16. НОКС

Когда мы добрались из отеля до дома, был уже полдень. Я позвонил и попросил Роксану снова подменить меня. Поэтому, пока мы ждали её прихода, я занялся подготовкой, а Мемфис и Дрейк ждали в моём кабинете.

Дорога домой казалась слишком долгой, как и все предыдущие часы. Всё, что я хотел сделать, это выяснить, что, черт возьми, случилось с родителями Мемфис, но, когда мы наконец вошли в дверь дома, Дрейк начал плакать.

— Он пропустил свой дневной сон, — Мемфис держала его на бедре, пока другой рукой смешивала бутылочку. Затем она отнесла его в кресло и усадила к себе на колени.

— Ты голодна? — спросил я её.

— Не очень.

Да, я тоже. Мой желудок завязался в узел с тех пор, как она вошла на кухню со слезами на глазах. Так что я подошёл к дивану и сел на край, опершись локтями на колени. Ожидая.

Дрейк в мгновение ока допил свою смесь, а когда Мемфис взяла его на руки, он быстро уснул.

— Хочешь, я возьму его и положу в кроватку? — спросил я.

— Нет, я просто подержу его, — она посмотрела на сына и провела пальцами по его лбу, убирая с лица прядки волос. — Иногда мне кажется, что он - это всё, что у меня есть.

— Больше нет.

Мемфис подняла глаза, и на них снова выступили слезы. Видеть их каждый раз было чертовски больно.

— Я говорила тебе, что мой отец был зол, когда я отказалась рассказать ему об отце Дрейка.

Я кивнул.

— Говорила.

— Он не привык, чтобы ему отказывали. Я не знаю, слышала ли я когда-нибудь, чтобы кто-то сказал ему «нет». Так что его эго...

— Я понимаю, — я работал с такими поварами в начале своей карьеры. Они заводились из-за пустяков и выходили из себя, просто потому что их высокомерие сделало их такими.

— Когда я отказалась рассказать папе, он продолжал давить и давить. Чем больше он требовал ответов, тем меньше я говорила. Это иронично, потому что в самый разгар событий он называл меня упрямой. Наверное, я научилась этому у него.

— Он козел, Мемфис.

— Это так, — она вздохнула. — Он мог бы просто уважать мои желания. Я бы всё ещё была в Нью-Йорке, если бы он доверял мне. Если бы он послушал, когда я сказала, что у меня есть свои причины хранить тайну. Вместо этого мы сильно поссорились, а остальное... ты знаешь.

Остальное означает, что она сбежала из дома, переехав через всю страну одна с грудным ребенком. Потому что Виктор Уорд не мог контролировать свою дочь.

Мемфис снова взглянула на Дрейка, её глаза смягчились.

— Отец Дрейка - нехороший человек.

Я сел прямо.

— Он причинил тебе боль?

— Только моему сердцу, — прошептала она.

И за это я буду ненавидеть этого ублюдка до конца своих дней.

— Отец Дрейка - человек по имени Оливер Маккей, — она встретила мой взгляд, её плечи опустились. — Никто, кроме тебя, никогда не слышал этого.

— Никто? — даже её мать? Или подруга?

— Только ты, — она тяжело сглотнула. — И я знаю, что ты этого не сделаешь, но я всё равно должна это сказать. Пожалуйста, не говори ни одной душе. Никто не должен знать.

Никто не должен знать?

— Почему? Ты пугаешь меня, Мемфис. Если ты в опасности...

— Нет. Оливер не хочет иметь со мной ничего общего, так же, как и я не хочу иметь ничего общего с ним.

— Тогда почему это секрет?

Она опустила подбородок.

— Потому что его жена - дочь босса итальянской мафии.

Если бы мой мозг мог взорваться, он бы взорвался. Что. За. Чёрт?

В комнате наступила тишина. Свет снаружи казался тусклым, как будто солнце скрылось за облаками. А Мемфис сидела совершенно неподвижно, её признание звенело в воздухе, когда она прижимала к себе своего мальчика.

— Я не... — я провёл рукой по своей бороде, подыскивая, что сказать.

Блять. Мафиози? Я ни черта не знал о мафии, кроме того, что видел в кино и по телевизору. Голливуд приукрашал, но я был уверен, что в этом есть доля правды.

— Поэтому ты переехала сюда? — спросил я. — Чтобы сбежать из города?

— Нет. Я могла бы остаться, снять квартиру и найти работу в Нью-Йорке, но город потерял свою привлекательность. В основном из-за моей семьи. Тысячи миль между мной и Оливером были просто бонусом. Я переехала сюда, потому что Монтана казалась мне мечтой. Я хотела, чтобы Дрейку было чем дышать. Где гулять и играть. Дом, где фамилия Уорд ничего не значит, и никто не пытается контролировать его жизнь, держа над его головой трастовый фонд.

— Логично, — если бы у меня была ее семья, я бы, наверное, тоже уехал в деревню. Вот только я не знал, смог бы я уехать от таких денег.

Я думал об этом, когда она впервые сказала мне это, но, боже, она была сильной. Не многие смогли бы отказаться от миллионов. Если бы Дрейк когда-нибудь усомнился в её любви к нему, я был бы рядом, чтобы вразумить его.

— Оливер... — она нахмурилась. — Когда мы встретились, я не знала, кто он такой. Я не слышала его имени раньше. Не похоже, чтобы он когда-либо появлялся в новостях. И в Нью-Йорке много богатых мужчин.

