мне легче, чем когда-либо прежде, быть честной.

Я хочу его и никого другого.

Он обхватывает меня за талию и притягивает к своей груди. Продолжает трахать меня пальцами, добавляя третий и растягивая меня полностью, а другой рукой прижимает меня к себе.

Я приближаюсь к оргазму, который уже совсем рядом, когда он подносит свои губы к моему уху.

― Это касается обеих сторон, любимая. ― Он жарко шепчет: ― Если ты хочешь, чтобы я был твоим, если ты хочешь, чтобы я трахал только тебя, ты должна заявить на меня свои права в ответ.

Мои зубы обнажаются в маниакальной улыбке при мысли о том, что он может трахать кого-то еще.

Я заношу руку, чтобы обхватить его шею и провести пальцами по волосам на его затылке. Чувствую, как мое последнее сопротивление сдается перед этим окончательным искушением.

Я хочу, чтобы он был моим.

Я не хочу больше бороться с этим, я хочу сделать слепой прыжок веры к нему и надеяться, что он не причинит мне боли.

― Скажи это, Тайер. ― Он уговаривает меня.

Я поворачиваю голову в его сторону, касаясь носом его носа, а затем смыкаю губы вокруг его губ. Он обхватывает мое горло и наклоняет меня к себе, отвечая на мой поцелуй с еще большей агрессией.

Мне приходится оторвать свои губы от его губ, чтобы сказать ему те слова, которые он хочет услышать. Те, которые он давно хотел услышать.

― Я хочу тебя, Рис.

Я с трепетом наблюдаю за тем, как его взгляд становится совершенно диким, а глаза закрываются. Я чувствую, как он делает большой вдох позади меня, словно желая продлить этот момент, насладиться им.

Его рука опускается к моей киске, и он начинает ласкать пальцами мой клитор.

― Снова.

― Ты единственный, кого я хочу, Рис. ― Говорю я ему, и он щиплет мой клитор.

Никакого предупреждения. Никакой подготовки моего тела к оргазму, который прорывается через него с силой урагана пятой категории. Спазмы прокатываются по моему телу, и я, покачиваясь на волнах, падаю на него.

Он разворачивает меня, поднимает и укладывает на мокрую стойку, а затем раздвигает мои ноги и встает между ними.

Рис обхватывает меня за горло, а другой рукой расстегивает ремень и снимает брюки.

― Я собираюсь трахнуть тебя голой, ― говорит он, его голос становится хриплым, когда он освобождает свой член. ― А затем я собираюсь кончить в тебя.

Он несколько раз проводит своим твердым членом по моим складкам, затем подводит головку к моему входу и одним грубым толчком проникает внутрь.

Мой рот раскрывается в беззвучном крике, когда он заполняет меня до отказа. А затем я действительно вскрикиваю, когда он начинает входить в меня с такой силой, что я ударяюсь спиной о зеркало позади меня при каждом его толчке.

Мы оба смотрим вниз, на то место, где мы соединились, завороженные видом его члена, порочно проталкивающегося сквозь мои складки.

― Рис, Рис, Рис, ― говорю я, скандируя его имя почти как молитву, от удовольствия я чувствую себя пьяной и дезориентированной.

Он закрывает мне рот рукой, заглушая мои крики.

― Я кончу от звука собственного имени, если ты будешь продолжать так стонать, любимая, ― говорит он сквозь стиснутые зубы.

Он облизывает один из моих сосков и всасывает его в рот, заставляя меня выгнуться дугой с радостным криком.

― Никогда больше не прекращай называть меня по имени, ― приказывает он, обхватывая мой бутон. ― Обещай.

Он убирает руку, заставляя меня задыхаться и отвечать.

― Я обещаю.

Рис опускает голову мне на плечо, продолжая входить в меня.

― Хорошая девочка. ― Он ворчит, когда я провожу ногтями от его затылка вверх по волосам. ― Мне нравится чувствовать тебя вот так. Такая напряженная и готовая для меня.

― Только для тебя, ― мурлычу я ему в ухо.

― Правильно, блять, только для меня, ― говорит он, поднимая голову и глядя на меня, пока его рука играет с моим клитором. ― Сожми мой член. Сожми... блять, да. Вот так. Еще раз.

Он сопровождает свои слова сильными толчками, от которых у меня подгибаются пальцы ног и плавится низ живота, и я кончаю, отчаянно цепляясь за его шею, чтобы прижать его к себе.

Я вздрагиваю, и мои мышцы сжимаются вокруг него, а мокрая влага вытекает из меня и стекает по бедру. То, как я сжимаюсь вокруг него, вызывает его собственный оргазм, и он изливает свою горячую сперму внутрь меня постепенно ослабевающими толчками.

Рис опускается на меня сверху, и долгие мгновения мы просто лежим в тишине, единственным звуком, пронзающим тишину, являются резкие выдохи, когда мы переводим дыхание.

Наконец, он встает на ноги, упираясь своим телом в мои все еще раздвинутые бедра, и смотрит на вытекающую из меня сперму горячими глазами.