— Поверь мне, я знаю, именно поэтому я попросил Аврору о помощи.

— Что такого плохого в этой девушке, что она не может тебе отказать, черт возьми? — спросил Алессио, поднимаясь на ноги.

— Спроси ее, — сказал я, пожав плечами. Затем я стал серьезным. — Ты не можешь рассказать об этом моим родителям или кому-либо еще.

Массимо и Алессио обменялись взглядами.

— Ты не сможешь долго держать это в секрете. Аврора не может вечно играть роль няни. Твой отец оторвет тебе голову, если узнает, что ты скрывал от него ребенка.

— Он оторвет мне голову в любом случае. — В этом случае мама, вероятно, тоже прибегла бы к насилию. Зачать ребенка от женщины, с которой я однажды трахался, было определенно не тем, что она приняла бы.

— Это серьезно, — сказал Алессио.

Я нахмурился.

— Я, блять, это знаю.

— Я серьезно сомневаюсь в этом, иначе ты бы сразу рассказал нашим семьям. Вероятно, это просто твой способ привязать к себе Аврору. Девушка пыталась сбежать, но ты не мог ей этого позволить, — пробормотал Алессио.

— Я знаю твое отношение ко мне и Авроре.

— Почему бы тебе не показать нам своего сына? — спросил Массимо.

— Дай мне секунду принять душ.

Я зашел в душевую кабинку, предварительно сказав Авроре, что мы придем.

Тридцать минут спустя Алессио, Массимо и я постучали в дверь квартиры. Я был почти уверен, что интерес Массимо к моему сыну был всего лишь предлогом повидаться с Карлоттой.

Аврора открыла дверь, выглядя слегка растрепанной, с раскрасневшимися щеками. Вчера я оставил ее в таком же состоянии, и воспоминание заставило меня ухмыльнуться. Аврора избегала смотреть мне в глаза, когда впускала нас.

— Карлотта и Баттиста в гостиной.

Мы последовали за ней внутрь и обнаружили Карлотту и Баттисту на полу, на одеяле, играющими со всевозможными кухонными принадлежностями.

— Итак, ты наконец-то решил кому-то рассказать, — сказала Аврора, остановившись рядом со мной, в то время как Алессио и Массимо устроились на диване рядом с Карлоттой. Однако она не смотрела на меня, не сводя глаз с остальных.

— Алессио и Массимо верны мне. Я должен был доверять им с самого начала, — сказал я.

— Полагаю, я должна чувствовать себя польщенной, что ты счел меня достаточно надежной, чтобы доверить мне ребенка.

— Тебе действительно следует это сделать, — честно сказал я.

— Но мне не нужно думать, что они помогут с уходом за ребенком?

— Возможно, — я не был уверен, что хочу, чтобы эти двое заботились о моем ребенке. Я наклонился ближе к Авроре, чтобы прошептать: — Ты не посмотришь на меня?

Она повернулась ко мне, прищурив глаза, но румянец на ее щеках был именно тем, что я хотел увидеть.

— Ты здесь не единственный.

Она подошла к дивану и опустилась рядом с Алессио. Ее волосы были собраны в высокий хвост, открывая ее красивую шею, которую я хотел отметить как свою. Я никогда ни на ком не оставлял засос, но с Авророй мне не терпелось это изменить. Я бы с удовольствием еще немного подразнил ее по поводу нашего вчерашнего приключения на кухне, но у меня было чувство, что она избегает оставаться со мной наедине.

Массимо встал и подошел ко мне с аналитическим выражением лица. Он скрестил руки на груди.

— Ты даже не подошел к ребенку, и он едва отреагировал на твое присутствие, так что, я полагаю, вы двое еще не сблизились.

— Я не уверен, что это вообще хорошая идея — сблизиться с ним.

— Ты не хочешь быть частью его жизни? Тогда зачем держать его здесь? Почему бы тебе не рассказать о нем своим родителям и не позволить им или моим родителям усыновить его?

— Я не думаю, что мне следует быть отцом, и не думаю, что я хочу им быть. Если я скажу им, они сразу же заставят меня выбирать, но мне нужно больше времени, чтобы обдумать свои варианты.

— Или больше времени проводить с Авророй.

Аврора посмотрела в нашу сторону, как будто услышала наш разговор. Я навещал ее каждый день из-за нее, а не из-за моего ребенка. Может быть, со временем я ему понравлюсь. Она снова отвела взгляд.

Взгляд Массимо переместился с Авроры на Карлотту.

— Ты всегда говоришь, что не веришь в божественное, — пробормотал я.

Взгляд Массимо снова переместился на меня, и он приподнял бровь со смесью раздражения и скуки.

— Разве ты не бросил принимать наркотики?

Я закатил глаза.

— Ты ни во что не веришь. Секс для тебя — просто телесная отдушина. И ты презираешь религию и консервативные взгляды, но при этом относишься к Лотти так, словно она самая почитаемая богиня на твоем алтаре.

Его брови нахмурились, челюсть сжалась в жесткую линию.

— Я просто восхищаюсь идеальными чертами ее лица. Природа редко использует идеальные геометрические узоры, чтобы создать что-то настолько приятное глазу.

Я мог бы признать, что Карлотта была хорошенькой, но Аврора была в своей собственной лиге. Там, где Карлотта была милой, Аврора была потрясающей в незабываемом смысле.

