Но я не могу отрицать животный инстинкт предъявлять на нее права.

Он бьется внутри меня, как второе сердце, разбуженное только ею.

Уступки. Требования.

Если деньги не помогут стать ее мужчиной, я найду другой способ. Способ завоевать. Моя интуиция подсказывает мне, что это то, чего мы оба тоже хотим. Хотя она, возможно, еще не осознает, что хочет, чтобы над ней физически доминировали, она подавала мне сигналы. Я никогда не чувствовал необходимости управлять чьим-либо телом. Никогда не чувствовал такого собственничества. Свирепости.

Если она сможет привыкнуть к тому, что о ней заботятся физически, и довериться мне, возможно, я в конце концов смогу убедить ее доверять моим намерениям вне постели.

Может быть, в конце концов, она позволит мне платить за учебу.

— Очень хорошо, — говорю я, расстегивая переднюю часть ее лифчика, отчего у нее перехватывает дыхание. — Вопрос о деньгах за обучение пока закрыт.

Я отодвигаю атласные чашечки, чтобы освободить две очень упругие груди, соски малинового цвета, стоящие по стойке смирно в центре каждого бледного шарика. Вздымающиеся. Жаждущие. Боже. У меня слюнки текут при виде них — и я не могу отказать себе в том, чтобы лизнуть каждый бутон, мое желание усиливается от ее реакции. На вздрагивающий изгиб ее спины, на то, как ее губы складываются в букву «О».

— Ты называла меня «сэр» ранее, Шарлотта... — Я слегка посасываю ее соски, поглаживая большим пальцем влажную вершинку, в то время как ее дыхание начинает прерываться. — Ты когда-нибудь мечтала называть меня так, когда я буду на глубине в 23 см?