Я выступал в качестве ее щита. Я буду нести это бремя ради нее, пока это имеет смысл, и позволю этой женщине жить в мире. Скарлетт через многое прошла. И ей понадобятся ее силы. Потому что рано или поздно нам придется столкнуться с тем, что надвигалось.

А до этого я хотел напомнить ей, что Пресли на ее стороне.

— Она приходила ко мне каждый день с тех пор, как… ты знаешь, — сказал я. — Сегодняшний день был первым, который она пропустила.

Скарлетт села прямее.

— С ней все в порядке?

— С ней все в порядке. Я написал сообщение, чтобы убедиться. Она сказала, что сдается.

— Я понимаю. — Скарлетт опустила взгляд на свои колени, ее плечи поникли.

— Не из-за тебя. Из-за меня. — Пресли не была столь настойчива в своих недавних визитах. Она не отказывалась от Скарлетт, но, наконец, поняла, что я не собираюсь уступать.

— Может быть, и из-за меня тоже, — тихо сказала Скарлетт. — Я предала ее. Мне не следовало идти к Джеремае. Я должна была сначала поговорить с ней.

— Я не думаю, что ее волнует Джеремая.

Скарлетт повернулась к окнам, уставившись на закрытые жалюзи, как будто могла видеть сквозь них двор. Если бы она могла, то увидела бы траву, которую давно пора было скосить, и сорняки, заполонившие цветочные клумбы.

В эти выходные мне следовало провести немного времени дома. Но я так сильно отстал на работе, что, похоже, не мог наверстать упущенное. Пресли была не единственной постоянной посетительницей моего офиса. Но по крайней мере, хоть она сократила свои визиты.

Агент Мария Браун приходила в мой офис каждый день и оставалась там. Ей нечего было мне сказать. Она отказывалась объяснить, почему ее так заинтересовала Скарлетт. Она просто сидела на том же стуле, что заняла в первый раз, спрашивала, нет ли у меня вестей от Скарлетт, и когда я отвечал ей стандартным «нет», можно было подумать, что она уйдет.

Но нет. Она сидела там, уставившись. Наконец-то я перестал пялиться в ответ. Теперь, когда агент Браун каждый день устраивалась на этом стуле, сидя неподвижно, как статуя, я продолжал работать. Отвечал на телефонные звонки. Просматривал документы. Черт возьми, я начал приглашать своих сотрудников на совещания.

Если ФБР хотело знать, что происходит в Клифтон Фордж, то у нее было место в первом ряду на пьяных водителей, штрафов за превышение скорости и мелких преступлений. Это постоянное присутствие в Клифтон Фордж, должно быть, стоило им денег. В конце концов, они поймут, что это пустая трата времени. Единственным делом, в которое агент Браун не была посвящена, было дело Кена Рэймонда.

Чак закрыл дело о смерти Кена две недели назад. После повторного разговора с женой Кена было установлено, что Кен отправился в поход. Его жена не была уверена, куда именно. По ее словам, у него была склонность выбирать случайные места. И его последнее случайное путешествие привело его в Клифтон Фордж. Никто никогда не узнает наверняка, но Кен, должно быть, прогуливался недалеко от реки. Каким-то образом он упал в воду, и его унесло течением.

Вскрытие подтвердило наличие воды в его легких и установило, что причиной смерти было утопление.

В тот день, когда дело Кена было закрыто, Дэш зашел в мой офис — к счастью, после того, как агент Браун освободила помещение. Потому что он пришел сказать мне, что за обедом он видел Воина на заправке.

Любому другому это могло показаться, что мужчина на мотоцикле, проезжая через город, остановился заправиться. Но Воины не приезжали в Клифтон Фордж просто так. Если им нужен был бензин, они заезжали в следующий город.

Это было сообщение. Предупреждение.

Они тоже хотели заполучить Скарлетт.

Дэш стал постоянным посетителем моего офиса. Он не спрашивал, где я держу Скарлетт, и у меня сложилось впечатление, что он не знал. Что он не хотел знать.

Его визиты были чисто автоматическими.

Я узнал имена Воинов и подробности об их лидере. Он рассказал мне о давнем соперничестве, которое у них было с Цыганами. О том, что, как он подозревал, Воины делали ради денег, и, что основном занимались торговлей наркотиками.

Это была вся информация из моего арсенала, которую я мог использовать, когда придет время.

Когда Скарлетт решит заговорить.

А до тех пор мы будем ждать.

Возможно, она действительно рассказала нам все. Возможно, в ее истории и времени, проведенном в клубе Воинов, было не так уж много. Но моя интуиция подсказывала, что она что-то скрывает. Может быть и ничего. Но здесь ФБР, а значит это серьезно.

Скарлетт рассказала о своем детстве — это был хороший знак. Она начинала раскрываться. Если я буду терпелив, в конце концов, она расскажет мне остальное. Но пока она была занята приведением в порядок моего дома.

Она все еще смотрела на закрытое окно, погруженная в свои мысли. Несколько недель назад я, возможно, и подтолкнул бы ее к разговору, но это ни к чему бы не привело. Скарлетт нужно было все делать по своему собственному графику, независимо от того, насколько это быстро или медленно. У меня хватит терпения, чтобы быть рядом, когда она будет готова.

