— Я не знаю. Думаю, что у Авроры разбито сердце, и если ты не хочешь быть с ней, не думаю, что ты можешь что-то сделать. Я даже не уверена, что этого было бы достаточно. Аврора пытается забыть тебя, и мне кажется, что это может быть к лучшему.
— Я никогда не видел ее такой. Она как одна из нас, парней, а не та, с кем бы я трахался, — она была даже не в моем вкусе. Она была слишком хорошей, слишком доброй, слишком всем, чем я не был.
— Но ты сделал это, Невио, и ты взял ее первым, не заботясь и не раздумывая, — Грета открыла дверцу, вышла и оставила меня сидеть в машине. Девчонки и их отношение к первому разу — полная хрень. Я даже не сразу понял, что это Аврора.
Я тоже вышел и последовал за ней в парк. Мои глаза осматривали окрестности в поисках каких-либо угроз, но ничего не обнаружил. И все же я никогда полностью не расслаблялся. Находиться на другой территории всегда казалось неправильным.
Грета села на скамейку, и я опустился рядом с ней.
— Что ты чувствуешь по поводу того, что произошло?
Чувства. Моя любимая тема. В прошлом Грета так же остерегалась эмоций, как и я, но пришел Амо и все испортил.
Я редко чувствовал себя виноватым, если только это не касалось Греты или мамы, но сейчас неприятное ощущение заполнило мою грудь. Я не хотел причинять боль Авроре, даже если мне доставляло удовольствие причинять боль людям. Нужным людям, не моим людям. И Аврора была моим человеком.
— Ты думаешь, она на пути к тому, чтобы забыть меня? — спросил я, обдумывая слова сестры, сказанные в машине.
Грета повернула ко мне голову, ее глаза встретились с моими.
— Пока нет, но к этому все идёт.
Я снял с ее головы солнцезащитные очки и прикрыл ими ее пронзительный взгляд.
Грета промолчала, но ее губы сжались.
Я засунул руки в карманы и посмотрел на горизонт Нью-Йорка. Мне не нравилась мысль о том, что Аврора может забыть меня. Если это не делает меня мудаком после всего, что произошло, то я не знаю.
— Тогда, что бы она ни думала, что чувствует ко мне, это не может быть настолько серьезным.
— Откуда ты знаешь? — с любопытством спросила Грета. — Ты когда-нибудь был влюблен?
Я поморщился, и в отражении очков Греты мое лицо приобрело гротескно-чудовищный вид, что, как мне показалось, было очень кстати. Я не думал, что Аврора влюблена в меня. Она что-то увидела во мне, и ее привлекла моя проекция.
— Ты знаешь ответ.
— Я не думала, что смогу влюбиться, пока не встретила Амо.
Я подавил ехидный комментарий в его адрес. Каждый раз, когда Грета упоминала о своих чувствах к Амо, своему гребаному мужу, мне хотелось отскрести свое тело стальной щеткой.
— Есть разница. Я знаю Аврору вечность.
— Не всякая любовь — это любовь с первого взгляда.
— Я не влюблен и не собираюсь влюбляться. Это не в моем характере.
— Тогда ты должен позволить Авроре забыть о тебе. Возвращайся домой и дай ей шанс двигаться дальше, найти ту любовь, в которую ты не веришь. Это правильный поступок.
Я уставился в небо. Если откинуть голову назад, казалось, что нас не окружает ни один небоскреб.
— Правильный поступок...
Это было типично для Греты думать, что поступать правильно — это часть моей натуры.
Маленькая часть меня хотела поступить правильно для Авроры, но гораздо большая и темная часть все еще не могла отпустить ее.
* * *
Преследование Авроры было работой на полный рабочий день и требовало гораздо большей скрытности, чем я ожидал, потому что Валерио взял на себя обязанности ее личного телохранителя. Я последовал за их машиной до кофейни и наблюдал, как они входят в нее. Чтобы лучше видеть, я вышел из машины и приблизился к ней, пока не заметил Рори за прилавком. Ее лицо озарилось улыбкой, но не шутка Валерио заставила ее сиять, как рождественский декор. Какого хрена?
Парень за прилавком широко улыбнулся ей и наклонился к ней, как будто хотел перепрыгнуть через прилавок, чтобы оказаться к ней еще ближе.
У меня сдавило грудь, и я сжал руки в кулаки. Я не был уверен, почему это зрелище привело меня в такую ярость. Черт, я никогда не чувствовал, чтобы во мне так быстро накапливалось столько ярости, и это многое значило для меня. В своей жизни я испытывал жажду убийства по множеству причин, но на этот раз спусковым крючком послужило чувство, мне совершенно незнакомое. Мне потребовалось несколько ударов сердца, прежде чем я смог определить это ощущение, а затем еще дольше, чтобы по-настоящему с ним смириться.
Я ревновал.