Глава 6

Кейн

Снаружи хлопнула дверца машины, и её двигатель загремел. Я поставил миску с хлопьями на кофейный столик и вытянулся на диване, чтобы выглянуть в окно. Я как раз успел увидеть, как Пайпер выезжает с подъездной дорожки на своей крошечной чёрной клоунской машине. Мини что-то.

Будет чертовски трудно вести машину зимой в Монтане, особенно по дороге, ведущей к её дому. Округ не станет расчищать прилегающие дороги, пока шоссе и все улицы города не будут очищены. Ей нужно было что-то с более высоким клиренсом и полным приводом.

Но меня не касалось, на какой машине она ездила. Мы были приятелями по траху, а не лучшими друзьями. Я не был её тренером по стилю жизни в Монтане. Если она застрянет, то разберётся со всем сама.

Хотя, если она действительно застрянет, она, вероятно, окажется у моей двери и будет умолять о помощи. Мне придется вытаскивать свой буксирный трос из магазина, затем ехать туда, где она застряла, и тащить её машину до дома. Она, вероятно, попросит меня отвезти её в Калиспелл и пройтись по автомобильным сервисам. Какая заноза в заднице.

— Ей нужна новая машина, — сказал я стеклу, затем вернулся к своим хлопьям. Я поговорю об этом с Пайпер до конца лета.

Я хмуро посмотрел на другие машины на её подъездной дорожке. Кроме кемпера, у дома стояли три грузовика. Её строительная бригада начала работать с половины седьмого утра.

Я не понимал, как ей, чёрт возьми, удавалось выносить это. И я не собирался спрашивать.

Прошло три дня с тех пор, как она пригласила меня на ужин к себе, и я избегал границ её собственности, как чумы.

Пайпер была способна украсть мою способность к рациональному мышлению. Когда она была рядом, у меня в голове всё путалось. Было трудно вести простой разговор, потому что я был слишком занят мыслями о том, чтобы поцеловать её, прикоснуться к ней или найти какой-нибудь способ проникнуть внутрь её сочного тела.

Поэтому я держался на расстоянии, не доверяя себе приближаться к ней. Мы договорились о случайном сексе. Я мог с этим справиться. Но она была из тех женщин, которых я хотел бы видеть каждый день. Часами напролёт. Такие частые встречи были бы слишком рискованными. У неё могут возникнуть чувства. Она может перепутать секс с любовью.

Ведь так? Это была чушь собачья. Я беспокоился о себе. Так что, чтобы случайный секс оставался случайным сексом, я не мог видеть её так часто, как хотелось моему телу.

Но даже при том, что я держался подальше физически, мой разум пересекал эту черту собственности по меньшей мере десять раз в день. Пайпер укоренилась в моих мыслях.

Каждое утро я сидел на этом самом месте и ел хлопья на диване. Я говорил себе не смотреть, когда она уходила на работу. Но так же, как и сегодня, каждое утро я смотрел. Я никогда так много не смотрел в окно своей гостиной, как за последние три дня.

Помимо слежки, я постоянно думал о ней. Был ли у неё хороший день на работе? Пообедала ли она? Чем занималась во время ужина?

Это было жалко. Я был жалок.

В старших классах у меня были подружки, которые приходили и уходили. После этого у меня было много женщин, все случайные связи, и ни одна из них не застревала так, как Пайпер. Даже работа не могла помешать ей проникнуть в мои мысли.

Обычно я терялся в своих проектах, полностью погружённый в дерево и дизайн и работая руками, чтобы сформировать что-то красивое из необработанного элемента. Каким бы хорошим ни был секс, женщина никогда не вставала между мной и моим ремеслом.

До сих пор.

Снаружи раздался громкий треск, и я снова повернулся к окну. Бригада, похоже, сегодня избавлялась от дверей. Молодой парень вытащил одну из них через парадный выход и бросил в мусорный контейнер, который был опорожнён вчера.

Огромный мусорный бак снова был полон, потому что команда убрала весь мусор, который был свален по всему участку. Неужели Пайпер попросила их сделать это ради меня?

Другой парень вышел, неся другую дверь. Она с треском приземлилась на предыдущую.

— Сукин сын, — проворчал я.

Это утро обещало стать катастрофой из-за шума и рассеянности. И как бы мне ни хотелось поработать над столом Пайпер, я всё ещё не понимал, как работать среди всего этого шума. Однако шум от её строительной бригады был не единственной причиной моей медлительности.

В вечер после нашего ужина я спустился в магазин и работал до рассвета, пока её запах всё ещё оставался на моей коже. С тех пор каждый раз, когда я приходил в мастерскую, я начинал работать только для того, чтобы спустя несколько часов погрузиться в раздумья, держа в руках инструмент, которым так и не воспользовался.

Почему она?

Ответ на этот вопрос был подобен неразрешимой головоломке.

Любой мужчина на земле сказал бы, что Пайпер Кэмпбелл была потрясающе красива. Секс был невероятным. Когда я испытал оргазм той ночью, это был мой первый опыт вне тела.

Но помимо сильного физического влечения к Пайпер, в ней было что-то ещё, чего я не мог понять.

