21. ФОСТЕР

— Жаль, что Мэтти здесь нет, — сказала Талия во второй раз с тех пор, как мы вышли из дома. — Он всегда умеет разрядить напряженные моменты.

— Перестань волноваться, — я взял ее руку с колен и поднес к своему сердцу. — Это будет весело. Правда, Кадди?

— Верно, — ответила моя дочь с заднего сиденья.

Талия закрыла глаза и вздохнула, словно произнося беззвучную молитву.

— Ты так и не рассказал мне, что именно сказал тебе мой папа в тот день, когда пришел в спортзал.

— Это неважно. Я не заслуживал той доброты, которую он ко мне проявил.

— Что ты имеешь в виду, папочка?

— Ничего, — я оглянулся через плечо на Каденс и подмигнул ей, прежде чем сосредоточиться на дороге.

После того, как Лайла и Элоиза остановились у нашего столика на прошлой неделе, Талия позвонила своим родителям, чтобы обсудить то, что Идены планировали за нашими спинами. И вместо того, чтобы разрешить вторжение, как Талия это называла, она убедила их устроить ужин на ранчо. Там было больше места для всех, чем в её доме — нашем доме.

Она пошутила, что, устроив ужин на ранчо, мы сможем сбежать, если дела пойдут плохо. Но ужин пройдет хорошо. И неважно, как сильно на меня будет ругаться её семья, я выдержу каждое слово. Они, вероятно, не станут кричать, вопить или выгонять меня на улицу.

Да, возможно, будет несколько неловких моментов, но мы справимся.

Может быть, после семейного ужина она перестанет сдерживаться. Даже после того, как она предложила мне переехать в дом, все равно оставались сомнения.

Талия сдерживалась, едва ли, но достаточно, чтобы это было заметно.

Я же гадал, будет ли это нашей новой нормой.

Я не ненавидел это.

Но и не любил.

— Здесь налево, — сказала Талия, указывая на съезд с шоссе.

Я сбавил газ и осторожно нажал на тормоза. Весь день шел легкий снег, но температура держалась чуть выше нуля, поэтому хлопья таяли на дорогах. Солнце опускалось к горизонту, и вода на дороге начала замерзать. Ехать домой после наступления темноты нужно будет медленно, и я подозревал, что будет гололёд.

Талия предложила выехать достаточно рано, чтобы увидеть закат на ранчо.

— Это... вау, — сказал я, наблюдая за открывшимся видом.

Солнце бросало оранжевые и золотые лучи на заснеженные луга. Оно освещало верхушки вечнозеленых деревьев в предгорьях. Оно подчеркивало возвышающиеся горы, их зубчатые вершины, покрытые белым снегом. Эти горы каким-то образом заставляли человека чувствовать себя свободным и в то же время незначительным.

— Красиво, не правда ли?

— Великолепно.

Талия описывала мне ранчо и показывала фотографии. Но слова и фотографии не оправдали надежд. Они не передавали необработанный характер ландшафта и его суровую красоту.

— Это всё часть ранчо? — спросил я, когда мы проезжали под аркой.

— Да. Оно тянется вдоль гор на многие километры. Там есть тропинка, которая идет от одного конца до другого. Этим летом я проведу тебя по ней. Мы даже сможем покататься верхом.

— Покататься на лошадях? — спросила Каденс. — Можно я тоже поеду?

— Конечно, — Талия повернулась и улыбнулась ей. — Я научу вас обоих ездить верхом.

— Может быть, когда-нибудь у меня даже будет своя лошадь, — сказала Кадди.

— Может быть.

Если лошадь или пони будут вызывать её улыбку, если это будет то, что может сблизить Талию и её, я куплю ей сотню.

В конце дорожки показался большой дом. За ним находились конюшни и сарай. Возле дома была припаркована вереница машин.

Колени Талии нервно подпрыгивали, в то время как я притормозил рядом с другим пикапом.

— Эй, — я положил руку ей на колено, большим пальцем поглаживая ее джинсы. — Это твоя семья. Они поддержат тебя.

Она кивнула и встретила мой взгляд.

— Я знаю. Просто я...

Хотела, чтобы они были добры ко мне.

Это то, что она не стала озвучивать в присутствии Каденс.

— Все хорошо, — я приподнял пальцем ее подбородок, притянул ее через консоль для поцелуя, прежде чем отстегнуть ремень безопасности. Затем я выпрыгнул и подошел к их стороне автомобиля, открыв обе их двери. — Кадди, хочешь понести напитки?

— Конечно.

Она перекинула пакет с напитками, соками и газированной водой через руку, а я взял бутылку вина и букет цветов для Энн.

Мама Талии была просто душкой, когда на прошлой неделе заглянула к нам домой с печеньем. Я придерживался строгой диеты. Никаких обработанных продуктов, никакого рафинированного сахара перед этим боем. Я не хотел рисковать, чтобы не набрать вес.

Но когда она предложила мне шоколадное печенье, я съел два, не только потому, что они были вкусными, но и потому, что хотел заслужить любую кроху доверия. Может быть, Энн поможет убедить Харрисона, что я не такой уж и ужасный вариант для его дочери. И сегодня, независимо от того, что у нас будет на ужин, я съем всё, что будет у меня на тарелке. Я уже предупредил Джаспера, что завтра на тренировке ему придется нагрузить меня по максимуму.

