Глава 11

Кейн

Мне снился самый лучший сон о том, как я ем домашние булочки с корицей, когда кто-то разбудил меня, постучав во входную дверь. Я зажмурил глаза, желая, чтобы этот человек исчез, но шум становился только громче.

И причинял всё больше боли.

Я резко проснулся и застонал.

У двери никого не было. Стук был в моей голове.

— О, чёрт. — Я зарылся лицом в подушку.

Похмелье было нечто невыносимым. В молодые годы я довольно часто тусовался, наслаждаясь поздними вечерами с парнями, выпивая и подцепляя женщин. После тяжёлой ночной попойки я обычно мог проснуться на следующее утро, выпить немного воды, проглотить несколько обезболивающих таблеток и быть в полном порядке.

Но в тридцать три года моё тело восстанавливалось не так быстро. В последний раз, когда я был пьян, мигрень мучила меня несколько дней.

Мой желудок скрутило, когда я сел и сделал глубокий вдох. На мне всё ещё была вчерашняя одежда, но, по крайней мере, я разулся.

Я оглядел комнату в поисках воды, но всем, что я нашёл, были три пустых стакана на тумбочке. Что-то умерло у меня во рту, и моё горло отчаянно нуждалось в жидкости. Когда я встал, на меня налетела волна головокружения, но я сумел, спотыкаясь, добраться до двери спальни.

Я рывком открыл её, и меня сразу же обдало запахом, от которого моя задница чуть не упала на пол.

Булочки с корицей.

Мама обычно пекла нам булочки с корицей по выходным, когда ей не приходилось идти на работу. Я не ел их больше трёх лет. И поскольку мама не знает, где я живу, мог быть только один человек, который принёс этот запах в мой дом. Пайпер.

Я прошаркал по коридору на кухню. Под запахом корицы, сахара и дрожжей я уловил лёгкую нотку отбеливателя, когда проходил мимо ванной. Я проигнорировал его. Первым делом в моём списке было выпить пару литров воды. После этого я узнаю, что Пайпер делает на моей кухне.

Учитывая мою помятую одежду, я сомневался, что у нас был секс. Хотя это не было невозможным. Мой мозг всё ещё был слишком затуманен, чтобы вспомнить всё, что произошло прошлой ночью.

Свет в кухне и гостиной был способен ослепить. Я застонал, когда вошёл в главную комнату, сделав перерыв, опираясь на холодильник, чтобы не потерять сознание от боли в висках.

— Доброе утро. — Пайпер стояла, прислонившись к стойке, с телефоном в одной руке и чашкой дымящегося кофе в другой.

— Есть ещё кофе? — мой голос был хриплым, и от его использования у меня ещё сильнее заболела голова.

Она кивнула, отставляя свою кружку в сторону, чтобы достать ещё одну для меня и наполнить её из кофейника, стоящего в углу.

Я оттолкнулся от холодильника и, спотыкаясь, направился к обеденному столу. Я рухнул в кресло, слегка покачивая ногами. Пайпер принесла мне кофе и села напротив меня.

Я буркнул в знак благодарности, прежде чем сделать первый глоток. Кофе обжёг мне язык, поэтому я отставил его, давая ему немного остыть. Затем, упершись локтями в стол, я подпёр ноющую голову руками.

— Ты будешь жить? — спросила Пайпер.

— Может быть, — пробормотал я, закрывая глаза. — Мне просто нужно несколько минут.

Я держал глаза закрытыми, когда она встала и прошлась по комнате. Безошибочный звон пузырька с таблетками наполнил кухню, и в этот момент я был готов жениться на ней.

Она принесла мне несколько обезболивающих таблеток и высокий стакан воды, поставила их на стол, и вернулась на своё место, напротив меня.

Я заставил себя открыть глаза, закинул таблетки в рот и запил водой. Я всё ещё чувствовал себя дерьмово.

— Спасибо.

— Не за что.

Я вернулся к своему кофе, откинулся на спинку стула и медленно потягивал его. Когда чашка опустела, Пайпер встала и наполнила её, как и стакан с водой. К тому времени, как я закончил заправку, я снова был почти человеком.

— Спасибо за кофе. И воду.

Она пожала плечами.

— Технически, это были твои кофе и вода.

— Я всё ещё благодарен. — Мои глаза блуждали по кухне. — Ты убралась?

— Совсем немного, — сказала она в свою чашку.

Это было больше, чем немного. Вся посуда, которая копилась в течение двух недель, была помыта и убрана. Столешницы блестели, а запах из мусорного бака — тот самый, который выгонял меня из дома в мастерскую в течение бесчисленного количества дней, — исчез.

— Я испекла булочки с корицей. — Пайпер улыбнулась. — Надеюсь, ты не против.

— Конечно. Они великолепно пахнут. — Я сделал ещё глоток кофе, боль в висках начала утихать. — Как долго ты здесь?

— Примерно с пяти. После того, как ты отключился, я пошла домой, но долго не могла уснуть. Поэтому я пришла, чтобы убедиться, что ты жив.

— Точного ответа пока нет, — простонал я, снова уронив голову на руки.

— Завтрак поможет. Мои булочки с корицей не волшебные, но известно, что они раз или два излечивали похмелье.

Мой желудок заурчал, а затем скрутился, когда я уловил запах из подмышек.

— У меня есть время быстро принять душ? — И почистить зубы?

— Давай. Булочкам нужно ещё около десяти минут.

