Глава 12

Джефф

Один час.

Еще один час, и этот перерыв в общении с Деллой закончится.

Сообщений, звонков было просто недостаточно. Я скучал по ее глазам. Мне не хватало прикосновения к ее волосам. Я скучал по ней в своей постели.

Остался один час. Тогда она будет моей.

С тех пор как я поговорил с ней ранее, время замедлилось до чертовой ползучести. Каждые три минуты я поглядывал на часы. Я пыталась занять себя работой, отвечая на электронные письма и делая звонки, но был слишком взвинчен, чтобы сосредоточиться.

— Привет, босс. — Корбин ухмыльнулся, проходя мимо моей открытой двери.

Эта ухмылка была вызвана тем, что он был единственным человеком в «Олкотт», который знал, что я подписал бумаги с Гансом сегодня.

В понедельник мы с Гансом должны были сделать официальное объявление сотрудникам, но я попросил его держать это в секрете до следующей недели. Сегодня вечером я хотел отпраздновать с Деллой. Я хотел рассказать Кэти в воскресенье, после того как заберу ее от Розали. На выходные я хотел, чтобы это стало моей тихой победой.

В понедельник я бы встал на место Ганса. Надеюсь, я смогу не запороть дело, которое Финн Олкотт оставил много лет назад.

Будет ли Финна волновать, что я буду управлять его бывшим бизнесом?

Неделю назад мы с Деллой говорили о «Мейсен Джар». Как она обнаружила его в колледже. Я понятия не имел, что сестра Финна владелица этого ресторана. Может быть, если повезет, я наткнусь на него. Я мог бы сам сказать ему, что его компания находится под моей опекой.

Что я буду надрывать свою задницу, чтобы добиться успеха.

Я могу это сделать, верно? Я могу это сделать.

Когда Ганс обратился ко мне с просьбой уменьшить наши временные рамки, я чуть было не сказал ему «нет», чтобы он подождал до осени. Но именно уверенность Деллы заставила меня согласиться. Ее вера в меня была смиряющей.

Я могу это сделать.

Было о чем беспокоиться, но я отложу это до понедельника.

На моем столе зазвонил телефон, на экране высветилось имя Кэти.

— Привет, Одуванчик. Как прошел последний день в школе?

— Папа. — Ее голос дрогнул, а вместе с ним и мое сердце.

Я в мгновение ока вскочил со стула и принялся искать ключи от своего грузовика.

— Что не так?

— Мама п-прочла мой дневник.

— Оу. — Я опустился в кресло. Это не чрезвычайная ситуация. Она была таковой для двенадцатилетнего ребенка, но из-за этого я не собирался мчаться через весь город. Я провел рукой по волосам, мое сердце выпрыгивало из горла. — Ну, это нехорошо.

Она шмыгнула носом, а потом начала всхлипывать.

— Сделай глубокий вдох. — Моя бедная девочка. Было больно слышать, как она плачет, когда я не мог заключить ее в объятия. — Все будет хорошо.

— Н-нет, не будет. Она пошла в школу.

— Хорошо, — протянул я, моя спина напряглась. — Что было в твоем дневнике?

— Я… я видела тебя.

— Ты видела меня.

— И М-мисс Адлер.

О, черт. Я снова вскочил со стула, схватил ключи и бросился к двери.

— Что ты написала, Кэти? Будь конкретна.

— П-прости. — Она зарыдала еще сильнее.

— Все в порядке. — Как будто, черт возьми, все действительно было в порядке, но я старался говорить мягко, несмотря на свою панику. Я побежал трусцой по коридору, направляясь прямо к дверям и своему грузовику, припаркованному снаружи. — Что было в твоем дневнике?

— Это было в те выходные, когда она играла с нами в игры. Я проснулась рано и прокралась вниз, когда услышала, как вы разговариваете. Ты был у двери и поцеловал ее.

Ага. Мы были в полной заднице.

Дерьмо. Если Делла потеряет работу… Я никогда себе этого не прощу.

Я забрался в грузовик, все еще прижимая телефон к уху, когда задним ходом выехал со своего места и помчался по проселочной дороге в сторону города.

— Что сделала твоя мать?

— Я не знаю. — Кэти икнула. — Она велела мне оставаться в машине, а сама вошла внутрь. Потом она вышла и злилась по дороге домой. Когда я пришла сюда, у нее на столе лежал мой дневник.

Черт возьми, Розали.

— Мне жаль, — воскликнула Кэти.

— Это не твоя вина. А моя. — Я должен был поговорить с ней о Делле. Я должен был доверить ей правду. — В дневнике было что-нибудь еще?

— Я написала несколько неприятных вещей о Хейли.

— И это все? — Ни о влюбленности в парня? Ни о курении? Ни о выпивке?

— И я, эм… — Ее голос затих. — Я написала кое-что плохое о маме. Что на самом деле она не больна, она просто хочет твоего внимания, и какой эгоистичной она может быть, и как иногда она говорит о тебе гадости, и это неправда, и она знает, что это неправда, но все равно говорит это, хотя знает, что это беспокоит меня, потому что мне не нравится, когда она говорит гадости о тебе.

Я вздохнул. Как много всего.

— Я люблю тебя, Кэти. Мне все равно, если твоя мама будет говорить гадости обо мне.

— Ты не говоришь о ней гадости.

Нет, я этого не делал. Больше нет.

— Это не имеет значения. Все, что имеет значение, — это ты.

Она шмыгнула носом, и еще одно рыдание вырвалось наружу.

— Мне действительно жаль, папочка. Ты поговоришь с мисс Адлер?