Талия вела нас по ступенькам крыльца к входной двери. Я держал Кадди за руку, следя за тем, чтобы она не поскользнулась. Не успели мы постучать, как дверь распахнулась, и на пороге появился высокий, широкоплечий мужчина.

Он выглядел как более молодая версия Харрисона, с голубыми глазами Талии и такими же темными волосами. Гриффин. Её старший брат.

— Привет, — он поцеловал Талию в щеку, приглашая нас войти в дом. — Я бы порекомендовал вам посидеть здесь пару минут.

— Что? — спросила Талия. — Почему?

— Просто поверь мне.

Из глубины дома доносились голоса, не все из них были веселыми.

— Фостер, познакомься с моим братом Гриффином, — сказала Талия. — Грифф, это Фостер и его дочь, Каденс.

— Привет, Каденс. Приятно познакомиться, Фостер, — Грифф протянул руку и пожал мою.

— Мне тоже.

Я ждал сурового взгляда или того, что он оценивающе посмотрит на меня.

Мы были примерно одного роста и телосложения. Но он выглядел как человек, который не наращивал мышцы в спортзале, как я. Он добился этого физическим трудом на ранчо, и я чертовски уважал его за это.

Косой, предупреждающий взгляд так и не появился. Либо он не знал обо мне, либо у меня появился неожиданный союзник.

— Что там происходит? — Талия указала в коридор, расстегивая пальто и позволяя мне помочь снять его с ее плеч.

— Давай подумаем, — Гриффин протянул пальцы, постукивая каждым из них, пока он зачитывал ответ. — Элоиза пригласила парня. Почему она решила, что сегодня подходящий вечер для свидания, я понятия не имею. Но парень, которого она привела, знает Уинн.

— Откуда? — спросила Талия.

— Потому что два дня назад Уинн вызвали в продуктовый магазин. Главный менеджер застукал этого идиота за засовыванием огуреца в джинсы.

Я засмеялся.

— Ты шутишь.

— А можно арестовать кого-то за... Неа, — Талия подняла руку. — Это не тот вопрос, который нужно задавать первым. Почему Элоиза встречается с парнем, который засовывает огурецы в свои джинсы?

— Понятия не имею. Очевидно, они познакомились в баре «У Вилли» несколько выходных назад и сходили на пару свиданий, — Гриффин вздохнул, когда спор в коридоре стал громче. — Почти уверен, что она его бросает.

— Это отвратительно! — крикнула женщина. — Как ты мог так поступить? Это противоречит общепринятым правилам элементарной гигиены. И так нельзя обращаться с продуктами!

Каденс смотрела на меня расширенными глазами.

Я дважды сжал её руку в знак молчаливого согласия.

Гриффин покачал головой.

— У Элоизы ужасный вкус в мужчинах.

Что означало, что я не был в конце списка. Очко в мою пользу. Элоиза только что стала моей любимицей среди братьев и сестер Талии.

В нашу сторону раздались шаги. Долговязый парень в кепке не сводил глаз с двери и выскочил на улицу. Тридцать секунд спустя, мотор взревел, и фары вспыхнули, когда он исчез.

— Человек-огурец? — хихикнула Талия.

Гриффин кивнул.

— Ага.

Я ожидал, что шум уменьшится, когда Элоиза перестанет кричать, но суматоха продолжалась. Голос, который возвышался над остальными, был похож на голос Энн, но я не мог быть уверен, поскольку встречался с ней всего один раз.

— Что с мамой? — спросила Талия.

— Она решила, что будет забавно посмотреть Матео по FaceTime, чтобы он мог присоединиться к семейному ужину, — Гриффин хихикнул. — Он сейчас в баре, пьяный в стельку. Что мы с Ноксом посчитали уморительным. А мама? Не очень. Она набросилась на меня, когда я сказал Матео выпить ещё рюмку. А потом начала читать лекцию, которую он никогда не вспомнит после пробуждения.

Талия повернула голову, улавливая другие голоса.

— А на что злится Лайла? Ну помимо меня?

— Лайла злится на тебя? — спросил Гриффин.

Расскажет ли Талия своему брату, почему она в ссоре со своей близняшкой? Потому что мне она этого не объяснила.

— Ничего особенного, — Талия отмахнулась.

Похоже, не я один был в неведении.

— О. Ну, Лайла ссорится с Ноксом, — Гриффин тяжело выдохнул. — Поскольку мама разговаривает с Матео, она попросила Нокса приправить стейки. Лайла не в духе, потому что она хотела сделать это сама. Но, по словам Нокса, она делала это неправильно и... Я не знаю. Я просто хочу съесть стейк сегодня вечером. С приправой или без.

Я тоже. Стейк был одобрен диетой.

Поверх голосов взрослых раздавался детский плач.

— И Хадсон чувствует себя не очень хорошо, — сказал Гриффин. — Он не хочет, чтобы я его держал. Он хочет только Уинн.

— Что не так с Хадсоном?

Прежде чем Грифф смог ответить на вопрос Талии, она вылетела в коридор, вероятно, чтобы осмотреть своего племянника.

Грифф разразился сухим смехом.

— Добро пожаловать в безумие.

— И тут всегда так?

— Я, правда, хотел бы солгать и сказать нет, — он взял бутылку вина из моей руки и сумку из руки Каденс. — Проходите.

Я усмехнулся, помогая Каденс снять пальто, затем снял свое и последовал за Гриффином вглубь дома, где мы обнаружили семью Иденов, собравшуюся на кухне.

Споры, разговоры прекратились.

Все взгляды обратились в мою сторону.