ГЛАВА 29Невио

Мало что заставляло мое сердце биться чаще, но Рори заставляла, и я трахал ее своим ножом… Мое сердцебиение установило новый рекорд.

Я не мог перестать ухмыляться, направляясь на тренировку по борьбе. Я уже опоздал, потому что не спал всю ночь, но мне было все равно. Мне действительно нужно было отвлечься. От одной мысли о розовой киске Рори и моем ноже у меня снова встал.

Когда я вошел в заброшенное казино, которое Каморра использовала в качестве своего спортзала, я уже слышал звуки ударов кулаков и тихие стоны подавляемой боли.

Войдя в огромный зал с бойцовской клеткой в центре, я заметил Алессио и Нино, которые вели спарринг в ней.

Массимо, Джулио, Фабиано и Давиде наблюдали за происходящим и разминались, прыгая через скакалку. Конечно, Массимо сразу заметил порез у меня на руке. Я еще не потрудился перевязать его. Он перестал прыгать, бросил скакалку на скамейку и подошел ко мне.

— Что ты сделал?

То, как он это сформулировал, прозвучало так, будто я замышлял что-то недоброе, что, конечно же, было правдой.

— Просто невинная игра с ножом, — сказал я.

Массимо бросил на меня взгляд, предполагающий, что я несу чушь.

— Покажи мне.

— Мою игру с ножом?

Он протянул руку с серьезным выражением лица, и я повернул свою руку так, чтобы он мог видеть мою ладонь. Он безжалостно ткнул в это место, но боль вызвала у меня приятные воспоминания о том, что произошло, поэтому я не протестовал. Это подтвердило, что мне все это не приснилось.

Он отпустил мою руку и направился к шкафчику с аптечкой первой помощи. К этому времени ситуация привлекла больше внимания, и к нам подбежали Давиде и Джулио.

— Что случилось? — взволнованно спросил Давиде. — Сегодня утром, когда я хотел разбудить тебя для тренировки по борьбе, тебя не было в постели.

Я был на улице, бродил по городу, беспокойный, но в то же время странно удовлетворенный.

— Я ввязался в драку на ножах, и мне пришлось защищаться.

— Неправильно держа нож? Сомневаюсь в этом, — пробормотал Массимо. — Это не порез от защиты от ножевого ранения.

— Что? — Давиде и Джулио обменялись взглядами. К этому времени к нам присоединился и Фабиано. Только Нино и Алессио все еще сражались.

Конечно, Массимо приходилось продолжать извергать свои обширные медицинские познания.

— Он сжимал лезвие, и порез предполагает, что это был такой же пилообразный нож, как у него. Кажется слишком большим совпадением.

Я послал Массимо взгляд, который велел ему заткнуться на хрен. Хотя у меня не было проблем с тем, что он знал подробности моего приключения, мне определенно не нужно было, чтобы Фабиано узнал. Отношения между Скудери и Фальконе стали бы очень, очень напряженными, если бы он узнал, что у меня на уме с его дочерью. Черт, он мог бы даже попытаться положить этому конец, и Аврора, вероятно, даже последовала бы его решению.

Мне не нужны были дополнительные сложности, связанные с необходимостью придумывать, как избавиться от Фаби.

Фабиано приподнял бровь.

— Что, черт возьми, ты сейчас натворил?

Я ухмыльнулся.

— Я не могу сказать тебе, когда вокруг дети. Давай просто скажем, что небольшая боль заставляет меня запускать фейерверки намного быстрее.

Пусть они думают, что мне нужно было порезать себе ладонь, чтобы освободиться.

Фабиано вздохнул и покачал головой, прежде чем вернуться к прыжкам со скакалкой, явно устав от моих выходок.

Давиде и Джулио последовали за ним через мгновение. Они и раньше видели, как Массимо накладывал мне швы, так что это было не так уж захватывающе.

— Если Фабиано узнает, что ты связываешься с Авророй, все очень усложнится, — тихо сказал Массимо, доставая из аптечки бутылку с прозрачной жидкостью.

— Ты что, не слушал? Я был вовлечен в драку.

— Я все время слушаю твою чушь, — сказал он, выливая половину жидкости мне на руку. Это жгло как в аду, и я стиснул зубы от досады. Существовало множество дезинфицирующих средств, которые не жалили, но папа настоял, чтобы мы использовали старомодные средства в качестве дополнительного наказания за травмы. — Мой нож был чистым, дезинфицировать рану не нужно.

— От тебя пахнет киской, так что прекрати нести чушь и дай мне делать мою работу, — сказал Массимо.

— Ты превратился в ищейку с тех пор, как тебя лишили запаха киски?

Он проигнорировал меня и достал иголку с ниткой. Я давно не видел Массимо с девушкой, и, зная позицию Карлотты в отношении секса до брака, сомневался, что он приблизился к ее святому граалю. До Авроры я бы сказал, что никакая киска не стоит того, чтобы ее ждать.

Алессио подбежал к нам трусцой, весь в поту, с цветущим синяком на щеке.

— Как ты облажался на этот раз?

— Не уверен, что ты сможешь вынести правду. В последнее время ты стал немного обидчивым.

— Пошел ты, — пробормотал он. — То, что я не такой психопат, как вы двое, еще не значит, что я обидчивый.

Массимо уколол меня иглой. Я оскалил на него зубы.

— Твое состояние определяется как социопатия, что вряд ли более желательно, — равнодушно сказал Массимо Алессио.

