Глава 9

Скарлетт

Поцелуй меня.

Мое сердце бешено колотилось, пока он стоял, застыв. Ушел бы он? Поступил бы он ответственно и разделил бы нас двенадцатью ступеньками и лестничной площадкой?

Поцелуй меня, Люк.

Всего один поцелуй. Просто чтобы посмотреть, каково это — попробовать на вкус и почувствовать его.

О мой бог. Что я делаю? Это не я. Эта наглая, дерзкая женщина, которая чуть ли не приказала мужчине поцеловать ее — не я.

Но теперь было слишком поздно брать свои слова обратно. И если он не поцелует меня, мне придется скрыться в своей комнате, и никакие мольбы не смогут меня оттуда выманить.

Я зашла слишком далеко. Он, вероятно, подумал, что я шлюха.

Люк стоял, не двигаясь, в одном полотенце, пока сомнения закрадывались в мой разум, как отвратительный туман в ненастную ночь. Я открыла рот, чтобы пробормотать «спокойной ночи», но прежде чем я успела издать хоть звук, Люк набросился на меня.

Уверенные и смелые, его губы прижались к моим, а руки погрузились в мои волосы, высвобождая пряди из резинки.

Он проглотил мой вздох. И вызвал стон движением языка.

Люк поцеловал меня.

Люк поцеловал меня.

И я растаяла.

Боже мой, этот мужчина. Он был сексуален. Силен. Великолепен. Добр. И надо же, талантлив в обращении со своим языком.

Он провел им по моим губам, от этого движения у меня вырвался еще один вздох. Я целовалась только с одним мужчиной. Джеремаей. Он был моим первым и последним. Если трепетание языка Люка было каким-то признаком, я определенно не была готова к тому, что должно было произойти.

Он лизнул. Я вздрогнула.

Он пожирал. Я дрожала.

Я была в его власти, пока он исследовал, заявляя права на меня, прикусив мою нижнюю губу.

Руки Люка были такими большими, что, обхватив ладонями мои щеки, он мог запустить кончики пальцев в пряди моих волос. Он держал меня в плену, свою добровольную пленницу, пока его язык совершал набеги на мой рот.

Я потянулась к нему, но не была уверена, к чему прикоснуться, поэтому мои руки просто повисли в воздухе, застывшие и окоченевшие. Может быть, его руки? Его бедра? Почему я поощряла его целовать меня? Я не знала, какого черта я делаю.

Все, что я знала, это то, что я хотела его. Больше всего на свете я хотела Люка.

Он оторвал свои губы от моего рта и проложил дорожку поцелуев вдоль моей челюсти к уху. Дрожь пробежала по моей спине. А ноги подкосились.

— Скарлетт, — простонал он.

Боже, мне нравилось, как звучит мое имя его голосом. И мне нравилось, как часто он произносил его, словно хотел убедиться, что завладел моим вниманием. Я сосредоточилась на этом, прокручивая это в голове. Скарлетт. Скарлетт. Но неуверенность никуда не делась.

Люк положил руки на мои запястья, притягивая их к своим бедрам. Когда кончики моих пальцев коснулись его кожи, я подпрыгнула. Его жар опалил меня до глубины души.

Затем, когда мои руки больше не были между нами, он обнял меня своими. Две крепкие веревки, прижимающие меня к его груди, пока его губы возвращались к моим.

Расстояние между нами исчезло. Еще одна волна обжигающего жара распространилась по моей одежде, и от желания сорвать ее у меня перехватило дыхание. Люк был только в полотенце, но оно никак не скрывало массивную выпуклость у него между ног.

О, боже. Он был почти голый. Он казался огромным, прижатым к моему животу.

Образ пениса, красного и набухшего, заполнил мое сознание. Это был пенис, который я видела в клубе Воинов.

До этого я видела только пенис Джеремаи. Потом я приехала в Эштон, и они были повсюду. Мужчины в клубе не стеснялись публично трахать готовых на все шлюх на вечеринках.

Особенно выделялся один парень, Призрак. Джеремая сказал мне, что ему нравится заниматься сексом на публике, и когда я зажмурила глаза, все, что я могла видеть, был его пенис. Пенис. Пенис. Пенис.

Уходи, Пенис!

Но как бы я ни старалась отогнать эти образы, все, что я могла представить, были те голые мужчины. И что за их грязными джинсами скрывались скорее огурчики по сравнению с огурцом Люка… Кабачок. Баклажан?

Отлично, я думала о его члене как о еде. Я не могла этого делать. Зачем я спровоцировала это? Он целовал меня, и мои губы двигались напротив его, но мой разум… Отключись. Отключись. Пожалуйста, отключись.

Люк оторвался от моего рта и откинулся назад, выпрямившись.

— Скар…

— Какой у тебя рост? — выпалила я.

Его брови сошлись на переносице.

Дерьмо. Спасибо, мозг.

Если я надеялась создать у Люка впечатление, что я уверенная в себе, сексуальная женщина, то этот пузырь только что лопнул. Никто не скрывал, что я просто притворщица.

Что со мной не так? Я высвободила руку из его теплой кожи и прикрыла ею глаза.

— Я нервничаю.

Люк взял меня за запястье, мягко отводя его в сторону.

— Это всего лишь я.

— Вот поэтому я и нервничаю. Прости.

— Посмотри на меня. — Он приподнял пальцем мой подбородок. — Во мне шесть футов два дюйма (прим. ред.: примерно 188 см.).

Двенадцать дюймов (прим. ред.: примерно 31 см.). Он был на двенадцать дюймов выше. И, судя по тому, что находится под полотенцем, там у него тоже было двенадцать дюймов.

