Глава 12

Уилла

Будь смелой.

Таким был мой новый девиз. Или, по крайней мере, это был мой девиз в течение последних двух минут.

У нас с Джексоном было, пожалуй, лучшее свидание в истории. Он отвёл меня в хороший ресторан в Калиспелле, стейк-хаус, в котором я была лишь раз со своими родителями. Когда я заказала самый большой рибай с тушёными грибами, запечённый картофель с начинкой и салат на гарнир, Джексон даже глазом не моргнул. Он просто улыбнулся официантке и заказал то же самое. Потом мы рассмеялись. Мы говорили — может быть, больше, чем я когда-либо говорила за едой. Джексон хотел знать всё о детстве в Ларк-Коув и о моём опыте в колледже. Я хотела услышать забавные истории из бара. Не проходило и минуты, чтобы один из нас не рассказывал другому что-нибудь интересное.

Возможно, я годами наблюдала за Джексоном издалека, но сегодня я по-настоящему узнала его. И всё, что я узнала, заставляло меня жаждать большего.

— Я отлично провёл время сегодня вечером, — сказал он, провожая меня вверх по лестнице.

— Я тоже. — На верхней ступеньке я оглянулась через плечо. Будь смелой. — Не хочешь войти?

— Конечно.

Я улыбнулась, волнение бурлило у меня в животе, когда я отпирала дверь.

— Чёрт. — Уже в дверях я резко обернулась.

— Моя машина всё ещё в лагере.

Джексон положил руки мне на плечи и развернул меня обратно, подталкивая внутрь.

— Я заеду за тобой утром и отвезу на работу.

Или ты можешь просто переночевать здесь.

Если бы я действительно была смелой, я бы произнесла это вслух, но, думаю, мне нужно больше практики. Тем не менее, мысль о Джексоне на моей территории снова вызвала прилив взвинченности внутри меня.

Была ли сегодняшняя ночь той ночью, когда я пойду до конца?

Мысль о потере девственности не пугала меня — не очень сильно. Когда мы вошли в лофт, я начала теребить застежку на моём розовом клатче. На что это похоже? Будет ли больно? Понравится ли Джексону?

Я взглянула на Джексона, когда вела его к дивану. Я действительно хочу, чтобы ему понравилось.

Больше всего на свете я боялась, что буду недостаточно хороша для Джексона в сексе. Было гарантировано, что я буду чувствовать себя неловко, и от волнения в первый раз никуда не деться. Но я больше беспокоилась о реакции Джексона, чем о себе.

Он бы позаботился обо мне. Просто я тоже хотела позаботиться о нём.

Мой рот был набит ватой; от волнения у меня пересохло во рту. Поэтому вместо того, чтобы расположиться на диване вместе с Джексоном, я направилась на кухню.

— Хочешь чего-нибудь выпить?

— Нет. Спасибо, — приближаясь к стене, он пригнулся, дабы не удариться головой.

— Тогда я... — я указала на кухню, затем проследила за своим пальцем.

Поспешив к шкафу со стаканами, я достала один, наполнила его из-под крана и опустошила его в три больших глотка. Затем я поставила его в раковину и глубоко вздохнула, глядя в кухонное окно.

Будь смелой.

Я могла сделать это.

Я вышла из кухни и села рядом с Джексоном. В комнате воцарилась тишина, когда мое плечо прижалось к его руке, но ни один из нас не пошевелился. Ни один из нас не произнёс ни слова. Хотя мы оба дышали тяжелее, чем обычно. Должна ли я прикоснуться к нему? Может быть, погладить его по ноге или ещё что-нибудь? Мои руки не хотели покидать моих колен.

Будь смелой.

Я могла бы поцеловать его. Держу пари, он бы очень удивился, если бы я оседлала его колени. Только в этом платье у меня не было возможности на оседлания. И если оставить в стороне проблемы с одеждой, я, вероятно, всё равно бы не сделала этого.

— Я слышу, как крутятся шестерёнки, Уилла. Что у тебя на уме?

— Ничего, — Я уставилась на свои колени. — Я, эм...

Будь смелой. Хоть раз в жизни будь смелой.

Я сделала глубокий вдох, затем выпалила:

— Тыхочешьостатьсянаночь?

— Повтори?

Я крепко зажмурилась. Смелость, которую я наскребла, чтобы сказать это однажды, почти истощила мои резервы, но я собрала ещё чуть-чуть.

— Ты хочешь остаться на ночь?

— Да.

Мои глаза распахнулись, когда я с удивлением посмотрела на него.

— Серьёзно?

— Да, но я не собираюсь этого делать.

— Ой, — мне хотелось заползти под диванные подушки и спрятаться. — Хорошо.

— Сначала нам нужно поговорить о нескольких вещах, — он повернулся всем телом, наклоняясь в мою сторону. Когда я не пошевелилась и не отвела взгляда от своих колен, он положил руки мне на плечи, мягко разворачивая к себе.

Я так и не пошевельнулась.

— Мне нужно, чтобы ты помогла мне, малышка.

Никто никогда раньше не называл меня малышкой, и я всегда считала, что мужчины используют это слово, когда не могут вспомнить имя женщины.

— Не знаю, нравится ли мне, когда меня называют малышкой.

Джексон рассмеялся.

— Тогда я придумаю что-нибудь другое. А теперь, может быть, ты повернёшься вот так и посмотришь на меня? Пожалуйста?

Я вздохнула и повернулась, неохотно поднимая глаза, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Ты лучший поцелуй за всю мою жизнь.

Я? Я хорошо целовалась?

— Ни за что.