— Аврора пыталась ударить тебя ножом, потому что не могла выносить твоего назойливого преследования?

Я только усмехнулся, но на самом деле не хотел делиться какими-либо подробностями.

Алессио взглянул на Массимо, затем снова на меня.

— Я, наверное, не хочу знать, каким извращенным дерьмом ты занимался.

Он трусцой вернулся к Нино. Массимо пристально посмотрел на меня.

— Что-то определенно происходит, и я не думаю, что это твоя обычная чушь. Я не видел Карлотту и Аврору вместе с тех пор, как они переехали в эту квартиру. Раньше они были неразлучны. И внезапно ты оказываешься с ними все время.

— Я думаю, ты начитался слишком много теорий заговора.

Он прищурился.

— Алессио, ты и я вместе преодолели множество препятствий. Это заставляет меня задуматься, что же такого плохого в том, что ты скрываешь это от нас.

Я засунул руки в карманы. Может, мне стоит им довериться. Массимо был прав. Либо с ними вместе, либо никак.

Я провел рукой по волосам.

— Как насчет того, чтобы притащить свою задницу в клетку и сразиться со мной? — позвал Фабиано.

Я поднял поврежденную руку, что меня никогда не останавливало. Выражение его лица говорило о том, что ему все равно.

— Я буду с тобой помягче.

— Нет, ты этого не сделаешь, — сказал я, стягивая рубашку через голову. Я спустил штаны, оставшись в боксерских трусах, и повернулся к Массимо. — Одна француженка — мать моего ребенка, и она оставила его со мной. Я не знал, что делать с ребенком, поэтому позвонил Авроре, и она присматривает за ним с тех пор, как переехала в эту квартиру.

Массимо уставился на меня так, словно решил, что я окончательно сошел с ума, но я не дал ему возможности задать мне вопрос. Пожав плечами, я повернулся.

— Можешь сказать Алессио, — я подбежал к клетке и забрался внутрь.

Мы с Фабиано дрались друг с другом в прошлом, но выражение его лица сегодня сказало мне, что у него есть ко мне претензии. Это было бы интересно.

— Почему у тебя такое напряженное выражение лица? — спросил я, оказавшись лицом к лицу с ним в клетке.

Его губы сжались.

— Ты посещаешь квартиру каждый день.

— Как я уже сказал, я хороший друг. Уверен, Аврора сказала тебе то же самое. Ты должен знать свою дочь. Она хорошая девочка и не стала бы тебе лгать.

— Да, и при обычных обстоятельствах она бы этого не сделала, если бы кто-то не вынудил ее сделать это.

— И я полагаю, что этим кем-то был бы я.

Фабиано только уставился на меня, приподняв брови.

— Давай прекратим болтовню и начнем этот бой.

Едва эти слова слетели с его губ, как он бросился ко мне. Вскоре мы оказались втянутыми в жаркую драку. Фабиано подпитывался гневом, который компенсировал его возраст.

— Хватит! — голос отца прогремел по казино. Фабиано отступил назад, тяжело дыша. Я опустил руки, моя грудь тяжело вздымалась. Я был весь в поту и крови. Часть этого была моей, часть — Фабиано. У него шла кровь из носа и пореза над бровью. Мой рот наполнился кровью, а рука снова сильно кровоточила.

Фабиано провел предплечьем по брови, размазывая повсюду кровь.

Я сплюнул кровь, затем с ухмылкой повернулся к папе. Он стоял перед клеткой с грозным выражением лица.

— В чем дело, папа? Я думал, ты хочешь, чтобы мы серьезно относились к тренировкам по борьбе?

— На мой взгляд, это выглядело слишком серьезно, — пробормотал он.

Я взглянул на Фабиано, который уже отказался от попыток остановить кровотечение из брови. У меня тоже болели ребра, и, судя по скованным движениям Фабиано, я подозревал, что у него то же самое. Фабиано подошел ко мне.

— Хороший бой, — сказал он, менее напряженный, чем перед боем. Возможно, он выплеснул свой гнев из организма после нашего боя. У меня этот трюк никогда не срабатывал. — Но это ничто по сравнению с тем, как я собираюсь надрать тебе задницу, если узнаю, что ты путаешься с Авророй.

— Я собираюсь стать Капо. Многие отцы хотели бы отдать мне своих дочерей.

— Я не один из них, — сказал он, направляясь к выходу из клетки. Я последовал за ним.

Папа бросил на меня суровый взгляд, как будто это было только моих рук дело.

Схватив полотенце, я направился к раздевалке, где пару минут назад исчезли Алессио и Массимо.

Они сели друг напротив друга, оседлав скамейку.

Алессио приподнял воображаемую шляпу.

— Каждый раз, когда я думаю, что ты больше не можешь облажаться, ты повышаешь уровень игры. Спасибо, что все еще умудряешься шокировать меня после того, как я увидел, как ты используешь голову трупа в качестве ручной куклы.

Массимо жестом подозвал меня к себе и схватил за руку.

— Я не знаю, зачем мне утруждать себя обработкой твоих ран.

— Фабиано хотел этого боя.

— Серьезно? Ребенок? Когда-нибудь слышал о презервативах? — спросил Алессио.

— Почему бы тебе не крикнуть погромче, чтобы все это услышали.

Массимо встал.

— Тебе следует рассказать им. Это не маленький секрет. Это ребенок. Тебе нужна помощь с этим. Ты не в состоянии позаботиться о нем.