Гах! Почему я не могла перестать представлять пенисы?

Мое лицо вспыхнуло, и на этот раз я закрыла лицо обеими руками. Вот тебе и наш первый поцелуй. С таким же успехом можно назвать его последним. Я проглотила стон, повторяя свои извинения.

— Прости.

— Не извиняйся.

— Но… мне и правда жаль. — Я позволила своим сомнениям украсть то, чего я хотела. Я хотела, чтобы Люк поцеловал меня. Но вмешался мой разум и испортил момент.

Именно по этой причине секс никогда не приносил удовольствия. По этой причине у меня не было оргазма в постели, если не считать тех, которые я доставляла себе сама, чтобы убедиться, что мое тело не сломано.

Я опустила руки и наклонилась, чтобы поднять свой рюкзак, но затем мир перевернулся с ног на голову.

— Ааа! — крикнула я, когда Люк перекинул меня через очень голое, очень широкое плечо. Улыбка появилась на моем лице, когда он понес меня к лестнице. — Ты снова тащишь меня на себе.

— Ага.

Это было волнующе. Чертовски сексуально. Мое сердце забилось сильнее, и с моих губ сорвался смешок, пока он шел, шаг за шагом, пока мы не переступили порог его комнаты.

От него пахло Люком, насыщенно и мягко, с оттенком сандалового дерева, смешанного с мылом из его душа.

— Как ты узнал?

Люк бросил меня на свою кровать, затем положил руки мне на бедра, наклоняясь ближе.

— Узнал что?

— Что я ухожу.

— У меня было предчувствие.

— Предчувствие?

Он кивнул, придвигаясь ближе, прижимая меня, пока я не распласталась под ним.

— Я всегда доверяю своим предчувствиям.

Я сглотнула.

Люк был ненасытен. Из-за меня. С больной головой и всем прочим, он хотел меня.

Почему? Он мог заполучить любую доступную женщину. Он был идеальной добычей. Так почему я?

— Скарлетт.

— Да? — выдохнула я. Мои волосы развевались вокруг меня, яркие на фоне темного одеяла на его матрасе.

Он наклонился, чтобы прошептать мне на ухо.

— Перестань думать.

— Как?

— Вот так. — Он двигался, гибкий и уверенный, поднимая меня повыше на кровати. Затем его рот снова оказался на мне, пробуя на вкус кожу моей шеи.

Его тело прижалось к моему, и я раздвинула ноги, освобождая место, чтобы обхватить его бедра и эту вездесущую выпуклость. Он пошевелил бедрами, его толщина терлась о пульсацию, расцветающую в моем центре. Даже сквозь джинсы удовольствие было ошеломляющим. Мысли в моей голове начали исчезать.

Да.

Он обнял меня, прижимая к себе, и было так приятно ощущать вес Люка на себе, тяжелую силу мышц и костей.

Джеремая перестал обнимать меня. Секс с ним был очень механическим. Две минуты наши тела соприкасались в одном месте, затем все было кончено. С Пресли он тоже был таким?

Было ли странным то, что мы с сестрой потеряли девственность с одним и тем же мужчиной? Кровосмешение? Возможно, для нее он был лучшим любовником, чем для меня. И вот я здесь, повторяя цикл с Люком.

— Скарлетт.

Мои глаза распахнулись.

Люк перестал целовать меня и приподнялся, глядя на меня сверху вниз.

Фу. Только не снова.

— Прости.

Он глубоко вздохнул, затем отодвинулся, перекатившись на бок. Его палец задел мой висок.

— Что здесь происходит?

Я правда, правда не хотела заводить этот разговор, но, когда Люк подпер голову локтем, я поняла, что он этого так не оставит.

— Я не знаю. Такое иногда происходит.

— Что происходит?

— Я… застреваю. — Я постучала себя по переносице. — Здесь. Во время секса.

— Скажи мне, что у тебя на уме.

— Ни за что. Просто… поцелуй меня. — Я расхохоталась. Он подумает, что я сумасшедшая. Может, так оно и есть.

Я потянулась к полотенцу, которое каким-то образом не свалилось, но прежде, чем я успела хорошенько потянуть за него, он поймал мое запястье.

— Скажи мне. Тогда я тебя поцелую.

Я нахмурилась.

— Шантаж?

— Я не против этого. — Он ухмыльнулся. — Возможно, мне нужно подсластить сделку. Скажи мне, что происходит у тебя в голове, и я поцелую тебя здесь.

Его рука отпустила мою, чтобы провести по полоске кожи над поясом моих джинсов. Моя толстовка задралась, обнажая мою плоть. От легкого, как перышко, прикосновения его пальца у меня перехватило дыхание, и я удивленно уставилась на него, когда его рука двинулась ниже. Ниже. Пока он не прошелся по всей длине моей молнии, и его рука не исчезла у меня между ног.

Он гладил, сначала нежно, затем сильнее. Я закрыла глаза, наслаждаясь восхитительным трением, когда Люк наклонился ближе. Его дыхание было шепотом на моей щеке.

— Скажи мне.

Я покачала головой.

Низкий рык вырвался из глубины его груди, когда он быстро расстегнул пуговицу на моих джинсах, затем скользнул своими умелыми пальцами внутрь, поглаживая меня через трусики.

— Да, — прошипела я, выгибаясь под его пальцами.

— Скажи мне.

Я снова покачала головой.

— Скажи мне. — Его палец покрутился вокруг моего клитора, затем исчез. Он отодвинулся, глядя на меня сверху вниз в ожидании ответа.