ГЛАВА 26

Макрам пробыл в доме Аттии буквально то время, которое потребовалось ему, чтобы пройти от их входа до библиотеки, как вдруг кто-то схватил его сзади за рубашку. Нож кольнул его в спину.

— Это неподходящий способ приветствовать принца, — произнёс сухой голос из-за спины Макрама, когда его боевой инстинкт подскочил и упал.

— Тсс, — сказала женщина, прижимавшая нож к его нижнему ребру.

Но она убрала клинок, а Макрам повернулся и заключил её в объятия.

— Айзель, — сказал он, слегка рассмеявшись, когда отпустил её.

— Видишь, это делает его счастливым, а ты большой зануда, — бросила Айзель через плечо своему брату, который притаился в дверном проёме.

— Матей, — сказал Макрам.

Матей улыбнулся и поклонился.

Эти двое были этюдом на контрастах. Матей был высоким и красивым, с чёрными волосами и тёмными глазами, а его сестра была маленькой и незаметной, с дикими каштановыми волосами, заплетёнными в косы. Матей был мастером заставлять людей рассказывать ему слишком много, а Айзель — мастером проникать в места, где ей не место. Матей был культурным и хорошо говорил, Айзель — остроумной и прямолинейной. Они были ему такими же родными, как и Кинус.

— Отец уже в пути. Я хотел посмотреть, остались ли у тебя какие-нибудь ожоги после твоей маленькой прогулки по Энгели.

Макрам поднял руки, показывая повязку, покрывающую левую руку и правое запястье.

— И ты испортил мою шутку, — сказал Матей, нахмурив брови.

Айзель издала звук недоверия.

— Боюсь, это долгая история. Но я полагаю, хорошая новость в том, что они не от людей с факелами, потому что я маг смерти.

— Итак, — сказала Айзель, усаживаясь в одно из многочисленных мягких кресел библиотеки, — на что это было похоже?

Она повернулась, перекинула ноги через спинку кресла и свесила голову с края сиденья, скрестив руки на груди и моргая на него из своего перевернутого положения. Матей издал звук отвращения, сев на стул рядом с ней.

— Сядь как человек, кретинка, — сказал он себе под нос.

— Это было прекрасно, — сказал Макрам и улыбнулся про себя, — и ужасно.

— Там так много магов, как все говорят?

— Я встретил трёх Сивалей в первый же день моего появления там. Все в королевской семье едины, Султан даже является Веритором.

Рот Айзель приоткрылся в маленькой букве "о", её глаза расширились.

— И, — сказал Макрам, — второй в очереди на трон ледяной маг.

— Ледяной маг? — задумчиво произнёс Матей и встал, пересекая комнату к одной из полок. — Это редкость. Но у меня где-то есть книга…

Он пробежал пальцами по полкам, бормоча самому себе.

— Храни нас всех Колесо, он собирается читать нам, — простонала Айзель, закрывая глаза рукой.

Макрам тихо рассмеялся, но его отвлекло внезапное воспоминание. В заметках Наиме в библиотеке был список книг, которые она хотела прочесть. Книги, которые, как она надеялась, были в Аль-Нимасе. О Круге. Матей был самым начитанным человеком, которого знал Макрам, и это была одна из причин, по которой он стал таким исключительным шпионом. Он мог говорить о любой теме на свете с более чем мимолетной фамильярностью. Ему и Наиме, вероятно, было бы что обсудить, если бы они когда-нибудь оказались в одной комнате.

— Мат, у тебя есть какие-нибудь книги Эмер Сабан?

Это было единственное имя, которое Макрам смог вспомнить из разрозненных заметок.

— Философия, вроде как, не твой предмет, — рассеянно сказал Матей, но сменил направление и перешёл в другой конец комнаты.

— Не мой, — согласился Макрам.

Матей остановился, положив руку на книги, и развернулся к Макраму с поднятыми бровями, а Айзель выполнила быстрое сальто, приземлилась на пол, скрестила ноги перед собой и подперла голову руками. Они оба уставились на него в выжидательном молчании. Макрам стиснул зубы. Проблема дружбы со шпионами заключалась в том, что они слишком легко разбирались даже в самых простых вещах.

— Должно быть, это была интересная поездка, — Мат повернулся обратно к полкам, как только ему стало ясно, что Макрам больше ничего не предложит, — что ты вернулся обожжённый, перевязанный и ищешь книги по философии для кого-то другого.

— Насколько нам нужно тебя напоить, чтобы вытянуть из тебя историю? — спросила Айзель.

— Очень сильно. Но с этим придётся подождать.

Они сблизились, потому что Макрам учился у их отца, чтобы стать Агасси, и они все вместе тренировались владеть клинком. Семейным бизнесом Аттии был шпионаж, и старейшина Аттия передал его своим детям, которые поклялись в своей верности Макраму. Он считал, что отчасти это произошло из-за связи, которую они соткали через военную карьеру своего отца, и потому, что семья Аттия также была магами разрушения.

— Агасси, — раздался тёплый женский голос от двери.

Макрам встал, чтобы поприветствовать их мать, которая поклонилась и приказала слуге поставить поднос с араком, кувшин с водой и стаканы.

— Госпожа Аттия, спасибо вам за то, что пригласили меня в свой дом.

