Глава 12

— Я никогда не делала этого раньше, — признаюсь я.

— Вообще?

— Мне было очень страшно.

Мы шли по холодным улицам, минуя Брайант-парк и хаос Таймс-Сквер.

В конце концов, находим рождественскую елку, возвышающуюся над площадью с катком, где резвятся фигуристы.

Логан хмурится.

— Мне всегда казалось, что эти люди выглядят глупо. Так типично для туриста.

— А ты никогда этого не делал?

Он качает головой.

— Значит, на катке мы новички. — Я широко улыбаюсь Логану и тяну его за руку. — Пойдем. Давай будем глупыми туристами вместе!

Мы берем напрокат коньки, надеваем их и выходим на лед. Через десять секунд приземляюсь на зад. Логан держит меня за руку и падает вместе со мной. Мы оба начинаем смеяться.

— Не уверен, что смогу встать, — говорит он.

— В отличие от некоторых других вещей, — шучу я.

Десятки людей катаются вокруг нас, а мы изо всех сил стараемся помочь друг другу подняться. На это понадобилось четыре попытки, и я смеюсь так сильно, что клянусь, могу обмочиться. Как только встаем, то хватаемся за перила и медленно продвигаемся по катку.

— Не уверен, что это была хорошая идея, — говорит Логан, наморщив лоб.

— Ты забыл про выставку? И твоей рукописи?

— Какой рукописи? — Он прикусывает губу в притворном ужасе, а потом подмигивает. — Ладно, ты права. Это была хорошая, хоть и болезненная идея.

Он тянется к моей руке. Осторожно, с дрожащими коленями, мы держимся за руки и, оттолкнувшись от перил, скользим вперед.

— Если ты меня поддержишь, я поддержу тебя, — говорит он.

— Заметано.

Очень осторожно и медленно, мы делаем не один, а целых два круга. К тому времени, когда достигаем нашей отправной точки, оба победно улыбаемся.

— Когда ты в последнее время делал что-то впервые? — интересуюсь, затаив дыхание, вспоминая нашу первую встречу и слова из его романа о первых временах и трепете неизвестности.

Логан задумывается на несколько мгновений, пока мы выходим с катка и направляемся к скамейке.

— У меня такое ощущение, словно «впервые» я переживаю с тобой, Ава. Это неожиданно, но правда.

Его признание делает меня счастливой. Очевидно, я пережила с ним много «впервые», но даже не смела подумать, что произвожу на Логана такое впечатление. Он многое пережил и видел, имел многих любовниц, соблазнил столько муз, прожил разнообразную и непростую жизнь.

Он наблюдает за мной, пока мы сидим на скамейке и развязываем коньки.

— С тобой я чувствовал то, чего никогда не чувствовал раньше. Ни с кем.

Внезапно его улыбка исчезает, и он отводит взгляд.

Я тянусь к его руке.

— Это ведь хорошо? — Я хочу, чтобы его улыбка вернулась. Хочу, чтобы он был счастлив. Так же, как и я в этот момент.

— Я не привык к такому, — тихо говорит он.

— Ты привык к своей «знакомой боли», понимаю. Но удовольствие тоже может стать привычным, не так ли?

Он смотрит на меня своим холодным, но обжигающим взглядом, который я видела на его выступлениях, и волнуюсь, что потеряла его, он вновь закрылся от меня.

— Удовольствие и боль — две стороны одной медали, — говорит он. — Они соприкасаются друг с другом, со временем даже сливаются.

Теперь моя очередь хмуриться.

— Ты всегда такой меланхоличный?

— Кроме тех случаев, когда я с тобой.

Можно было бы подумать, что Логан улыбается, когда говорит это, но он вполне серьезен, задумчив, даже насторожен. Он поправляет шляпу, встает и протягивает руку.

Я принимаю ее, понимая, что мужчина снова погружается в свои созерцательные мысли. По крайней мере, я заставила его улыбнуться и на время забыть обо всем. Я испытываю искушение подтолкнуть его, спросить о том, что он сказал вчера, но помню свое обещание наслаждаться этим уик-эндом и максимально использовать время.

— Я все еще думаю, что тебе следует избавиться от этой шляпы.

Он ухмыляется и натягивает ее ниже себе на лоб.