Но мы сможем это сделать. Такова была жизнь матери-одиночки. Мы ежедневно совершали невозможное.

Сегодня очередь двигалась особенно медленно, поэтому я потянулась к стопке почты и положила ее себе на колени, просматривая ее на ходу.

В основном это был спам. Все будет выброшено в мусорное ведро, за исключением счета от энергетической компании.

И письма.

Я повертела белый конверт в руках. Обратного адреса не было. Там не было никакой марки. Почерк на лицевой стороне был незнакомым. Я просунула палец в угол, чтобы открыть крышку, но остановилась, когда позади меня раздался звуковой сигнал.

— Извините, — сказала я машине позади меня и поехала вперед, выезжая за пределы школьной зоны. Затем я направилась через весь город в сторону ресторана.

Ведя машину, я продолжала поглядывать на письмо, лежащее у меня на коленях. Мне так сильно хотелось открыть его, но я также хотела добраться до работы живой, поэтому я ждала, сопротивляясь желанию прочитать его на светофоре. Вместо этого я сняла со своего запястья одну из резинок для волос.

Мои волосы были такими пышными и густыми, что быстро растягивали резинки, которые я предпочитала носить, а это означало, что мне приходилось держать под рукой пару запасных. Я собрала свои локоны и как раз собиралась завязать их в пучок, когда неоново-зеленая резинка разорвалась.

Нет. У меня свело желудок.

Моя бабушка умерла от сердечного приступа в тот день, когда у меня порвалась резинка для волос. Мою машину, ту, что была до Белуги, отбросило в сторону на парковке продуктового магазина после того, как порвалась резинка для волос. Мы с Финном подписали документы о разводе в тот день, когда порвалась резинка для волос.

Были и другие, более незначительные примеры, но эти порванные резинки для волос стали предзнаменованием. В те дни, когда они не просто растягивались, а фактически рвались, беда находила меня. Боже, я надеялась, что сегодня просто спустит колесо или я дерьмово проведу время на работе.

Мой взгляд упал на письмо. Было ли это тем плохим, что направлялось в мою сторону?

Дурнота не покидала меня всю дорогу до работы, и как только я припарковала джип, я разорвала конверт.

Почерк на конверте был незнакомым. Но почерк самого письма ни с чем нельзя было спутать. Финн был единственным, кто писал букву «М» в «Молли» таким образом.

Несмотря на то, что я крепко держала в руках бумагу, мне пришлось дважды перечитать письмо, прежде чем мой мозг воспринял его как реальное. Письмо было коротким, занимало всего около половины страницы.

Финн написал это пятнадцать лет назад. Он написал мне письмо после нашего первого свидания и так и не отправил его.

Возможно, мне придется жениться на тебе.

Эти слова выскочили сами собой, когда я перечитывала их в третий и четвертый раз.

Он женился на мне, все в порядке. Но также и развелся со мной.

Сколько времени прошло с тех пор, как я в последний раз видела имя Молли Тодд? Как долго он держал это письмо при себе? И почему он прислал его мне сейчас?

Мои пальцы зарылись в волосы. Что происходит?

В мгновение ока телефон оказался у меня в руке, и я вывела имя Финна на экран. Но я не могла заставить себя позвонить.

Я хотела получить ответы. Но я еще не была готова разговаривать с Финном. Не после прошлой ночи.

Вместо этого я сунула письмо в сумочку и вышла из джипа, направляясь в ресторан.

Задний вход в ресторан был только для сотрудников, и он вел прямо мимо офиса на кухню. Я оставила свою сумочку в кабинете и прошла на кухню. Поппи сидела за большим столом из нержавеющей стали в центре.

— Доброе утро. — Она улыбнулась, ее руки были перепачканы мукой, когда она раскатывала большой овал коржа для пирога.

— Доброе утро.

— Ну что? Расскажи мне о прошлой ночи.

У меня отвисла челюсть.

— Что? Как ты узнала?

Черт возьми, Финн. Разве он не мог оставить прошлую ночь при себе? Или, по крайней мере, мог бы хоть предупредить меня, что собирается рассказать своей сестре, что у нас был секс?

Поппи искоса взглянула на меня.

— Потому что ты мне сказала.

— Сказала? — Может быть, я все еще была пьяна со вчерашнего вечера. — Когда?

— Вчера. — Она кивнула. — Мы сидели в ресторане. У тебя был включен компьютер. Мы пили кофе, пока ты показывала мне фотографии джипа перед тем, как отправиться в автосалон.

— О, джип. — Я хлопнула себя ладонью по лбу. — Прости. Сегодня утром мне не хватило кофе. Покупка джипа прошла отлично. Детям он понравился.

— Хорошо. — Она вернулась к своему тесту. — А ты думала, о чем я говорила?

— Ни о чем, — сказала я слишком быстро. — Вообще ни о чем.

— Ты странно ведешь себя этим утром.

— Я не веду себя странно. Я здесь просто по работе. В этом нет ничего странного. Это самое не-странное.

Поппи моргнула, и ее руки замерли.

— Не-странное?

— У меня сегодня нерабочее утро. Давай просто оставим все как есть.

— Хорошо. Если ты захочешь поговорить, я здесь.

