Она упала на спину, её пульс участился по всему телу, кожа горела от ощущений.

— Почему ты мучаешь меня? — запротестовала Наиме.

Макрам повернул большие пальцы внутрь, и теперь он ласкал внешние складки её тела. Она сдвинула бёдра, побуждая его прикоснуться к ней там, где пульсация и потребность казались наиболее концентрированными.

— Правда? — сказал он низким, хриплым голосом, как раз перед тем, как поцеловать кожу над треугольником волос.

Наиме издала мягкий ободряющий звук, потянувшись и запутавшись пальцами в его волосах.

— Правда, — сказала она, сжимая в кулаках его волосы и направляя его голову так, чтобы его лицо было над её лицом.

Она свирепо посмотрела на него. Он сузил глаза в насмешку над её взглядом, едва сдерживая усмешку, и снова двинулся вниз.

Макрам прижался к ней ещё одним поцелуем, просто прижав губы к крошечному комочку нервов и потребности, которые так отчаянно изнывали. Она ахнула, а затем разочарованно застонала, когда он проложил дорожку поцелуев обратно вверх по её торсу, его руки последовали за поцелуями, вверх по талии и рёбрам.

— Я не позволю себя торопить, — он наклонил голову, чтобы коснуться её щеки. — Я слишком долго хотел этого, чтобы позволить спешке всё испортить, — пока он говорил, его рука блуждала по её груди, его пальцы обхватили её тяжесть, скользя вверх. Его пальцы нежно пощипали её сосок, когда он сказал: — Я не хочу, чтобы тебе было больно.

Слова потонули в шоке от удовольствия. Она едва успела перевести дыхание, когда он опустил голову и снова погладил её грудь, на этот раз захватив её сосок ртом. Она крепко зажмурила глаза. Огненные разряды и молнии, пронизывающие её насквозь, были слишком сильным ощущением в сочетании с мягким звуком его довольного урчания и видом его головы, прижатой к её телу.

Его бёдра двигались над её бедрами, кончик его эрекции задевал шов между её ног, скользя по её влажности. Они оба застонали, его звук вибрировал на её захваченном соске, и она выгнулась, сжимая его плечи. Он оторвал рот от её груди и прижался лбом чуть ниже её ключиц, испустив томный выдох.

Макрам долго держался неподвижно, вцепившись руками в покрывало. Наиме погладила своими руками вниз по его спине, чувствуя, как он пытается сдержать свою магию и свою настойчивость.

* * *

Макрам закрыл глаза, когда её нежные, размеренные поглаживания успокоили зверя его магии. Она слегка пошевелилась под ним и сделала вдох, который задержала всего на мгновение, прежде чем заговорила:

— Я тут думала над вопросом, — сказала она, и он был рад, что она не могла видеть его раздражённую улыбку. — Твоя магия...

— Вредит только тому, кому я говорю, — сказал он, удивлённый тем, что ей потребовалось так много времени, чтобы подумать или задать этот вопрос.

Обычно это был первый вопрос, который женщины задавали ему, если они оставались рядом достаточно долго, чтобы вообще задавать какие-либо вопросы, как только узнавали, кто он такой.

— Даже в движении? Даже, — она провела пальцами по его боку, перебирая ребра, как струны комуза, — даже когда ты...

Он поднял голову. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, её щёки пылали, свет лился из её глаз так, что он едва мог различить за ним кольцо радужки цвета красного дерева. Её пальцы дёрнулись на его бедре, поглаживая округлую кость, ища вход между их телами. Он не предоставил этого. Прошло много времени с тех пор, как он был с женщиной, и его тело уже угрожало восстанием. Её маленькие, любопытные пальчики не помогут его делу. Однако разговоры помогали.

— Даже когда я?.. — подсказал он.

Она наполовину прикрыла глаза, рассматривая его из-под каштановых густых ресниц. Макрам придвинулся достаточно близко, чтобы поцеловать её, потому что он не мог смотреть на неё без желания. Она нетерпеливо встретила его, и её ноги обвили его, ритмично потираясь, намекая на то, чего хочет её тело.

Поцелуй было плохой идеей. Он отстранился, уткнувшись лицом в её голову, вдыхая её аромат розы и зимы. Были другие запахи, тепло, её возбуждение.

— Я слышала... что в момент кульминации маг полностью теряет контроль над своей магией.

— Не каждый раз.

Макрам прикусил мочку её уха и был вознаграждён дрожью её тела под его телом, быстрой задержкой дыхания. Звуки, которые она издавала, были такими сладко-женственными, что он не думал, что ему нужно что-то ещё, чтобы полностью и болезненно возбудиться. У него не было никаких сомнений, что этой ночью он потеряет контроль над своей магией.

— Только в лучшие времена.

— Ох, — сказала она с осторожностью в голосе. — И лучшие времена...

— Моя магия никогда не причинит тебе вреда.

Раньше у него всегда возникало болезненное скручивание в животе. Женщины никогда ему не верили. Страх был слишком силён. Если возникал вопрос, они, честно говоря, никогда не хотели услышать ответ, им нужен был предлог уйти. Поэтому он всегда позволял им это. Но не Наиме. Ею управляли не эмоции, а логика.

