11





Я просыпаюсь со стоном и хватаюсь за голову.

Гаторейд. Гаторейд и Алка-Зельтцер как можно скорее, иначе это похмелье приведет к тому, что я окажусь под землей.

Я захожу в общую кухню и вижу, что Сикс пьет горячий чай, выглядя так же потрясающе, как, по моим представлениям, выглядит Гвинет Пэлтроу утром.

Я в шутку останавливаюсь на полпути к кухне.

― Почему ты выглядишь так, а я так?

― Я превосходна в играх с выпивкой. ― Она непринужденно пожимает плечами, делая еще один глоток чая.

Я фыркаю, потому что она не врет. Я бы сказала, что Сикстайн ― самая уравновешенная из нас четверых. Беллами ― чувствительная, Нера ― упрямая и представляет собой силу, с которой нужно считаться, а у меня легендарный характер.

Сикс ― миротворец и постоянный источник хорошего настроения в нашей группе, но я узнала, что когда она играет в игры с выпивкой, проявляется совершенно другая сторона ее личности.

Она не проиграет, чего бы это ни стоило. Так что я не удивлюсь, если в списке «выпитых рюмок» она окажется ниже, чем остальные.

― Возможно, это еще и эмоциональный удар, который выбивает тебя из колеи. ― Добавляет она со знающей улыбкой на лице.

― Что ты имеешь в виду?

В этот момент на кухню заходит Нера и сразу же набрасывается на нас.

― Доброе утро, детки. ― Сказала она, а затем добавила: ― У меня есть отличная идея. Почему бы нам не взять кое-что на поздний завтрак и не отнести это Беллами к Роугу домой?

― О, мне нравится эта идея! ― говорю я ей.

― Верно? Потому что если мы просто будем ждать, пока он ее отпустит, то, думаю, нам придется ждать очень долго.

― Это действительно звучит как хорошая идея, но я правда не могу пойти туда. Феникс..., он..., ― говорит Сикс, запинаясь на полуслове. ― Одно дело, когда я прихожу на вечеринки, но он действительно может убить меня, если я явлюсь к нему домой без приглашения. Да еще и на поздний завтрак.

Я поворачиваюсь к Нере.

― Ты знаешь, что у него с ней за ситуация?

― Нет. Она никогда не рассказывала мне всей истории. ― Отвечает девушка, качая головой.

― Ладно, Сикс, ― говорю я ей, поворачиваясь к ней спиной. ― Обязательная тема для обсуждения за поздним завтраком ― Феникс.

― Только если мы откроем тему Риса. ― Она возражает, заметный противник.

― Он не тема. Тут не о чем говорить.

― Хорошо, ― говорит Нера, вступая в разговор. ― Сикс, ты берешь шампанское. Тайер, собирай корзину с едой. ― Она достает свой телефон и начинает печатать: ― А я пока составлю повестку дня на сегодня. Начнем с: «Почему Феникс ненавидит Сикстайн?», затем: «Тайер собирается уступить завоеваниям Риса?».

― Не собирается! ― вмешиваюсь я.

― ...И, конечно же, завершающая фраза: «Нужно ли спасать Беллами с помощью секретной операции?». ― Она заканчивает, блокирует экран телефона и решительно кладет его на место, давая понять, что задание выполнено.

Сикс с сомнением поднимает бровь в ее сторону и скрещивает руки.

― Не думай, что выйдешь из этой ситуации невредимой, Нер. Можешь добавить: «Кто этот парень, которому Нера постоянно пишет сообщения?», чтобы закрыть нашу тему. ― Говорит она подруге с лукавой улыбкой.

― Хорошо сыграно, ― отвечает Нера, наклоняя голову в знак насмешливого уважения.

Сикс смеется и игриво толкает ее в плечо.

― А если серьезно, Сикс. Мы все равно выгоним ребят. Не то чтобы мы хотели видеть там Роуга или Риса. ― Говорит Нера.

Трудно не реагировать на его имя в какой-то мере. Даже после вчерашнего вечера, когда он сказал мне, что будет трахаться с кем захочет.

Отлично.

Блестяще.

Замечательно для него, ничего не имею против.

Вот только с тех пор он не выходит у меня из головы. Только потому, что он сказал мне эти слова, как будто они были наказанием, как будто меня это должно волновать.

Конечно, это заставило бы их проигрываться в бесконечном цикле вместе с образами того, как он трахается с кем-то еще.

После этого он ушел, а я вернулась домой и пролежала в постели до глубокой ночи, глядя в потолок.

Во рту появился странный привкус, который я отказывалась признавать. Вкус был почти... горьким.

― Ладно, хорошо. Но если он меня убьет, я хочу, чтобы вы, ребята, проследили за тем, чтобы он получил реальный тюремный срок, ладно? Я не хочу заглянуть в загробный мир и увидеть, что ему все сошло с рук.

― Пожалуйста, я убью его своей шпагой.

― Я бы затоптала его до смерти своими бутсами.

― Странно, что это меня немного заводит? ― отвечает она, и мы втроем падаем от смеха.



В доме Роуга мы успешно уговорили его разрешить нам остаться и выгнали его с собственной кухни.

Это оказалось на удивление легко, скорее всего, потому, что прошлой ночью он впервые переспал с Беллами и был в прекрасном настроении.

Или, по крайней мере, в его версии прекрасного настроения.

Он смотрит на нее с волчьим и чертовски довольным видом. Как охотник, который поймал добычу и теперь может оставить ее себе навсегда.

