— Ничего особенного.

Я не был готов признался, насколько приятными были её извинения. Потому что это означало бы признать, как много боли причинил её уход.

— Я держала всё это в себе долгое время, — тихо сказала она. — Мои родители даже не знают о бесплодии. Когда я была замужем, они постоянно спрашивали меня, когда мы подарим им внуков. Моя мама была так нетерпелива, что научилась вязать, потому что ей хотелось побольше времени попрактиковаться в изготовлении детских одеял. У меня не хватило духу разбить их сердца, не тогда, когда моё тоже было разбито.

— Это можно понять.

— Может быть. — Она покачала головой. — Но я должна сказать им. Я скажу им. Может быть. В конце концов.

Хотел бы я дать какой-нибудь совет, когда дело касалось отношений с родителями, но мои были настолько испорчены, что лучше было держать рот на замке.

Никогда бы за миллион лет я не подумал, что проживу больше двух дней, не поговорив со своей мамой. Когда-то она была моей лучшей подругой. Когда у меня был трудный день, она была первым человеком, которому я подумал позвонить. Когда у меня были хорошие новости, которыми я мог поделиться, она была тем человеком, которого я хотел пригласить на ужин и отпраздновать. Она была тем человеком, который я хотел, чтобы мной гордился.

Но как бы то ни было, я не разговаривал с мамой три года. Гнев удерживал меня на расстоянии. Как и страх.

Мне было страшно взглянуть в её лицо и увидеть только разочарование из-за того, как я справился со всем этим.

Справился было слишком громким словом. Я ни с чем не справился.

Я сбежал.

— Теперь это не имеет значения, не так ли? — риторически спросила Пайпер. — Я смирилась, или почти смирилась, со всем. Мне повезло, что у Теи и Логана трое прекрасных детей, которых я могу ужасно избаловать в роли тёти Пайпер. И я надеюсь, что Оуэн тоже когда-нибудь остепенится и у него будут дети, которых я смогу любить, даже если это будет на расстоянии.

— А как насчет усыновления?

Она пожала плечами.

— Я могла бы изучить это, но не знаю, одобрит ли опека родителя-одиночку. И справедливо ли это по отношению к ребенку? Прожить жизнь без отца?

— Меня воспитывала мать-одиночка.

— О, да? Тебе когда-нибудь казалось, что тебе чего-то не хватает?

— В детстве? Нет. Она была для меня всем. Но когда я стал старше, я стал хозяином в доме. Было бы неплохо провести несколько лет просто подростком.

Было бы здорово иметь кого-то, на кого можно опереться, став взрослым, в трудные времена.

Как только мне исполнилось двадцать пять, что-то в моих отношениях с мамой изменилось. В каком-то смысле я стал родителем. Я чинил сломанные вещи по дому и следил за тем, чтобы масло в её машине регулярно менялось. Я добавлял её список покупок к своему собственному и по воскресеньям доставлял еду ей домой. Я даже начал балансировать её чековую книжку, потому что это была единственная задача, из-за которой она всегда беспокоилась в моей юности.

Мама, казалось, была рада позволить мне встать у руля. Я не винил её. Она потратила так много долгих часов на протяжении стольких лет, что, наверное, было приятно, чтобы кто-то другой для разнообразия позаботился о ней.

Но когда мир почернел и воцарилось оцепенение, её не было рядом, чтобы вытащить меня.

Она сделала неправильный выбор. Она раздавила меня. Поэтому я пришёл сюда, чтобы страдать в одиночестве.

Потом у меня появилась соседка.