— Я в порядке. Правда. Но спасибо тебе. — Я улыбнулась. — Итак, как прошло утро?

— Хорошо. Кофейный ажиотаж был оживленным, но он почти улегся, так что я вернулась, чтобы приготовить на обед несколько банок. Мама поработает за стойкой, если ты захочешь составить мне компанию. Есть свежий кофе.

— Благослови тебя господь. — Я поспешила к кофейнику и наполнила одну из керамических кружек, которые мы держали на кухне. Они были огромными и предназначались для персонала. Когда она наполнилась, я прислонилась к краю стола, делая медленные глотки, пока не начала чувствовать себя человеком.

Мое винное похмелье временно прошло во время фиаско с тем, как я вышвыривала Финна из постели. Но теперь, когда адреналин иссяк, моя головная боль с ревом вернулась к жизни. Жить с ней было моим наказанием.

— Нужна помощь? — спросила я, когда она начала вырезать кружочки из теста.

— Нет, пей свой кофе и поболтай со мной. — Она тыльной стороной запястья убрала прядь рыжих волос со щеки. Флуоресцентный свет на кухне, казалось, всегда делал ее голубые глаза еще ярче.

Сегодня наши ресторанные футболки подходили друг другу, но она прикрыла свою фартуком, который ее дети сшили ей на прошлое Рождество. На кремовом холсте были отпечатаны крошечные зеленые и красные отпечатки ладоней, а под ними были написано: Маккенна и Брейди.

Она больше улыбалась, когда надевала этот фартук. Хотя в последние дни Поппи Гудман улыбалась почти постоянно. Она заслуживала каждой крупицы радости, которую обрела с Коулом и их детьми.

Поппи пережила достаточно горя.

— Вчера я получила электронное письмо с подтверждением от газеты, что они собираются сделать репортаж к празднованию годовщины, — сказал я ей.

— Идеально. И это был последний пункт в твоем списке, так что у нас все должно быть готово.

В следующем месяце «Мейсен Джар» исполнялось шесть лет, и мы уже несколько месяцев планировали празднование нашей ежегодной годовщины.

Трудно было поверить, что прошло шесть лет с тех пор, как Поппи превратила это здание в одно из самых популярных ресторанов Бозмена. Когда-то это место было гаражом старого механика, а теперь оно было широко известно вкусной едой, которую подают только в стеклянных банках.

«Мейсен Джар» был назван в честь ее покойного мужа Джейми Мейсена, который был убит при ограблении винного магазина одиннадцать лет назад. Годовщина его смерти была пару недель назад.

Когда он умер, это потрясло нас всех.

Я никогда не знала, что такая тьма может овладеть человеческим существом, пока не увидела, что смерть Джейми сделала с Поппи. Но она собрала свои разрозненные кусочки воедино, выполнив «Список желаний» Джейми. Чтобы почтить его память, она сделала то, чего он хотел больше всего. На пути она встретила Коула, и он заполнил трещины в ее сердце.

Фамилия Поппи больше не была Мейсен, но из-за вывески на фасаде этого здания имя Джейми сохранилось. И каждый год мы отмечали то место, где началось так много исцелений.

Для меня «Мейсен Джар» был моим спасательным плотом.

Мы с Финном развелись всего за несколько месяцев до открытия ресторана. За несколько недель до того, как мы подписали наши документы, Поппи умоляла меня поработать с ней менеджером ресторана.

Я цеплялась за работу, и она поддерживала меня эмоционально на плаву, пока я приспосабливалась к новому образу жизни.

Шесть лет спустя это дело было более прибыльным, чем я когда-либо могла себе представить, и так оно и останется. Для Поппи. Для Джейми.

Для меня.

Этот ресторан был не только работой. Это было мое безопасное место.

Одинокими ночами, когда мне не хотелось возвращаться домой, в пустой дом, потому что дети были с Финном, я оставалась здесь, общаясь с клиентами или персоналом, работающим неполный рабочий день. В те дни, когда я нуждалась в дополнительных объятиях, моя лучшая подруга была рядом с распростертыми объятиями. Когда мне нужно было потренировать свой мозг, меня всегда ждали электронные таблицы и графики с новыми задачами.

Как менеджер, я контролировала каждый аспект этого бизнеса, и за шесть лет я создала хорошо отлаженную машину. Поппи заботилась о меню и приготовлении еды, но я принимала все заказы и составляла бюджет на расходные материалы. Я отвечала за финансы, маркетинг и социальные сети. Я нанимала, увольняла сотрудников и руководила ими. Я была официанткой. Бариста. Посудомоечной машиной. Администратором.

Я делала все, что было необходимо, чтобы Поппи могла сосредоточиться на своей страсти: еде, которая приводила людей к входной двери.

В прошлом году она даже получила награду «Лучший ресторан Бозмена».

Вначале у нас двоих было сумасшедшее количество часов работы, но мы научились делегировать полномочия. Она приходила около шести или половины седьмого утра по будням, чтобы открыться к семи. Потом она уходила, чтобы забрать своих детей к трем часам. Поскольку Кали и Макс были старше и у них были внеклассные занятия, я приходила около восьми и оставалась до пяти. Если дети были с Финном, я оставалась и закрывалась после восьми.