Пайпер задохнулась.

— О боже.

— Когда я приехал в больницу, врачи уже потеряли Шеннон. Они достали ребенка, надеясь спасти её, но… Её я тоже потерял. Они позволили мне подержать её несколько минут после того, как вымыли. Попрощаться.

— Кейн, мне так жаль.

— Это сломало меня, — прошептал я. — Я был так взволнован из-за ребенка. Мы все были. Это была не идеальная ситуация, но все же я хотел быть отцом. Хорошим отцом. Я просто… Я любил её. Я даже никогда не встречался с ней, но я любил её.

Пайпер скинула одеяло и прижалась ко мне на диване. Затем, без предупреждения, она забралась ко мне на колени и обняла меня.

Её руки крепко обвились вокруг моих плеч. Её волосы были распущены и касались моей щеки, когда она уткнулась носом мне в шею.

Это было объятие, которое я жаждал, не подозревая об этом, которое сшивало воедино так много открытых ран. Так что я обнял её за спину и так же крепко прижал к себе.

— Ты испугался, — прошептала она.

— Испугался, — прошептал я в ответ. — Когда ты сказала мне, что беременна, это вернуло боль, которую я глубоко похоронил. Я знаю, что не должен был уходить, но я просто не мог справиться со всем этим. Мне нужно было время, чтобы разобраться.

Мне нужно было время, чтобы обсудить это с кем-то, кто был так же опустошен.

Дни, проведенные с мамой, исцелили меня. Я пинал себя под зад, за то что убежал больше раз, чем мог сосчитать. То, что я поднялся на эту гору, чтобы жить в одиночестве, ни в малейшей степени не помогло мне справиться с горем. Но после того, как я вскрыл эти раны и позволил им дышать, я начал чувствовать столь необходимое завершение.

Но я никогда не пожалею, что нашел эту гору. Именно там я нашел Пайпер.

Или, может быть, она нашла меня.

Пайпер откинулась назад и всхлипнула, затем сползла с моих коленей. Но вместо того, чтобы вернуться в свой угол дивана, она села рядом со мной и положила голову мне на плечо. Я обнял её, удерживая рядом.

— Мне жаль, Кейн. Мне так, так жаль.

Я прильнул щекой к её волосам.

— Мне тоже.

Некоторое время мы сидели тихо, опираясь друг на друга, пока Пайпер не нарушила тишину вопросом, которого я надеялся избежать сегодня вечером.

— Почему ты не видел маму три года?

— Это долгая история. Скажем так, после того, как Шеннон и ребенок умерли, она сделала выбор, с которым я не мог жить. Мне было больно, и я чувствовал, что она предала меня, поэтому я ушел. Я разорвал все связи и пришел сюда, чтобы исчезнуть.

— Какой выбор?

Я вздохнул.

— Просто… семейные вещи.

Пайпер напряглась. Воздух в комнате, который был таким теплым, когда она свернулась на мне, упал на десять градусов. Она оттолкнулась от дивана и вышла из комнаты, пройдя по коридору, ведущему в гостевую спальню, её кабинет и гараж.

Блять. Я обещал ей объяснение, но мой расплывчатый ответ просто отключил её. Она не знала, что это к лучшему. Это была та часть моей истории, о которой я отказывался говорить даже с мамой. Было слишком много ярости. Слишком много боли. Я не отпускал эти эмоции, и пока я не справлюсь с ними сам, я не собирался выливать их на неё.

Я остался на диване, снова запрокинув голову, и дал Пайпер несколько минут. Но когда я слушал, как она хлопает дверцами шкафа и топает, я понял, что пространство только усугубляет ситуацию.

Оттолкнувшись от дивана, я прошел по коридору и нашел её в гостевом санузле, раскладывающей полотенца на столешнице. Её глаза встретились с моими через зеркало, когда я прислонился к дверному косяку.

— Прости, — сказал я ей. — Есть еще некоторые вещи, над которыми я работаю. Можем ли мы оставить остальное на другой день?

Она вздохнула и посмотрела на раковину. Когда она подняла глаза, её глаза увидели мою суть. Должно быть, она увидела боль, потому что слегка кивнула мне.

— Спасибо.

Взгляд Пайпер упал на полотенца. Её рука соскользнула с хлопка и легла на живот.

— С тобой столько всего случилось. Я не могу представить. Ты… — Она глубоко вздохнула. — Ты хочешь…

— Да. — Я шагнул в комнату. — Я хочу их.

Их. Её. Нас.

Я хотел всего этого.

— Хорошо, — выдохнула она, и её плечи опустились.

Оставить Пайпер снова было почти невозможно. Она прочно вошла в мою жизнь. И я достаточно пропустил в этой беременности. Хоть это и напугало меня, но искра волнения тоже присутствовала. У меня появился шанс снова стать отцом.

У меня был шанс попробовать снова с Пайпер.

Я глубоко ранил её этим спором в магазине. Я был первоклассным мудаком за то, что сказал, а потом ушел так надолго. Я всегда буду сожалеть о том, как отреагировал. Теперь, когда она знала, почему я был напуган, простит ли она меня?

Я чертовски на это надеялся. Потому что тогда мы могли бы начать сначала. Вернулись бы к началу и постарались не облажаться снова.

— Что мы будем делать дальше? — У меня были свои идеи, но я хотел сначала услышать её.

Она пожала плечами.

— Давай просто не будем торопиться.

Не торопиться.

— Это я могу.

— Если тебе понадобится что-то, просто дай мне знать. — Пайпер погладила полотенца и выгнала меня из ванной.