Взяв с собой чашку кофе, я скрылся в ванной, быстро приняв душ, хотя все мои движения были неуклюжими. Пальцами я нащупал кусок мыла, дважды уронив его; я выплеснул слишком много шампуня из тюбика. Сегодня я не буду ничего делать в мастерской. Было небезопасно оставлять меня рядом с электроинструментами или острыми предметами.

Я вылез из душа и стащил полотенце с крючка. Это полотенце вчера валялось на полу, но Пайпер, должно быть, подобрала его. Я вытерся и обернул его вокруг талии, затем провёл руками по волосам, осматривая себя в зеркале.

Я выглядел ужасно. Моя борода была в полном беспорядке, и давно нуждалась в стрижке. Мои глаза были налиты кровью, а щёки отдавали зелёным.

Но не всё было так плохо. Мои плечи не были напряжены и подняты до ушей. Моя челюсть разжалась впервые за несколько недель. Это было не из-за похмелья.

Дело было в Пайпер.

Её возвращение в этот дом было успокаивающим.

Я был сварливым ублюдком с самого нашего ужина, потому что скучал по её улыбке с ямочками на щеках. Я скучал по её остроумным комментариям и понимающим ухмылкам. Я скучал по тому, как она смотрела на меня своими большими, красивыми глазами.

Я скучал по ней.

Звон таймера духовки оторвал меня от зеркала и вывел из ванной, в которой она убралась этим утром. Я пошёл в свою спальню, натянул джинсы и серую футболку, и вышел с кружкой кофе, внимательнее осматривая гостиную.

Она прибралась и там и вытерла скопившуюся пыль. Под запахом булочек с корицей чувствовалась нотка лака для мебели, который я всегда использовал.

— Тебе не стоило делать уборку. Но я ценю это. Я, эм… вроде как запустил здесь всё в последние пару недель.

Пайпер оглянулась через плечо.

— Мне не сложно.

У меня потекли слюнки при виде противня, стоящего перед ней на плите. На нём лежали румяные булочки, посыпанные корицей и сахаром. Пайпер поливала их сверху белой глазурью.

— Ты потрудилась на славу.

Она пожала плечами.

— Не сказала бы. Я давно искала повод сделать это. У тебя здесь гораздо больше места для замеса и раскатывания теста, чем у меня в кемпере, так что я решила вторгнуться на твою кухню. И поскольку требовалось некоторое время, чтобы тесто поднялось, я просто заняла себя. Всё было не так уж и плохо.

Всё было не так уж плохо? Я усмехнулся.

— Ты убралась в моей ванной.

Она ухмыльнулась.

— Мне нужно было пописать. Уборка была необходимостью до того, как я туда зайду.

— Прости. — Я поморщился. — И спасибо тебе. Снова.

Когда-нибудь я заглажу свою вину перед ней. Когда-нибудь, когда моя голова не будет кружиться от паров виски, а желудок не будет рычать, как медведь. Вчера вечером я не ужинал и не обедал, если уж на то пошло. Неудивительно, что я так опьянел от половины бутылки Джека.

— Хочешь ещё кофе? — спросила она.

— Я сам. — Я отнёс свою кружку к кофейнику, наполнил её и посмотрел на кружку, стоящую между нами. — Тебе подлить?

— Конечно. — Она улыбнулась и пододвинула её ближе, в то же время я подошёл, чтобы поднять её.

Наши пальцы соприкоснулись на ручке, посылая электрический разряд вверх к моим локтям. Её дыхание сбилось, а щёки порозовели. Но она не убрала свою руку.

Комната расплылась, прежде чем исчезнуть вокруг нас, когда наши руки задержались на тёплой керамике. Если бы я сделал один шаг, она была бы в моих объятиях. Она заполнила бы пустоту, которая образовалась во мне за последние две недели.

Если бы я сделал один шаг, мы могли бы оказаться голыми на диване в считанные секунды.

Но прежде чем я сделал этот шаг, она высвободила руку и засунула её в прихватку для духовки.

— Я не могу, — прошептала она, сконцентрировавшись на булочках.

— Всё в порядке. — Я взял её кружку и наполнил её. Это утро было не из-за секса. Наши отношения без обязательств сожгли нас обоих. И это утро было её мирным предложением. — Я понимаю.

— Я не хочу, чтобы между нами была неловкость. Отношения без обязательств — не наш вариант. Но как насчёт чего-то другого? Например… просто быть соседями?

Я кивнул.

— Просто будем соседями.

Чтобы подавить своё влечение к ней, потребуется некоторое время. Но это было к лучшему. Не так ли? Именно это я твердил себе на протяжении двух недель. Я не нуждался в ней в своей кровати. Я буду продолжать говорить себе это снова и снова, пока это станет правдой.

— У меня есть для тебя предложение, — сказала Пайпер, раскладывая свои огромные булочки с корицей на две тарелки.

— Я думал, ты хочешь быть просто соседями.

Она хихикнула.

— Не такого рода предложение.

— Чёрт.

Она снова рассмеялась.

— Мне было интересно, не заинтересует ли тебя идея сделать для меня обеденный стол. Я не знаю твоей занятости, но какое-то время он мне не понадобится. Но ты же знаешь, как я отношусь к твоей мебели. Изготовленная на заказ работа Кейна Рейнольдса — это то, без чего я просто не смогу жить.

Я подошёл к столу и сел, потягивая кофе.

— Мой список ожидания заполнен на два года.

— О. — Её плечи опустились. — Я не удивлена. Ты можешь добавить меня? Я могу купить что-нибудь временное на это время.