ГЛАВА 24Аврора

— Становится тяжело, — сказал он, приподняв бровь. Я отступила назад и открыла дверь шире. Он прошел мимо, и я закрыла дверь, не обнаружив больше в коридоре ничего и никого.

Он медленно поставил коробку на место и открыл крышку. Мои глаза расширились от удивления. Внутри в своей переноске крепко спал Баттиста.

—Ты положил его в коробку? — спросила я.

Невио указал на отверстия, которые он проделал в картоне, как будто это было для кошки или кролика.

— Это было всего на несколько минут. Я положил его туда на парковке через улицу и пошел сюда. Я не хотел ничем рисковать в этом помещении.

Карлотта подошла к нам с явным любопытством и заглянула в коробку, как это делала до сих пор я. Ее глаза комично расширились, и она медленно повернула ко мне голову.

— В коробке ребенок.

— Спасибо, что предупредила, — сказал Невио, но его голос звучал менее дерзко, чем обычно. Его волосы были взъерошены, и он был весь потный. Казалось, что оставаться наедине с девятимесячным ребенком было для него слишком тяжело.

Карлотта все еще смотрела на меня, ее глаза стали еще шире.

— В. Коробке. Находится. Ребенок.

Я наклонилась и осторожно подняла Баттисту. Он ненадолго пошевелился, но так и не открыл глаза, когда я прижала его к груди.

— Что происходит? — спросила Карлотта, прищурившись на Невио, который засунул руки в карманы, как будто объяснять ситуацию не входило в его обязанности. Если он думал, что его работа здесь закончена, он сильно ошибался. Я бы помогла ему и Баттисте, но он был бы частью этого. Он не стал бы просто продолжать жить так, как будто ничего не изменилось.

— У меня в машине есть еще одна коробка с его вещами. Я заберу ее, — сказал он и вышел из квартиры, не сказав больше ни слова, оставив меня наедине с очень расстроенной Карлоттой.

Она всплеснула руками.

— Аврора! Что происходит? Ты моя лучшая подруга, но если Невио похитил этого ребенка, я не буду просто стоять и смотреть.

— Он не похищал его, Лотта, клянусь, — я вздохнула.

Карлотта уставилась на маленького мальчика и покачала головой.

— Ты никому не можешь рассказать об этом, — сказала я ей. — Даже нашим семьям. Никому.

— Он не твой, это точно, — сказала она, и ее губы сжались. — Я знаю только одного человека, который мог бы так напортачить, а потом попросить тебя о помощи. Похоже, что это он привез его сюда в картонной коробке.

Я пожала плечами. Конечно, в этом деле был только один возможный подозреваемый.

Она придвинулась ближе и посмотрела на Баттисту, которого я баюкала на руках, чтобы было видно его умиротворенное лицо.

— Он сын Невио, не так ли?

Я кивнула, потому что не хотела лгать Карлотте. Мне нужна была ее помощь с этим.

— Да. Он узнал о нем вчера. Его биологическая мать оставила его с Невио, потому что не хочет заботиться о нем.

Лицо Карлотты исказилось презрением.

— Никогда не смогу понять, как мать может бросить своего ребенка.

Я пожала плечами. Я не знала точных обстоятельств. Что разозлило меня больше, чем тот факт, что женщина решила отдать своего сына, так это то, что до этого она не очень хорошо заботилась о нем.

— И оставить его такому сумасшедшему, как Невио? — Карлотта покачала головой и усмехнулась. — Он последний человек, кому я бы согласилась оставить для присмотра беспомощного ребенка.

— Он не так уж плох.

— Еще как. И он безответственный.

Это было правдой. Невио жил ради острых ощущений. Конечно, он брал на себя ответственность, когда дело касалось Каморры, но многие из его задач были напрямую связаны с любимым делом: пытками и убийствами.

Карлотта слегка коснулась маленькой ручки Баттисты, и выражение ее лица смягчилось. Она любила детей и определенно помогла бы мне с ним. Когда она снова посмотрела на меня, выражение ее лица было менее нежным.

— Почему он здесь?

Я поморщилась.

Карлотта снова всплеснула руками.

— Рори!

— Невио не хочет, чтобы его семья узнала о ребенке. Он даже Массимо и Алессио еще не сказал. Ему больше некуда его деть. И он знает, что со мной он будет в безопасности. Это просто до тех пор, пока он не найдет другое решение.

Карлотта прижала ладонь ко лбу, медленно качая головой.

— Тебе следует донести на него, Рори. Я знаю, ты думаешь, что тебе нужно помочь ему раскрыть свою человечность, но мы обе знаем, что это не сработает. От него одни неприятности, и тебе следует держаться от него подальше.

— Ты никогда раньше так не говорила.

— Потому что я не хотела ранить твои чувства, но дело не только в твоих чувствах, Рори. Этому мальчику нужна семья.

— Я знаю, — сказала я. — Но он уже потерял свою мать. Я не хочу лишать его ни малейшего шанса обрести отца. Если я расскажу об этом Фальконе, Нино и Киара, или Римо и Серафина усыновят его. Невио будет легко притвориться, что это не его проблема, и просто позволит другим заботиться о его сыне, но если я буду заботиться о ребенке какое-то время, Невио всегда будет знать, что это лишь временное решение, и ему, в конце концов, придется взять на себя ответственность.