— Точно так же, как ветер, который приходит, когда ты выпускаешь свою магию, не причиняет вреда, если ты не придаёшь ему нужную форму, огонь не горит, если ему не приказать, земля не разрушается, если её не заставить.

— Тогда поторопись.

Она тихо хихикнула, и он фыркнул ей в ухо. Его сердце наполнилось теплом и радостью от того, что она легко отмахнулась от чего-то, что причинило ему столько боли в прошлом.

— А я-то думал, ты такая терпеливая, — сказал он, приподнимаясь, чтобы можно было позаботиться о другой её груди, которую он променял на первую.

Она не ответила, только снова запустила руки в его волосы, прижимая его голову к себе. Она выгнулась, прижимаясь бёдрами к его. Его член лежал между её пышных бёдер, ласкаемый каждый раз, когда она двигалась, скользя по готовому, скользкому теплу её лона. В сотый раз он отказал себе в кричащем желании погрузиться в неё. Он не хотел, чтобы она испытывала даже малейший, кратчайший момент дискомфорта, а это означало — терпение. Он сможет потерять себя позже.

Он опёрся на одну руку, протянул вторую между её ног и затанцевал пальцами вниз, по скользкому, шелковистому месту между её бедер. Он застонал, и она резко, пронзительно ахнула, одной рукой сжимая его предплечье, другой всё ещё вцепившись в его волосы. Макрам наблюдал за её лицом, пока исследовал её, лаская, кружа, поглаживая. Её глаза были зажмурены от сосредоточенности, зубы впились в нижнюю губу, шея выгнута дугой. Красивая. Он поцеловал впадинку на её шее, провёл по ней языком и ввёл палец внутрь неё.

Тело Наиме замерло от вторжения, в то время как его разум закружился от хватки её внутренних мышц, от её жара.

— Всё в порядке? — спросил он.

Она кивнула, повернув голову и встретившись с ним взглядом, и экспериментально качнула бёдрами.

— До этой минуты я и не знала, что такое быть в порядке, — простонала Наиме.

Он хрипло рассмеялся, наклонился и поцеловал её, обводя большим пальцем крошечную вершинку её удовольствия, осторожно скользя пальцем по её внутренней части.

Она удивленно вскрикнула, и её зубы впились в его нижнюю губу. Это был всего лишь быстрый укус, и это было больно, но он разрушил его, и его ноющий член сообщил ему, что он может сделать гораздо лучшую работу, чем его палец.

— О, нет, — выдохнула она, — мне так жаль.

Она обхватила ладонями его лицо, прижав большой палец к его губе.

— Мы обсудим твоё покаяние позже, — пробормотал он, полностью перекатываясь на неё, устраивая свои бёдра между её бедрами.

Бледная магия осветила её прекрасное лицо, и её губы приоткрылись, когда он пошевелился, её дыхание сбилось.

— Дыши, — мягко приказал он.

Она повиновалась, и Макрам провёл рукой по внутренней стороне её бедра, возобновляя свои интимные поглаживания. Она издала стон, который закончился высоким надрывом в её голосе. Он думал о самых монотонных, отупляющих задачах и рутинной работе, каких только мог, мысленно перечисляя их. Они лишь незначительно помогли ему сдержаться, но это было лучше, чем ничего.

Он прижался к ней, продолжая свои прикосновения, и ввёл в неё только головку своей эрекции. Пот выступил у него на спине и лбу, и ему пришлось напряженно думать о чем-то ещё, чтобы добавить к своему списку. Мышцы на ногах сводило судорогой от усилий не торопиться ради неё. Макрам вышел и вошёл снова, медленно, лишь чуть глубже. Она раздвинула ноги шире, её дыхание стало более поверхностным, и, подняв руки, она схватила его за плечи, впившись ногтями в его кожу.

— Как хорошо, — сказала она, задыхаясь.

Ему не нравилось слово хорошо. Это было идеально. Это был экстаз и агония, ожидание, происходящее так медленно, когда его тело могло вообразить себе только быстрее и жёстче.

— Я знаю, ты можешь больше, — сказала Наиме резким нетерпеливым тоном.

Макрам рассмеялся, падая на неё сверху и целуя её, обхватив ладонями её лицо и перенося свой вес на предплечья. Он отстранился и снова надавил, глубже, и она издала тихий ободряющий звук прямо ему в рот, покусывая его язык. Он повторил: медленный отход, более медленный толчок, набирая глубину, а затем сдаваясь с каждым осторожным толчком. Она попросила его остановиться только один раз, и ему потребовались все силы, чтобы удержаться на месте. Потому что её внутренние мышцы сжали его, втягивая глубже, прижимая влагу и тепло вокруг него, что заставило его мысли и сдержанность рассеяться, как пылинки на ветру.

Когда он, наконец, полностью погрузился в неё, он подождал, больше для себя, чем для неё. Она прильнула к нему руками и ногами, её голова была приподнята и прижата к изгибу его шеи, её дыхание дрожало на его скользкой от пота коже. Он прижал свою голову к её, зарывшись лицом в её волосы и её запах, и скользнул полностью наружу и полностью назад. Облегчение смешалось с удовольствием, жар наполнил его внутренности. Она приподняла бёдра, сжала ноги, и он действительно на мгновение потерял счёт их началу и концу, какой мягкий, шумный стон кому принадлежал, чей магический порыв и чей дым.