Она не спрашивала о моём прошлом, а я не спрашивал о её. И хотя мы мало что знали друг о друге, всё между нами было знакомым. Моя мать назвала бы нас родственными душами.

Или, может быть, мы оба просто нуждались в ком-то. Пайпер жаждала моих прикосновений так же сильно, как я жаждал её.

Прошло три года с тех пор, как я прикасался к другому человеку. Три года без рукопожатий. Никаких объятий. Ничего.

В течение трёх лет я избегал любого физического контакта, потому что никогда не хотел забывать последнего человека, которого держал в своих объятиях. Я не хотел забывать, как её маленькое тельце прижималось к моей груди. Как ощущался её вес в моих руках.

Я всё ещё чувствовал её. Я всё ещё чувствовал того призрака.

Но теперь я чувствовала и Пайпер.

И это пугало меня до чёртиков.

Ещё одна дверь приземлилась в мусорный контейнер, и я оттолкнулся от дивана. Сегодня в магазине не было работы, поэтому вместо этого я решил сделать то, что слишком долго откладывал.

Убраться.

Прошло больше месяца с тех пор, как я в последний раз наводил порядок в хижине. Это было старое место, в котором всегда чувствовался лёгкий привкус сусла, и в большинстве случаев мне было всё равно. Но после ужина в Эйрстриме Пайпер я более критично посмотрел на свой собственный дом.

Её фургон был совершенно новым, с первоклассной отделкой. Она содержала его в безупречном состоянии, с блестящими столешницами и полами без крошек. Я не был уверен, заботилась ли она о нём так, потому что он принадлежал её боссу, или дело было именно в ней — вероятно, в ней.

Я мельком заглянул в её шкаф той ночью, когда мы лежали в её постели, приходя в себя после третьего или четвертого оргазма — я сбился со счёта после того, как второй чуть не ослепил меня. Всё в шкафу Пайпер было либо сложено, либо развешано, цвет гардероба согласован, а вешалки расположены равномерно.

Когда она ела, то между укусами аккуратно клала вилку на край тарелки. Она промокала уголок рта салфеткой, а затем аккуратно клала её на колени. Её бокал с вином был отпит, а затем поставлен обратно на подставку.

Помимо секса со мной, Пайпер не была похожа на женщину, которая действует по прихоти и импульсам. Она была такой аккуратной и правильной. Такой… сдержанной.

Так ли вели себя люди в городе? Неужели её воспитывали вести себя именно так? Или она усвоила эти привычки на практике?

Какими бы ни были ответы, все они добавляли ей очарования.

Даже её движения были полны загадки, которую я уже пытался разгадать. Почему она заправляла волосы за левое ухо, а не за правое? Почему она рассеянно потирала маленький шрам на тыльной стороне ладони? Почему её взгляд заставлял меня хотеть остаться внутри её пузыря и никогда не покидать его?

Почему она?

— Если бы я знал, — пробормотал я в пустую комнату.

Я встал и отнёс миску с хлопьями в раковину. Я поставил её на стол, не ополаскивая, и отвернулся. Но не сделав и двух шагов из кухни, я вздохнул и повернулся обратно.

Моя совесть — что-то, что звучало очень похоже на голос моей матери — велела мне мыть чёртову посуду. Обычно я оставлял её до тех пор, пока вся посуда, которая у меня была, не становилась грязной и у мне не оставалось ничего иного кроме как заняться уборкой.

Я вернулся и сполоснул миску с хлопьями от остатков молока, затем поставил её в посудомоечную машину. Я сделал то же самое с тарелками и столовыми приборами, которые собрал за последние два дня. Когда раковина опустела, я вытер руки полотенцем и осмотрел хижину.

Когда я успел стать таким неряхой?

Телевизор был покрыт заметным слоем пыли. Она была в каждом углу, размножаясь словно, ну, кролики. Сделав глубокий вдох, я почувствовал неприятный запах, исходящий из холодильника.

Последние две недели я играл в маленькую игру: как можно быстрее открывал дверцу холодильника, быстро доставал свою цель, прежде чем захлопнуть дверцу и запереть запах внутри.

— Должно быть, это всё эти чёртовы яйца.

Сколько лет было этой коробке? Я купила её, думая, что заменю свои утренние хлопья на что-нибудь с белком. Но оказалось, что нельзя чудесным образом научиться готовить яичницу, да и я не особо любил яйца.

Я зажал нос, втянул немного воздуха и задержал дыхание, когда отважился открыть дверь. Срок годности на упаковке с яйцами гласил, что они несъедобны уже три месяца.

Запах становился всё хуже и хуже, но я был слишком ленив, чтобы что-то сделать с ним. Тот голос в моей голове вернулся, но на этот раз он звучал как вздох отвращения Пайпер. Поэтому я достал мусорный мешок и убрал тухлые яйца вместе со всеми другими продуктами с истёкшим сроком годности.

После этого в холодильнике почти ничего не осталось, поэтому, вынеся мусор на улицу, я вытащил всё, что осталось и начал вычищать всё до тех пор, пока отбеливатель не вытеснил неприятный запах.

Эта простая задача вызвала неистовую ярость.