Я последовал за ней из комнаты и по коридору обратно в гостиную. Она направилась прямо к дивану, прикрывая зевок тыльной стороной ладони, прежде чем снова залезть под одеяло.

— Могу я тебе кое-что показать?

Она кивнула.

— Конечно.

— Хорошо. Жди здесь. — Я направился прямо к двери, выскочив наружу. Затем я подбежал к хижине, заметив обугленный зад, который ранее ускользнул от меня.

Была еще одна вещь, которую я хотел сделать сегодня вечером. Еще одна вещь, чтобы подвести меня к завершению. И теперь, когда Пайпер знала о Шеннон и ребенке, я хотел сделать это вместе с ней.

Вбежав в дом, я направился прямо к шкафу в спальне, доставая спрятанную там коробку. Я сунул её под мышку, затем схватил дорожную сумку, которую ранее бросил на диван. Она была полна одежды и туалетных принадлежностей, которые я купил в Бозмене для своего пребывания там. Я отнес все обратно к Пайпер, оставив сумку у двери и устроившись рядом с ней на диване.

— Извини. — Она вздрогнула и её глаза распахнулись, когда мой вес ударился о подушки.

Я положил коробку на кофейный столик.

— Мы можем сделать это позже. Почему бы тебе не пойти спать?

Она покачала головой, немного приподнявшись.

— Нет, всё нормально. Что в коробке?

Наклонившись вперед, я откинул крышку.

— Когда я уезжал из Бозмена, эта коробка была единственной вещью, которую я взял с собой, кроме моего грузовика.

Пайпер села как раз в тот момент, когда я достал розовое детское одеяло. Затем я доставал по одному предмету и протягивал ей посмотреть. Под одеялом лежала зернистая черно-белая фотография УЗИ. Рядом с ней был список детских имен, которые мы с Шеннон обсуждали.

Десять на её стороне. Десять на моей. Все, кроме двух, были вычеркнуты.

Морган и Беккет.

— Шеннон не хотела знать, будет у нас мальчик или девочка. Мы были в процессе сужения имен. — Она так и не узнала, что у нас была девочка.

Последним предметом в коробке была пара крошечных розовых рабочих ботинок того же стиля, что и те, которые я носил каждый день.

Я ухмыльнулся, вытаскивая их из коробки.

— Моя мама купила их. Она сказала мне, что даже если у нас будет мальчик, ему придется носить их, потому что она не смогла найти синие.

— Они такие милые. — Пайпер улыбнулась. — Я рада, что ты их сохранил.

— Я тоже. — Я наклонился к ней сбоку, и она откинулась назад. — Я не смотрел на все это годами. Просто упаковал и отложил в сторону. Как делал со многими вещами. Но… я пытаюсь.

— Я знаю, — мягко сказала она.

— Спасибо, что разрешила показать тебе.

Она положила руку мне на колено.

— В любое время.

Несколько мгновений мы смотрели на предметы, затем вместе с Пайпер тщательно упаковали коробку. Когда крышка была закрыта, свалился какой-то груз.

Пайпер снова легла на диван, поправляя одеяло. Я наклонился и развязал ботинки, затем скинул их и расслабился, вытянув ноги под кофейным столиком.

Мой взгляд остановился на блокноте с детскими именами.

— Я рассказал маме о тебе и ребенке. Мне придется позвонить ей завтра и сказать, что у нас будут близнецы.

— Мои родители в восторге. Моя мама не перестаёт присылать мне детские подарки. — Пайпер поерзала, пытаясь устроиться поудобнее. Она изо всех сил старалась держать ноги подальше от моей стороны дивана.

Я взял обе её лодыжки в свои руки и потянул их к себе на колени. Когда её босые ступни легли на мои бедра, я взял одну и начал массировать свод.

— Боже мой, — простонала она, и звук дошел прямо до моего члена.

— Ты выбрала какие-нибудь имена? — спросил я, надеясь, что это отвлечет меня достаточно, чтобы у меня не встал.

Она замурлыкала.

— Если мальчики то Роберт и Гейб, в честь обоих моих дедушек.

— Мне нравится. — Я расслабился в кресле. — Мне всегда нравились традиционные имена.

— Однако, у меня проблема с именами для девочек. Есть идеи?

За последние три года я придумал миллион имен для девочек.

— Хоуп и Фэйт.

— Хоуп и Фэйт, — прошептала она. — Мне нравится.

— Мы — я и Шеннон — мы не выбирали имена для девочек. Мы думали, что у нас есть время.

— Роберт и Гейб для мальчиков. Хоуп и Фейт для девочек.

Её заявление было тихим, но твердым. Мне нужно было выбрать имена. Мне нужно было знать, если случится что-то плохое, у моих детей будут имена. И Пайпер знала, что мне это нужно.

— Ты сделаешь кое-что для меня?

Она кивнула, её глаза закрылись, а я продолжал мять её ноги.

— Ты не могла бы пойти поужинать со мной?

— Ты приглашаешь меня на свидание?

— Да, приглашаю.

Она улыбнулась.

— Мы все делаем задом наперед.

Я воспринял это как да.

Ночь стихла, и сгустилась тьма. Пайпер уснула на диване, и я понес её по коридору в кровать.

Как и весь дом, её комната была стильной и теплой. Укладывая её под темно-бордовое одеяло, я убрал волосы с её глаз и наклонился, чтобы поцеловать в лоб.

Она хмыкнула, глубже зарывшись в подушку.

Блять, я хотел свернуться калачиком рядом с ней. Я хотел заснуть с ней на руках. Ни разу за все наши ночи мы не спали в одной постели.