Поэтому я сосредоточился на телевизоре, позволяя ей насладиться моментом. И когда ее вилка заскребла по тарелке, я понял, что какой бы ментальный туннель она ни пересекла, сейчас она на другой стороне.

Она вздохнула, прожевывая кусочек, привычка, которую я заметил ранее на этой неделе. Я думала, что все ее блюда были вкусными, особенно потому, что мне не приходилось готовить самому, но, когда Скарлетт что-то не нравилось из того, что она готовила, она вздыхала, пережевывая.

Я сомневался, что у нас снова будут блюда стир-фрай (прим. ред.: стир-фрай — традиционная для китайской, прежде всего для кантонской кухни, техника быстрого обжаривания пищи в раскалённом масле в глубокой сковороде с покатыми стенками (воке) при постоянном помешивании). Иначе она отказалась бы от острого соуса.

— Что? — спросила она с набитым ртом.

— Ничего. — Я покачал головой, отрывая взгляд от ее рта. От этих мягких и сочных надутых губ.

О, черт. С каждым днем становилось все труднее не пялиться на Скарлетт. Где-то между тем, как я вытащил ее из продуктового магазина, и перестановкой дома по фэн-шую, Скарлетт стала чем-то большим, чем просто женщиной, которую я пытался защитить.

Чем именно, я не собирался обдумывать. Пока нет.

Может быть, никогда.

Тем не менее, нельзя было отрицать, что мы прошли долгий путь от прилавка с печеньем.

— Скарлетт?

— Да?

Я повернулся к ней лицом.

— Я должен был сказать тебе еще тогда, но прости, что вытащил тебя из продуктового магазина, как я это сделал.

— О, эм… все в порядке.

— Нет, это не так. — Последнее, чего я хотел, это чтобы она думала обо мне как о своем отце. — Я прошу прощения.

— Все в порядке.

— Мне все равно жаль.

Она слегка улыбнулась мне.

— Хочешь узнать кое-что странное? Я думаю, мне это было нужно. Я не хочу, чтобы меня когда-нибудь снова били, но я так долго терпела, когда кто-то другой указывал мне, куда идти и что делать, что, когда эти оковы сняли, я зашла слишком далеко. Когда я была в клубе Воинов, я делала все, что не должна была делать.

Я затаил дыхание, ожидая продолжения. Я не хотел думать о том, что она там делала. С кем она это делала. Мысленные образы диких вечеринок в мотоклубе были не тем, что я хотел бы связывать со Скарлетт. Но я промолчал. Если она хотела — если ей было нужно — обсудить это, я выслушаю.

— Я не горжусь этим, — сказала она, качая головой. — Я тусовалась. Слишком много пила. Были ночи, когда я теряла сознание и просыпалась, понятия не имея, что я делала прошлой ночью. Это унизительно.

— Это нормально. Первые несколько месяцев моего первого курса в колледже прошли как в тумане. — Вот только я проводил пьяные ночи, пытаясь заглушить горе от смерти моей матери, пока папа не получил мои первые оценки и не дал мне подзатыльник.

— Я остановилась. Я заставила себя остановиться. Мне потребовалось слишком много времени, чтобы выбраться оттуда, но, когда я ушла, я закончила. С Джеремаей и всеми остальными. Когда я подъехала к дому Пресли, боже мой, я почувствовала такое облегчение. Я подумала про себя: Вот и все. Первый день новой жизни. А потом все снова развалилось.

Мое сердце сжалось от боли в ее голосе. Утраченная надежда.

— В тот день, когда ты нашел меня в магазине, я заблудилась. Я прошла все эти кварталы по снегу, зная, что мне некуда идти, но я была слишком зла, чтобы остановиться. Я знала, что поступаю безрассудно, но я просто… мне было все равно. Каждая эмоция прорывалась наружу, а потом появился ты, и мне нужно было поссориться с тобой. Мне нужно было выплеснуть часть этого. Мне нужно было, чтобы ты поставил меня на место. Я закручивалась по спирали, а ты остановил это. Ты был уравновешен.

Воздух был высосан из моих легких. Скарлетт смотрела на меня с такой благодарностью и таким сожалением, что это разбило мне сердце.

Она была девушкой, которая следовала правилам и все равно не победила. Затем она взбунтовалась, сражаясь за то, чтобы добиться своего, только для того, чтобы снова потерпеть поражение. Она смотрела на меня так, словно я был героем. Но я готов поспорить на все, что есть в этом доме, что даже если бы я не появился в тот день в магазине, со Скарлетт все было бы в порядке.

Она выжила.

Прежде чем я успел сказать ей, что восхищен ее силой, она встала с кресла, отнесла свою миску в раковину, давая понять, что разговор окончен.

Я встал и последовал за ней.

— Ужин был великолепен, — сказал я.

Она усмехнулась.

— Не самый лучший из моих.

— Мне понравилось. Спасибо. — Я поставил свою миску на стол. — Тебе не обязательно готовить для меня.

— Вообще-то, мне это нравится. — Она пожала плечами. — Моя мама всегда готовила. Каждый прием пищи. Она готовила ланч для папы, Пресли и меня. После ухода Пресли мама была… какое-то время она не могла готовить.