Глава 21

Глава 21

Финн

— Я не хочу выходить, — сказала Кали с заднего сиденья джипа Молли. Ее взгляд был устремлен в окно, устремленный во двор «Олкотт». Застрял на том месте, где меня чуть не раздавил полоз. — Я должна?

— Нет. — Я потянулся назад и положил руку ей на колено. — Ты можешь остаться в машине.

— Можно мне тоже остаться? — спросил Макс. Он уставился себе на колени, отказываясь поднимать глаза.

— Да, сынок. Ты можешь остаться. Мы ненадолго.

Мы с Молли обменялись взглядами, когда она выключила зажигание. Мы вышли и, держась за руки, вошли в «Олкотт».

Как только мы оказались внутри офиса, я оглянулся через плечо.

— Им никогда не будет нравится приходить сюда.

— Просто сейчас это тяжело. Это пройдет.

Я не согласился. После несчастного случая прошли месяцы, и те несколько раз, когда я приводил сюда детей, они оба отказывались ступать на землю «Олкотт». Они даже в офис не хотели заходить.

Это была еще одна причина, по которой решение, принятое мной на прошлой неделе, было правильным.

— Пошли. — Я потащил Молли по коридору к своему кабинету.

Она последовала за мной, ее взгляд блуждал по тихому и пустому кабинету, который когда-то принадлежал Бриджит.

Прошло больше двух недель с тех пор, как Бриджит уволилась. Первая неделя была сплошным хаосом. Я постоянно носился вокруг, туша пожары, но потом все наладилось. Я нашел общий язык и прошел через это. Я делегировал больше полномочий. Я не пропустил ни одного косяка, созданного Бриджит. Я даже не замечал, пока она не ушла, сколько косяков она натворила.

Было приятно усердно работать в течение дня, чтобы каждый вечер уходить вовремя. Что бы ни было упущено, что ж, оно было там на следующее утро.

Бесконечные задачи уже не казались такими важными, как когда-то.

Всю прошлую неделю мы с Молли были неразлучны — настолько неразлучны, насколько могут быть неразлучны двое взрослых с двумя детьми и двумя работами на полный рабочий день. Но при любой возможности, с самого утра после нашего свидания в кино, мы были вместе. Я оставил свое последнее письмо рядом с кофейником. Она открыла его, прочитала один раз и расхохоталась.

Тогда она позволила мне поступить по-своему.

В тот вечер мы усадили детей и объяснили, что встречаемся. И под встречаемся я подразумевал, что буду жить в их доме и спать в постели их мамы бесконечно долго.

Мы с Молли оба думали, что это будет большое событие. Что у них возникнут вопросы, возможно, какие-то опасения. Точные слова Макса были такими: «Круто. Ты пойдешь поиграть со мной в мяч?» Кали улыбнулась, дала мне пять и пошла в свою комнату рисовать.

Вот и все. Потом я пошел к себе домой, чтобы собрать кое-какие вещи, пока Молли готовила ужин. По дороге я позвонил в компанию по управлению недвижимостью и начал процесс сдачи своего дома в аренду.

Через семь дней все мои личные вещи были перевезены домой. Детские кровати были пожертвованы на благотворительность. И сегодня парень, который только что переехал в Бозман, снял мой бывший дом с оставшейся мебелью.

Молли ничего не сказала о том, как быстро мы двигались. Ее мать позвонила и предупредила Молли, что все происходит слишком быстро. Я стоял на кухне, слушая звонок по громкой связи. Реакция Молли? Недостаточно быстро.

Это были наши первые выходные вместе всей семьей. Это были первые выходные, когда нам не нужно было думать об обмене детьми или раздельном расписании. Мы взяли детей на легкую прогулку, чего я не делал со времени несчастного случая.

Но сначала я должен был внести одно последнее изменение.

Я сказал Молли, что мне нужно заехать в «Олкотт» и забрать кое-какие вещи. Это не было ложью. Мне нужно было забрать кое-какие документы — после того, как она их подпишет.

Мы добрались до моего кабинета, и мое сердце чуть не выпрыгивало из груди. Мои руки были липкими. Пот выступил у меня на висках бисеринками, потому что сегодня я собирался разрушить свою жизнь.

Самым лучшим из возможных способов.

— Хорошо. — Я глубоко вздохнул и остановился посреди комнаты. — Мы здесь не просто для того, чтобы что-то забрать. Сначала мне нужно, чтобы ты подписала кое-какие бумаги.

— Какие бумаги? — спросила она, ее взгляд был настороженным.

— Я продаю «Олкотт».

Она моргнула, покачала головой, затем моргнула снова.

— Ты что?

— Я продаю «Олкотт». Поскольку тебе принадлежат десять процентов, мне нужно, чтобы ты подписала соглашение о купле-продаже, чтобы я мог вернуть его своему адвокату.

— Что? — Она поднесла руки к щекам и принялась расхаживать по комнате. — Ты не можешь продать «Олкотт». Почему? Что? Почему? Нет.

— Это должно пройти, Молли.

— Но почему? Ты любишь «Олкотт». Это твоя работа. Твоя страсть. Подумай обо всем том времени и энергии, которые ты сюда вложил. Кровь и пот, которые ты вложил в это место. Ты не можешь просто продать его.

— Уже продал.

— Ты уже прода его? Ты с ума сошел? — закричала она. — Кому?

Я усмехнулся.