— Это так. И это говорит мне о том, что всё остальное, что мы делаем, будет иметь эффект в сотню раз круче. Но я испортил твой первый поцелуй. И я не собираюсь портить всё остальное. Если я останусь на ночь, сомневаюсь, что смогу держать руки при себе.

В моей голове столько всего пронеслось, что она чуть не взорвалась. Поэтому я начала обрабатывать его речь по кусочкам, начиная с самого начала.

Я хорошо целовалась? Я хорошо целовалась. Нет, лучше всех. Моя внутренняя дива была размером с мармеладного мишку, но сегодня она стояла во весь рост, придавая мне прилив уверенности.

Кончики моих пальцев оторвались от колен, чтобы провести по его бедру, обтянутому джинсами.

— Что, если я не хочу, чтобы ты держал руки при себе?

— Уилла, — простонал он, в звуке была доля удовольствия и доля истязаний. Прежде чем мои пальцы смогли зайти слишком далеко, его ладонь накрыла мою. — Прекрати.

Я, наконец, набралась смелости сделать шаг, и меня отвергли. Мой взгляд опустился, снова оценивая диванную подушку как укрытие.

— Хей, — рука Джексона коснулась моего подбородка, приподнимая его. — Мы можем просто поговорить об этом секунду?

Я кивнула.

— Хорошо.

— Я не собираюсь лгать тебе, — он глубоко вздохнул. — Я… нервничаю.

— Нервничаешь? — с чего бы ему нервничать? Не то чтобы у него раньше не было секса. — Почему?

— Я правда не хочу всё испортить. Ну знаешь, твой первый, — он сглотнул, — раз. Это должно быть что-то особенное. Не я, трахающий тебя на диване после ужина.

Его признание, хотя и грубое, растопило моё сердце. Мне нравилось, что он заботился о том, чтобы мне было комфортно. Мне нравилось, что он ставил мои чувства выше своих собственных потребностей.

Я обхватила его щёку ладонью.

— Спасибо.

— Могу я спросить тебя кое о чём?

— Конечно.

— Почему ты ждала?

Я опустила руку, затем посмотрела на свои колени, не в силах смотреть ему в лицо, во время этого разговора.

— Не то чтобы я планировала это. Моя девственность никогда не была для меня священной. Секса просто... никогда не было. Я не ходила на свидания в старшей школе. Я пару раз сходила на свидания в колледже, но парни, они просто были не теми.

Я не вдавалась в историю Лейтон — это была только её история, которой могла делиться только она. Но это определённо повлияло на мой собственный выбор, когда дело касалось секса и мужчин.

— Моя девственность никогда не волновала меня, я никогда не была озабочена тем, чтобы найти кого-то, кто решит это, — призналась я. — Наверное, я просто всегда предполагала, что, когда придёт время, это случится.

— И сегодняшний вечер ты считаешь подходящим временем?

Так ли это? Да, я хотела быть с Джексоном. Но мне бы не помешало ещё несколько свиданий и немного времени с Джексоном, чтобы успокоить свои нервы. Был ли я уже готова? Сейчас?

— Нет.

— Хорошо.

— Тебе всё равно?

— Посмотри на меня, — приказал он, мягко заставляя меня посмотреть на него. — Ты стоишь у руля. Как быстро или медленно мы идём, зависит от тебя. Хорошо, капитан?

Я улыбнулась.

— Хорошо. Если ты пообещаешь никогда больше не называть меня капитаном.

— Я могу это сделать.

Я вздохнула.

— Мы можем хотя бы поцеловаться или что-то в этом роде? У меня такое чувство, что я всю свою жизнь ждала возможности поцеловать тебя, и теперь, когда я могу, это всё, что я хочу сделать.

Слова слетели с моих губ так быстро, что мой мозг не успел проконтролировать их. Но как только я услышала всё это, мне определенно захотелось спрятаться под диванную подушку. Я умоляла о поцелуе. Умоляла. Боже мой, Уилла. Будьте смелой, а не отчаянной. Я закрыла лицо руками, пряча пылающие щёки.

— Не могу поверить, что сказала это.

Джексон усмехнулся и убрал мои руки. Затем его рот медленно опустился к моему.

— Мы определенно чем-нибудь займёмся, кексик.

Я поморщилась.

— Не кексик.

Он усмехнулся. Его губы были так близко, что его дыхание коснулось моей щеки.

— Сахарок? — он поцеловал уголок моего рта.

Я закрыла веки, когда прошептала:

— Нет.

— Сладкая? — ещё один поцелуй, на этот раз в другой уголок моих губ.

— Нет. — Я чувствовала себя пончиком.

Мягкие губы Джексона прошлись по моей щеке, оставляя покалывание, и добираясь до уха.

— Дорогуша?

— Не-а.

Он втянул мочку моего уха в рот, и я обмякла, упав вперёд на его грудь. Кто бы мог подумать, что его язык, играющий с моим ухом, так возбудит меня?

— Ещё, — я потянулась руками к его груди, вдавливаясь в хлопок его серой рубашки на пуговицах.

Его губы проследили свой путь назад к моему рту. Его гладкая челюсть была горячей и твёрдой на моей щеке, и даже без его обычной щетины она оставила ожог.

— Дорогая? Милая?

— Папа называет маму дорогой. Меня он называет милой.

Джексон зарычал, отрывая свои губы от моего лица и наклоняясь, чтобы приложить их к моей ключице.

Я откинулась на спинку дивана, совершенно ошеломленная тем, что он нашёл все эти новые места, манипуляции с которыми заставляют меня таять.