Карлотта покачала головой. Казалось, она не могла остановиться. Мое собственное неверие в сложившуюся ситуацию все еще было сильным, так что я понимала ее слишком хорошо.

— Ты знаешь Невио. Действительно думаешь, что это произойдет? Как это будет работать? Через несколько дней ты начинаешь стажировку у доктора, но ребенок нуждается в круглосуточном наблюдении. Если ты никому не хочешь рассказывать, то остаемся только мы. Я даже не собираюсь принимать Невио в расчет.

Я прикусила губу.

— Моя работа в клинике Каморры позволяет мне придерживаться гибкого графика. Я постараюсь работать посменно по ночам или в вечернее время. И у меня все еще есть две недели, прежде чем я вообще начну там работать.

— Но он не может быть один.

— Я знаю, — сказала я. — Невио может при случае присмотреть за ним, и... — я одарила ее застенчивой улыбкой.

Карлотта поджала губы.

— И я могу позаботиться о нем, когда Невио не может, то есть всегда?

Я послала ей извиняющуюся улыбку. Я знала, что прошу слишком многого.

— Я постараюсь выполнить всю работу, и это займет всего несколько недель. Я буду надирать задницу Невио так часто, как только смогу.

Она закрыла глаза и глубоко вздохнула.

— Я могу присматривать за ним по вечерам, когда ты работаешь.

Я обняла ее. Раздался еще один стук, и Карлотта отстранилась и направилась к двери. Она открыла ее с чуть большей силой, чем это было необходимо, и одарила Невио одним из самых мрачных взглядов, которые я когда-либо видела на ее лице. Судя по его невозмутимому выражению лица, это его нисколько не смутило.

— У вас есть комната, куда я могу положить его вещи? — спросил Невио, обращаясь ко мне.

— Полагаю, в моей комнате. У нас нет детской, так как мы не планировали приглашать детей в гости, — сказала я, позволяя своему раздражению проявиться. Я жестом пригласила его следовать за мной, направляясь в свою комнату. Она была средних размеров. Мы с Карлоттой хотели маленькую квартирку, но она все равно была больше большинства комнат в кампусе.

Невио начал все распаковывать, затем собрал кроватку. Когда все было готово, он поставил ее рядом с моей кроватью. Я тихо вздохнула, погружаясь в реальность. Хотя у меня и был опыт няни Романа, я никогда не несла единоличной ответственности за ребенка. Его родители всегда были на связи, если у меня возникали вопросы или требовалась помощь. Сейчас было по-другому.

Невио провел рукой по своим темным волосам, его взгляд остановился на ребенке, все еще спящем у меня на руках. Я слегка покачивалась на каблуках, потому что Роману всегда нравилось это движение, и, казалось, оно успокаивало и Баттисту.

— У тебя хорошо получается, — пробормотал он. — С ним. — Взгляд Невио поразил меня, теплый и оценивающий, который я редко видела.

— Ты тоже можешь таким быть, если хочешь, — твердо сказала я. Я не хотела, чтобы он превращал это в проявление естественного материнского инстинкта и использовал это как способ уйти от ответственности.

Губы Невио растянулись в сардонической улыбке, но он ничего не ответил.

— Куда прикажешь отнести остальные его вещи?

— Все для его бутылочек - на кухню, а пеленки - в ванную.

Я медленно прошла на кухню и обнаружила там Карлотту. Мои родители набили наш холодильник всем, что могло нам понадобиться в ближайшие несколько дней. Она заглянула в холодильник, но ничего оттуда не достала. Ее хмурый вид наводил на мысль, что его содержимое нанесло ей личное оскорбление. Ее пальцы теребили старинный крест на шее, принадлежавший когда-то ее бабушке.

Баттиста пошевелился в моих объятиях и коротко вскрикнул, когда его глаза открылись. Затем его мягкий протест перешел в пронзительные вопли. Невио вышел из ванной, где он установил пеленальный столик, выглядя встревоженным.

— Что случилось? — спросил он.

— Может быть, он голоден, — сказала я, усиливая свои раскачивания, отчего Баттиста только сильнее извивался и плакал.

— Ты мог бы сделать ему бутылочку. Руки Авроры заняты, — сказала Карлотта с очень натянутой улыбкой, крест в ее руке был повернут к Невио, как будто она пыталась оградиться от его зла. Я сомневалась, что она заметила это. Невио пожал плечами и подошел к купленной нами смеси. Он взял коробку и перечитал описание, в то время как уровень шума на кухне достиг уровня, вызывающего головную боль.

Он выругался, когда пролил горячую воду на стойку, затем опрокинул смесь и рассыпал порошок на себя и пол. Я послала Карлотте умоляющий взгляд. Я знала, что Невио нужно научиться это делать. Ему нужно было вмешаться, но у меня был долгий день, и криков Баттисты было слишком много. Она подошла к Невио и взяла у него коробку. После быстрого просмотра инструкции она собрала молочную бутылку за минуту, и я отдала ее Баттисте, который сразу же успокоился.

Невио прислонился к стойке с мрачным видом и посмотрел на меня взглядом, говорящим «я же тебе говорил». Я покачала головой.