— Около года назад мне позвонил один парень из Калифорнии. У него была огромная ландшафтная компания в Сакраменто, и он продал ее. Он переехал в Бозмен, чтобы выйти на пенсию, но оказалось, что выход на пенсию его не устроил. Ему не хотелось начинать с нуля, поэтому он спросил меня, не хочу ли я продать свою компанию. В то время я сказал «черт возьми, нет». Потом все изменилось. Я позвонил ему в понедельник. Мы всю неделю договаривались о цене. И вчера наконец договорились. Теперь все, что мне нужно сделать, это подписать бумаги. Как и тебе.

— Но, Финн. — Глаза Молли наполнились слезами. — Это… это было всем.

— Так и было. Когда мы делали это вместе. Но «Олкотт Ландшафтинг» уже давно не «Олкотт Ландшафтинг». И стал таким еще до развода. Когда ты перестала здесь работать, большая часть сердца этого места ушла. Мне потребовалось много времени, чтобы осознать, что я наливал в стакан, у которого на дне огромная дыра.

— Нет, Финн. Ты не можешь отказаться от этого.

Я пересек комнату и взял обе ее руки в свои.

— Здесь я выигрываю больше, чем теряю. Дети, наша жизнь — все это на первом месте. «Олкотт» в хороших руках.

— В этом нет никакого смысла. «Олкотт» — твоя мечта.

— Моей мечтой была работа, где я мог бы работать на улице, занимаясь любимым делом. Но я уже больше семи лет не сажал ни одного дерева во имя «Олкотт Ландшафтинг». Мне было так весело работать с тобой во дворе, как не было здесь уже целую вечность. Быть запертым в своем офисе, проезжать мимо и отдавать приказы бригадам, фактически не работая с ними бок о бок, — об этом я никогда не мечтал. Единственный раз, когда я действительно много работал, это загружал грузовики во дворе, и посмотри, как все прошло. Я чуть не умер.

Она вздохнула.

— Я думаю, нам нужно обсудить это. Приняв такое импульсивное решение, ты пожалеешь об этом.

— Не пожалею.

Молли отошла и снова принялась расхаживать по комнате. Она поигрывала резинками для волос у себя на запястье. Сегодняшние были желтыми и оранжевыми.

— Что ты будешь делать? Ты сойдешь с ума, если будешь весь день сидеть дома.

— Я что-нибудь найду. Я не обязан принимать решение прямо сейчас.

— Но твои сотрудники. Они потеряют работу.

Я покачал головой.

— Этот парень хочет сохранить существующих сотрудников. Он хочет быть офисным работником.

Я даже назвал ему имя Бриджит. Как бы я ни был зол на то, как она обошлась с Молли, я не желал ей несчастья. По слухам, у нее пока не было другой работы, поэтому я упомянул ее имя в качестве жеста доброй воли.

— Он может разрушить все, что ты построил.

— Да. — Кивнул я. — Может. И я не собираюсь говорить, что за этим будет нетрудно наблюдать. Но я не собираюсь продавать это место задешево. Он выписывает чертовски крупный чек. Я думаю, у него достаточно мотивации, чтобы удержать «Олкотт» на вершине.

— О боже мой. Я не могу поверить, что это происходит на самом деле. Я сплю. Это, должно быть, сон.

Я подошел к своему столу и взял контракт, который распечатал вчера.

— Вот. Может быть, это сделает все более реальным.

Несколько мгновений она смотрела на бумаги, затем сдалась и взяла их у меня из рук. Она плюхнулась на один из стульев рядом с моим столом, положила контракт сверху и начала просматривать. Я сразу все понял, когда она прочитала цену покупки.

— Один и пять миллиона долларов. Он покупает «Олкотт» за полтора миллиона долларов?

Я кивнул.

— У нас было несколько хороших лет в бизнесе.

— Мягко сказано, — пробормотала она.

— С такими деньгами мы можем расплатиться за дом, отложить приличную сумму для детей, а затем заняться творчеством. Может быть, начать другой бизнес. Вместе.

— Я не хочу бросать свою работу в ресторане.

— Тогда не надо. Дело в том, что это дает нам свободу делать все, что мы хотим. И это дает мне шанс исправить некоторые ошибки. Я люблю «Олкотт». И всегда буду любить. Я горжусь тем, что мы здесь создали. Но пришло время попрощаться.

— Ты уверен? Я имею в виду, действительно уверен? Я не хочу, чтобы ты потом обижался на меня за это.

— Это мое решение. И я нутром чую, что это правильный выбор.

Она нерешительно кивнула. Я дал ей время обдумать это, чтобы удивление от моего заявления прошло. Молли снова кивнула, на этот раз более уверенно.

Когда она встретилась со мной взглядом, он был тверд, как скала.

— Ладно. Тогда я поддержу тебя.

— Хорошо. — Я взял ручку и протянул ей. — Тогда распишись на последней странице.

Молли перелистнула страницу туда, где мой адвокат пометил линии подписи желтыми флажками. Ручка зависла над бумагой, когда она сделала глубокий вдох. Затем, когда она выдохнула, ее рука шевельнулась, ставя подпись.

Покончив с этим, она подтолкнула бумагу и ручку в мою сторону.

Я не колеблясь ни секунды нацарапал свое имя рядом с ее именем.

«Олкотт» был моей мечтой. Я добился здесь большего успеха, чем когда-либо мог себе представить, но за это пришлось заплатить определенную цену. Сердце Молли.