Когда он уходит, мы садимся за стол, угощаемся и болтаем, радуясь тому, что наверстали упущенное.

Мы закончили освещать вчерашнюю ссору и последующий секс между Беллами и Роугом, и я передаю это Сикстайн.

― Давай, Сикс, я думаю, ты следующая в списке.

― Насчет Феникса? ― спрашивает она.

Мы втроем энергично киваем.

― Рассказывать особо нечего.

― Тогда почему он тебя ненавидит?

― Я знаю их троих уже больше половины своей жизни. Первым я встретила Феникса, когда мне было девять лет. Мы стали друзьями, близкими друзьями. ― Она делает паузу, задумчиво глядя вдаль. ― Он винит меня в том, что случилось, когда мы были моложе. Его брат...

― Привет, девочки. ― Глубокий голос Риса раздается из-за моей спины, когда он входит в комнату.

Сикстайн зажмуривается и слегка краснеет при виде вошедшего. Я знаю, что сейчас она не расскажет нам о том, что произошло.

Ее рассказ подождет до другого раза.

Девочки все здороваются с ним, но я не оборачиваюсь и никак с ним не разговариваю, а наливаю себе стакан апельсинового сока.

Я слышу, как он подходит ко мне сзади и останавливается, но я делаю глоток и опускаю стакан, не обращая на него внимания.

Резкий рывок за хвост заставляет меня откинуть голову назад, пока она не оказывается параллельно земле.

Рис обхватывает рукой мои волосы и удерживает меня в таком положении.

― Игнорируешь меня, любимая? ― спрашивает он меня, его лицо прямо над моим.

― Отпусти меня.

Он еще сильнее закручивает мой хвост вокруг своей руки и тянет меня еще дальше назад, так что мои ноги и стул отрываются от земли. Он упирается коленом в спинку стула, чтобы я не упала.

― Это из-за того, что я сказал вчера вечером? ― спрашивает он с дразнящей улыбкой.

― В твоих, блять, мечтах, ― шиплю я.

Он опускает стул на пол и отпускает меня. Я сажусь прямо и встречаюсь взглядом с выражениями лиц моих друзей, которые варьируются от восторженных и озадаченных до очарованных и восхищенных.

― Удачи в продолжении этой шарады на тренировке. ― Говорит он, а затем смотрит на других девушек. ― Приятного обеда.

Он уходит, а Беллами вопросительно поворачивается ко мне.

― Что у тебя сегодня тренировка?

Вот черт. Я еще не рассказала им о своих ежедневных тренировках с Рисом.

Я прочищаю горло.

― Помните, я говорил вам, ребята, что мне нужна помощь в развитии моих навыков? Так вот, Макли мне помогает. Я занимаюсь с ним каждый день.

Пару секунд мы сидим в озадаченном ― а для некоторых и забавном ― молчании, прежде чем Нера нарушает его.

― Черт возьми!

Она встает и берет со стойки свою сумочку, немного роется в ней и достает кошелек.

Достает хрустящую купюру в двадцать евро и возвращается к столу, где шлепает ее в раскрытую ладонь Беллами.

Беллами радостно хлопает и смеется, а затем убирает деньги в карман.

Увидев, что я недоуменно смотрю на нее, она риторически спрашивает:

― Ты думаешь, что ты единственная, кто может заработать на этой дружбе?

― На что вы спорили?

― Я думала, он найдет способ манипулировать тобой, чтобы ты проводила с ним время. ― Она показывает на Неру. ― Она согласилась со мной, но думала, что ты категорически откажешься. Я, очевидно, знала лучше.

― Все не так. Мне нужен был кто-то, кто помог бы меня обучить. ― Я говорю ей, а потом добавляю: ― Плюс, это был совет моего тренера.

― Конечно, ― соглашается она. ― А он единственный человек в кампусе, который играет в футбол?

Не то чтобы между нашими ситуациями было что-то общее, но я устроила Беллами аналогичный допрос по поводу Роуга.

Так что, хотя я и не удивлена, что она устраивает мне перекрестный допрос по поводу Риса, мне кажется, что быть на этой стороне примерно на пять процентов веселее.

― Это была даже не его идея, ― говорю я ей. ― Это я предложила.

Я рассказываю им обо всем, что произошло за последние несколько дней.

― Еще лучше. ― Она говорит, смеясь, вскидывая руки вверх.

― Просто признай, что он тебе нравится, Тайер. У нас у всех есть глаза. ― Говорит Нера.

Она громко смеется, когда я хмуро смотрю на нее.

― Я думаю, что этого взгляда было достаточно для признания. ― Говорит Сикстайн.

― Ладно, ладно. Отлично. Я думаю, он горячий. Действительно горячий, незаконно горячий, я бы даже сказала. Но не более того. ― Я говорю, скрещивая руки: ― Как сказала Нера, я должна быть слепой, чтобы не замечать. Больше ничего нет, я люблю Картера.

Беллами кивает.

― Первый шаг ― это признать, что у тебя есть проблема. ― Она смеется, но затем становится серьезной. ― Но будь осторожна. Ты играешь с огнем, это одно, но сейчас, если ты обожжешься, я не уверена, что тебе это понравится, а это уже совсем другие проблемы.

― Не беспокойтесь обо мне. Моя дружба с Макли под контролем.

Я замечаю, как они переглядываются, хотя я не могу этого понять.

― Что?

― Ma chérie, ― Моя дорогая, ― начинает Сикс, выступая, как мне кажется, за всех них, ― может быть, для начала спросишь себя, почему ты отказываешься называть его по имени?