— Иначе и быть не может, — она заколебалась, бросив взгляд в сторону окон, — разве ты не останешься, пока не утихнет буря?

— Возможно, — сказал Макрам.

Когда он покидал замок, погода оказалась хуже, чем он думал сначала, и потребовалось вдвое больше времени, чем обычно, чтобы добраться до поместья. Госпожа Аттия бросила назойливый взгляд на Айзель.

— Пойдём со мной.

Айзель застонала и встала, чтобы последовать за матерью. Матей посмотрел на него так, словно хотел понять, разумно ли было приближаться.

— Выпьем?

— Только если это не для того, чтобы смягчить мою бдительность перед допросом.

— И мыслей не было, — сказал Матей. — Это работа отца.

Макрам бросил на него осуждающий взгляд, и Матей улыбнулся про себя, наливая два стакана и добавляя немного воды. Арак уже стал бледно-белым, когда Матей протянул ему стакан. Затем он пересёк комнату, направившись к одной из приземистых книжных полок у письменного стола и, присев на корточки, извлёк книгу. Макрам отхлебнул анисового напитка и обнаружил, что не в настроении пить его. Он отставил стакан, когда вернулся Матей.

— Вот, — Матей протянул ему простую книгу в потрёпанной обложке. — Это единственная книга, которую написала Эмер Сабан. В ней рассматривается взаимодействие Домов применительно к Чара. Интересная тема, хотя мне она показалась сухой.

Одним глотком он опрокинул свой напиток.

Макрам взял книгу и провёл рукой по обложке без надписей.

— Тогда это, должно быть, невыносимо для тех, у кого более приземлённые вкусы.

— Для кого это?

Матей вернулся к бутылке и налил себе ещё стакан.

— Для кое-кого, кто, как мне кажется, тебе бы понравился.

— Кто-то изучает Чара?

Матей не взглянул на Макрама и попытался скрыть глубину своего интереса за озабоченным выражением лица, но они слишком давно знали друг друга.

— Она изучает многие вещи, — сказал Макрам, — так же, как и ты. Ты много читал о Вериторах?

— Так это она. Интересно. Тогда я думаю, что она понравилась бы мне меньше, чем тебе.

Матей ухмыльнулся поверх края своего стакана.

— Я не имел в виду, что она должна нравиться тебе больше, чем мне.

Матей задержал свой стакан у подбородка, изучая Макрама прищуренными глазами и с лёгкой ухмылкой.

— А это возможно?

Макрам залпом допил остатки своего напитка, вместо того чтобы ответить, и принялся изучать облупившуюся краску на оконной раме.

Мат потягивал арак, продолжая наблюдать за Макрамом.

— Я так и думал. Никогда не думал, что ты умеешь дарить подарки, — он закатил глаза, когда Макрам бросил на него сердитый взгляд. — Что касается твоего вопроса, у меня не было возможности изучить Вериторов. Если и есть тексты, то я о них не знаю.

Матей жестом указал на бутылку, чтобы Макрам налил себе, но тот покачал головой и поставил свой стакан.

— Султан Тхамара — Веритор, — сказал Макрам. — И в библиотеке во дворце есть книги о них. По закону. Текст, полностью посвящённый Чара.

Мат издал заинтересованный звук, его глаза загорелись чёрным огнём в предвкушении новых знаний. Доверит ли Наиме когда-нибудь кому-нибудь другому провести за неё исследование, взять на себя часть её бремени? Он бы доверил это Мату, у которого был очень острый ум и память на факты.

— У меня есть для тебя работа, — сказал Макрам.

— Хорошо. А-то я заскучал, — Матей ухмыльнулся.

— У Великого Визиря Тхамара есть шпионы, или союзники, или и то, и другое при нашем дворе. Найди их.

— Как зовут этого Визиря?

— Бехрам Кадир.

Макрам согнул левую руку, думая о Визире и его сыне.

— Маг огня? — спросил Матей.

Макрам вскинул брови. Матей подошёл к маленькому письменному столу в углу комнаты и сел на подушку перед ним. Он принялся рыться в ящиках, пока не воскликнул от успеха.

— Проси, и будешь вознаграждён.

Матей пересёк комнату и протянул Макраму свёрнутое послание. Красная восковая печать на нём была аккуратно отклеена, вероятно, лезвием горячего ножа. Печать никоим образом не была разоблачающей. И хотя он не был знаком с печатями в Тхамара, он знал, что эта печать не принадлежала ни одной выдающейся семье в Аль-Нимасе.

— Айзель нашла его, просто валяющимся на виду любого обычного прохожего, чтобы он мог прочитать.

— Где?

— Ты, правда, хочешь знать?

— Да, — прошипел Макрам.

— На столе твоего брата.

— Я сказал ей держаться от него подальше.

— Она следила за человеком, который поместил его туда, но смогла ухватить только эту страницу. Подозреваю, что человек, за которым она следовала, был, по крайней мере, одним из шпионов, которых ты ищешь — сказал Матей. — Я выясню больше.

Макрам развернул письмо, но остановился, когда дверь открылась, и вошёл отец Матея, Томан. Томан ухмыльнулся, выражение лица было таким же, как у его сына.

Макрам свернул письмо и сунул его в карман, затем схватил Томана за предплечье, когда Старейшина поклонился.

— Томан.

Матей отвесил им обоим лёгкий поклон и тихо вышел.