— Да, я поговорю с ней. Мы разберемся с этим. — Я взял за правило не лгать своей дочери, но сегодня она нуждалась в этой лжи. — Что ты сейчас делаешь?

— Сижу в своей комнате. Мама забрала мой телефон.

— Так как ты позвонила мне?

— Мои часы.

— А. — Я кивнул, нажимая на сигнал поворота и мчась по городу.

— Я наказана, — пробормотала она, и вспышка гнева прорвалась сквозь печаль в ее тонком голосе. — Жаль, что сегодня не воскресенье.

— Я бы тоже хотел, чтобы сегодня было воскресенье. — Тогда Кэти была бы в моем доме, где ей самое место. — Просто держись.

— Хорошо. — Она глубоко вздохнула. — Это будет отстой.

— Возможно.

— Ты собираешься встретиться с мисс Адлер прямо сейчас?

— Ага.

— Ты передашь ей, что мне жаль?

Я любил сердце этой девочки.

— Да, я ей скажу.

— Спасибо. Я лучше пойду, — прошептала Кэти. — Я слышу маму.

В другой ситуации я, возможно, посоветовал бы Кэти загладить свою вину. Поговорить со своей матерью. Но не сегодня.

Розали имела право на то, чтобы ей причинили боль. Что бы ни написала Кэти, это, вероятно, было безжалостно. Но вместо того, чтобы посмотреть в зеркало, вместо того, чтобы понять, что наша дочь была права, она выместила это на Делле.

Так что, насколько я мог судить, Розали могла отвалить.

— Пока, — сказал я, завершая разговор. Затем я сосредоточился на дороге, чтобы добраться до школы и припарковаться на развилке.

В здании было тихо, расслабленно, как будто оно вздохнуло с облегчением, пережив еще один год. Мои ботинки глухо стучали по полу, когда я направлялся в класс Деллы.

Она сидела за своим столом. Сверху лежали две большие сумки, каждая из которых была набита вещами, которые она, вероятно, взяла со своего стола.

— Привет.

Она моргнула, ее глаза остекленели, когда она развернула свой стул в мою сторону. Затем ее подбородок начал дрожать, когда она сидела, ожидая, пока я ее обниму.

Это было именно то, что я сделал.

Я вдохнул ее, крепко прижимая к себе, когда она прижалась к моей груди.

— Прости меня, красавица. Мне так жаль.

— Я скучала по твоему запаху. — Ее руки обвились вокруг моей талии, крепко обхватывая.

— Что случилось?

— Розали в некотором роде стерва.

Я хрипло рассмеялся.

— Я в курсе.

— Но она не сказала моему боссу.

— Не сказала? — Я отпустил ее. Ладно, может быть, я был не так зол на Розали, как минуту назад.

— Нет. — Делла грустно улыбнулась мне. — Но я это сделала.

Потому что она была из тех женщин, которые признают свою ошибку. Это была одна из многих вещей, которые я узнал о ней благодаря этим телефонным звонкам и текстовым сообщениям за последние два месяца. До глубины души Делла Адлер была воплощением чистого света. Непревзойденная доброта.

Наверное, поэтому я так быстро в нее влюбился.

— Тебя что, уволили?

— Нет. — Ее плечи поникли. — Слава Богу. Моя директриса сказала, что, поскольку у меня никогда не было других инцидентов, она сделает мне только предупреждение и официальный выговор в моем личном деле. Я пообещала ей, что мы нажмем на тормоза и не будем видеться, пока ждем конца года, и я думаю, она мне поверила. Но, Джефф, это было так унизительно. Я ненавижу попадать в неприятности.

— Но ты не потеряла свою работу.

Она покачала головой.

— Я не потеряла свою работу.

— Спасибо, черт возьми. — Я снова притянул ее к своей груди, зарываясь носом в ее волосы. — Мне жаль.

— Все в порядке. Я знала, что это был риск. — Она уткнулась носом в мою рубашку, ее голос звучал приглушенно. — Как Розали вообще узнала?

— Кэти. Однажды утром она увидела нас. Написала об этом в своем дневнике.

Делла ахнула, откидываясь назад.

— И Розали прочитала ее дневник? Он священный.

— Священный?

— Для двенадцатилетней девочки? Абсолютно.

— Так ты говоришь, что мне не следует читать дневник Кэти, — поддразнил я.

— Даже не шути об этом. — Она указала на мой нос, пока я боролся с ухмылкой.

Черт возьми, но она была прекрасна.

— Черт, я скучал по тебе.

Я обхватил ее лицо руками и прижался губами к ее губам, скользя мимо этих мягких губ, чтобы ощутить вкус, которого я жаждал месяцами.

Стон вырвался из ее горла, когда она растаяла, наши языки переплелись. Это было слишком быстро, слишком робко для того, как я хотел поцеловать ее, но прежде чем я задрал подол ее платья и трахнул ее на рабочем столе — за это ее определенно уволили бы, — я отстранился и кивнул на сумки.

— Увидел это и подумал, что ты собираешь свой стол.

— Ну, так и есть. Все это я не хочу оставлять здесь на лето.

— Ааа.

В будущем Делле предстояло многое упаковать. Сегодня утром она пообещала сказать своему тупому соседу по комнате, что переезжает.

Я не хотел, чтобы она жила с ним, но если мне повезет, я доведу ее до того, что она будет проводить день и ночь в моем доме. Тогда, может быть, она поймет, что у нее нет причин снимать дом самостоятельно в сентябре.

Не тогда, когда ее место было в моем.

У меня не было ни малейшего сомнения в том, что у нас все получится. Что-то с Деллой всегда казалось правильным. Чувствовалось уверенно. Но я бы дал ей время наверстать упущенное.