— Неважно. Ты не можешь трахнуть ее до свадьбы, и тебе придется венчаться в церкви, если ты хочешь проколоть ее девственную плеву, так что лучше найди кого-нибудь другого с хорошими геометрическими узорами.

— В большинстве случаев проколоть девственную плеву невозможно...

Он оборвал себя, увидев выражение моего лица.

— Нелогично откладывать секс до брака.

— Ты не обязан мне говорить. — Я ничего так не хотел, как переспать с Авророй, но часть меня задавалась вопросом, не делаю ли я все хуже. Я не мог встречаться с Авророй. Это обязательство приходить ежедневно уже ощущалось как нахождение на поводке. Каморра и моя семья уже ограничили мою свободу. Я не был уверен, что мой взбешенный мозг выдержит большего.

 Аврора

За пять дней, последовавших за неожиданным визитом Массимо и Алессио, я быстро поняла, что мало что изменилось. Мне удалось избежать встречи с Невио наедине в тот единственный раз, когда он пришел помочь с Баттистой. Хотя на самом деле его помощь заключалась только в том, что он покупал все необходимое Баттисте и приносил еду на вынос.

Когда на третий день меня пригласили к Фальконе на ужин с моей семьей, я подумывала рассказать им, но просто не могла заставить себя нарушить доверие Невио, что даже не имело смысла, учитывая, сколько суматохи он внес в мою жизнь после нашей ночи на вечеринке.

И у папы, и у Невио все еще были синяки. Алессио намекнул, что их тренировочный бой был чересчур увлеченным. Но папа больше не расспрашивал меня о Невио. Только мама еще раз подчеркнула, что я могу поговорить с ней обо всем, и это заставило меня чувствовать себя еще более ужасно из-за того, что я лгала им.

Во время ужина я демонстративно игнорировала Невио, хотя он несколько раз пытался поймать мой взгляд. Я едва могла перестать краснеть от стыда, когда думала о том, что мы натворили, и взгляд на него только ухудшил бы мою реакцию. Мне не нужно было давать папе еще один повод для подозрений.

Я хотела бы, чтобы мое тело не горело от желания всякий раз, когда я думала о том, как Невио заявлял на меня права рукояткой своего ножа. Даже просто мысль об этом снова заставила мои бедра напрячься, а внутренности сжаться.

Когда Киара и Серафина встали, чтобы помыть посуду и отнести ее на кухню, я сделала то же самое. Я была рада отвлечься, помогая им.

Я загрузила посудомоечную машину, пока Киара наполняла раковину горячей водой, чтобы вымыть сковородки.

— Я люблю своего сына, но я знаю, что с ним трудно, и это еще мягко сказано, — внезапно сказала Серафина из-за моей спины, отчего у меня чуть не случился сердечный приступ.

Я выпрямилась с натянутой улыбкой.

— Я знаю его всю свою жизнь. Я знаю, кто он. — И все же я должна была признать, что частично мое прежнее представление о Невио было основано на страстном увлечении. В отличие от моих фантазий, Невио чудесным образом не превратился в заботливого и любящего парня. Он стал настойчивым, одержимым охотником, более соответствующим его характеру.

Киара вытерла руки и подошла к Серафине, они обе одарили меня понимающими улыбками.

— Мы это знаем. Мы просто хотим убедиться, что ты знаешь, что мы не будем осуждать тебя, если захочешь немного отдалиться от Невио.

Я тяжело сглотнула, задаваясь вопросом, знают ли они, что произошло. Серафина тронула меня за плечо. Я кивнула.

— Я в порядке, правда. — Я снова сосредоточилась на тарелках. Они, вероятно, не судили бы меня так доброжелательно, если бы узнали, что я помогала Невио скрывать от них его ребенка неделями или, возможно, месяцами.

После этого разговора я была рада, когда мои родители, мой брат и я покинули особняк Фальконе. Мы пересекли территорию, так как между нашей землей и их не было забора, но я была слишком взволнована, чтобы зайти внутрь.

— Я бы хотела немного побыть снаружи, — сказала я.

Папа взглянул на часы.

— Уже поздно. Тебе следует остаться на ночь, а утром я отвезу тебя домой.

Я не могла так поступить с Карлоттой. Режим сна Баттисты по-прежнему был неустойчивым.

— Нет, я обещала Карлотте, что буду дома. Она все еще немного сомневается, стоит ли оставаться одной в квартире на ночь.

— Я мог бы позвонить Диего.

— Нет, пожалуйста, не надо. Он и так слишком заботлив. Карлотта убила бы меня. — Она определенно убила бы, потому что у нее не было проблем оставаться в квартире одной.

Мама улыбнулась мне.

— Я не против отвести тебя позже домой. Будь здесь столько, сколько тебе нужно.

Папа бросил на нее взгляд, ясно дававший понять, что он этого не допустит.

— Я не позволю тебе одной ездить по городу ночью.

— Все знают мою машину и меня саму. Я сильно сомневаюсь, что кто-то собирается доставлять мне неприятности.

— Все бывает в первый раз, — он повернулся ко мне. — Я отвезу тебя домой через час.

— Спасибо, папа, — сказала я с улыбкой и встала на цыпочки, чтобы поцеловать его в щеку.

— Вы с твоей мамой обвели меня вокруг пальца.

Давиде закатил глаза.

— Теперь мы можем зайти внутрь? Я приостановил игру на ужин и хочу закончить до полуночи.