Я окаменел, мои плечи напряглись. Это было нелегко слушать. Мне не нравилась мысль о ней с любым другим мужчиной, но особенно с тем, кто помог ей сделать Дрейка.

Часть меня будет завидовать этому сукиному сыну всю мою жизнь.

— Мы встретились в отеле в Майами, — сказала она. — В баре. Я была там по работе. Он тоже. Мы подружились и провели выходные вместе. Никто из нас не делился личными подробностями. Те выходные мы посвятили другим вещам.

По моей коже поползли мурашки, но я сидел тихо и слушал, скрежеща зубами.

— Только в конце выходных мы поняли, что оба из Нью-Йорка. Он спросил, может ли он увидеть меня снова. Мне было весело, поэтому, конечно, я согласилась. Оливер старше, ему чуть за сорок. Он харизматичный. Красивый. Богатый. Могущественный. Находиться рядом с ним было... зависимостью. А я была избалованной, глупой дурой.

В её голосе было столько вины. Так много стыда. Это отягощало её хрупкие плечи и приглушало свет в её глазах.

— Мы начали встречаться, если это вообще можно назвать отношениями. Большую часть времени мы проводили в моём таунхаусе. Иногда в его квартире в Верхнем Ист-Сайде. Он был предпринимателем. Я постоянно работала. Но он был моим спасением. И я любила его. Или... Я думала, что любила его, — её лоб нахмурился. — Можешь ли ты любить кого-то, когда они держат тебя в пузыре?

— Нет, наверное, нет, — я думал, что люблю Джинну. Я бы поклялся в этом на крови. Вот только то, что было у нас, не было любовью. Даже близко.

— Он не делился многими личными подробностями. Я тоже. Общение не было приоритетом в наших отношениях. В самом начале он спросил меня, можем ли мы держать наши отношения при себе, чтобы посмотреть, к чему они приведут, пока они не стали бы достоянием общественности. Меня это устраивало, потому что я была счастлива держать его при себе. Но через три месяца я захотела большего. Я хотела рассказать своим друзьям. Я хотела похвастаться им. Так что я спросила его, не согласится ли он пойти со мной на вечеринку. Это была изысканная, дерзкая вечеринка, но я любила изысканные и дерзкие мероприятия.

— Правда? — это было совсем не похоже на неё.

— Многое изменилось, — она пожала плечами и кивнула на Дрейка. — Та версия меня умерла в день его рождения.

— А может быть, ты нашла ту, которой всегда должна была быть.

Она грустно улыбнулась.

— Может быть.

— Что случилось на вечеринке?

— Я не знаю. Мы не пошли. Я попросила его быть моим спутником, а он сказал, что не может пойти, потому что там будет его жена. Он сказал это так, как будто это было очевидно. Что я должна была знать, что я всего лишь его любовница.

— Ты понятия не имела.

Ещё больше вины и еще больше стыда омрачили ее лицо.

— Нет. Может быть, я должна была. Но старой версии меня нравился этот пузырь.

— Ты доверяла ему.

— Это была ошибка.

— Не твоя, милая, — этот ублюдок обманул её намеренно.

— Я порвала с ним. Обозвала его множеством слов и сказала ему забыть моё имя. А через несколько недель, я почувствовала себя не очень хорошо. У меня была задержка и...

— Ты узнала, что беременна.

Она коснулась щеки Дрейка.

— Я небрежно относилась к контрацепции. Безответственность была еще одним недостатком прежней меня. Я пропускала день приема таблеток. Я проводила ночь у него и сразу же шла на работу, а на следующее утро принимала двойную дозу. В общем, я была чёртовой идиоткой. Но я не жалею об этом.

— Не стоит, — этот маленький мальчик был чудом.

Судя по всему, он изменил жизнь Мемфис. Было почти невозможно смотреть на неё и представлять себе женщину, которую она описывала. Возможно, она была слишком строга к себе. Но я не сомневался, что она изменилась.

— Вся правда открылась после этого. Та его квартира не была его домом. Именно там он спрятал свою тайную шлюху, — её подбородок дрожал. — Мой отец сегодня назвал меня шлюхой.

— Какого хрена? — Боже, как я жалею, что не дал вчера этому мудаку в морду. Я не должен был позволять ей идти и разговаривать с ними наедине.

Мемфис пожала плечами, ее глаза избегали моих.

— Посмотри на меня, — я подождал, пока она поднимет подбородок. — Да пошёл он к чёрту за такие слова.

— Да, — пробормотала она. — Всё равно... Гугл точно сказал бы мне, кто такой Оливер. Я нашла его в тот день, когда он сказал мне, что женат. Интернет был очень информативным. Это был второй худший день в моей жизни. День, когда я поняла, насколько доверчива и поверхностна я была.

— Это не твоя вина. Доверять тому, кто тебе дорог - это не плохо.

Она встретила мой взгляд, её глаза смягчились. Нас обоих обманули те, кого мы любили. Я тоже доверял Джинне.

Расстояние между нами было слишком большим, поэтому я встал и обошёл кофейный столик, протянув руку, чтобы помочь ей подняться на ноги. Затем я забрал Дрейка из её рук и потянул её в гостевую спальню.

Скоро мы купим настоящую кроватку. Мы уберем эту кровать отсюда и сделаем из неё детскую. Дрейку нужна была своя комната.

Я уложил Дрейка в его кроватку, затем притянул Мемфис к матрасу и прижал её к своей груди.

— Что случилось, когда ты сказала ему, что беременна?