Но всё слишком сильно изменилось.

— Мне жаль.

— Всё в порядке, — пробормотала она, хотя это явно было не так.

Остаток ужина прошёл в тишине, каждый из нас сосредоточился на своей еде, а не на компании. Пайпер сердито съела ещё несколько кусочков, но потом потеряла аппетит, ковыряясь в своей еде, пока я доедал всё, что было на моей тарелке.

— Хочешь ещё пива? — спросил я.

Она промокнула уголок рта, затем аккуратно положила салфетку. Её спина была прямой, как стрела, плечи расправлены. Мы вернулись к чопорности и порядочности, не так ли?

— Нет, спасибо. Этот ужин был замечательным.

Замечательным.

Я отодвинул свой стул назад, чтобы отнести тарелку к раковине, но когда краем глаза заметил лицо Пайпер, моя задница шлепнулась на сиденье.

Цвет её кожи был призрачно-белым. Уголки её губ были направлены вниз. Блеск в её глазах исчез, и насыщенный цвет, который я запомнил несколько недель назад в её кемпере, потускнел до серого цвета грязи.

— Что не так? Ты плохо себя чувствуешь?

Она покачала головой.

— Что мы делаем, Кейн?

— Ужинаем.

— Нет. — Она покачала головой, указывая между нами. — Что мы делаем?

Чёрт. Не об этом я хотел говорить сегодня вечером.

— Я думал, мы просто сохраняем отсутствие обязательств.

— Как ты думаешь, всё закончится хорошо?

— Я не знаю. — Я вздохнул. — Почему это должно закончиться?

Разве нам всё ещё не было весело? Пайпер всё ещё постоянно приходила мне в голову, но я наконец-то нашёл ответ на свой вопрос. Почему она? Потому что она была особенной. Я не анализировал свои эмоции. Я не анализировал то, что она заставляла меня чувствовать. За последние пару недель я заблокировал всё это, сосредоточившись на сексе.

Рутина, в которую мы погрузились, меня полностью устраивала. И ещё тридцать секунд назад я думал, что и её всё устраивало.

— Я бы хотела… — Она тупо уставилась на свою недоеденную булочку, позволив своим словам замереть в комнате.

Это приглашение на ужин было грандиозной ошибкой.

— Давай съедим немного торта, — предложил я. — Успокойся.

— На самом деле, я думаю, мне лучше уйти.

Это задело сильнее, чем следовало бы для случайных отношений. Она встала из-за стола, поднимая свою тарелку, но я протянул руку.

— Просто оставь это. Просто… иди.

Она вздрогнула от моего отказа, затем вскочила со стула.

Я остался в своём, сжав челюсти, когда она взяла свою сумочку, перекинула её через плечо, а затем ушла, не сказав больше ни слова.

Дверь с грохотом захлопнулась. Её шаги промчались по крыльцу. А потом не было ничего.

Хорошо. Ради этого я и переехал сюда, не так ли?

Мне не нужно было, чтобы моя соседка отвлекала меня своими сексуальными ямочками на щеках и большими карими глазами. Мне не нужно было её искушение. Что мне было нужно, так это тишина и покой. С тех пор как она переехала по соседству, я был лишён и того, и другого.

Я встал со стула, взял наши тарелки и швырнул их в раковину. Одна разбилась на две части. Другая на пять. Затем я навалил сверху другую грязную посуду. Может быть, я помою всё это позже. Может быть, нет.

На кого я пытался произвести впечатление?

Когда я повернулся к холодильнику за ещё одним пивом, мой взгляд упал на торт, на приготовление которого я потратил весь день.

Я стащил его со стойки и отнёс к мусорному ведру, куда бросил его вместе с тарелкой и всем остальным.

Иди к чёрту, торт. И женщина, для которой я тебя приготовил.