4

НОЙ

Я жду на кухне, когда Уоллес вернётся с пробежки по моему району, попутно собирая телефонные номера всех отчаянных домохозяек. Некоторые из них замужем за профессиональными спортсменами, но им скучно и одиноко, и они ищут незамысловатый секс. И внимание.

Я знаю, потому что в один из немногих случаев, когда бегал трусцой по району с Уоллесом, наблюдал, как Кэрол Дюбуа — жена полузащитника Карла — беззастенчиво выпросила у него телефон и ввела свой номер. В другой раз я наблюдал, как Сюзанна Дрейпер похлопала его по заднице и прикусила губу — на глазах у своей дочери-подростка, когда они шли мимо, а я был прямо там.

Невероятно, чёрт возьми.

Дерзко.

Одно дело в баре, и совсем другое средь бела дня на улице.

Я киплю от злости, когда парень входит, упираюсь руками в мраморную столешницу, выражение моего лица настолько искажено, что Базз останавливается как вкопанный, когда видит меня, немедленно стаскивая наушники с головы.

— Чувак, что случилось?

— Ты мне скажи.

Он оглядывается по сторонам, чувствуя себя неуютно.

— Помоги мне, братан, что-то случилось?

— Я только что говорил с Мирандой. С девушкой, с которой ты сегодня встречался! Из-за карточки! Огромное спасибо тебе, Уоллес! Теперь она не хочет продавать мне ещё одну! — Ну, одну могла бы продать, но не всю коллекцию. Придётся подождать и увидеть.

— Что? Почему?

— Потому что, чувак! Ты её напугал! Теперь она меня ненавидит. — Конечно, немного драматизирую, но драматизм — это то, что я чувствую, и у меня нет желания сдерживать его. Мой друг, может, и прикрывает мне спину, когда это необходимо, но сегодня он определённо нагадил в мою миску с хлопьями. Наложил целую кучу и даже не потрудился прибраться.

— Подожди, хочешь сказать, что она взбесилась, потому что я флиртовал с ней? — Его брови приподняты, как будто парень искренне озадачен мыслью о том, что женщина может плохо отреагировать.

Стереотипный избалованный спортсмен.

— Флиртовал? — Я иду, рывком открываю холодильник и заглядываю внутрь. Не люблю вступать в конфликты, но мне хочется врезать по его высокомерному лицу, потому вместо этого я смотрю на светящиеся полки моего «Саб-Зиро», кипя от злости. — Больше похоже на то, что ты сделал предложение проститутке на стоянке грузовиков.

— Хм? — Он понятия не имеет, о чём я говорю.

Я захлопываю холодильник, возвращаясь к стойке, как тигр в клетке, которому некуда деваться.

— Миранда сказала, ты намекнул, что она может отсосать твой член.

Уоллес даже не моргает.

— Возможно, я пошутил насчёт минета, но это была просто шутка.

— Кто, чёрт возьми, шутит об этом с незнакомцем? — О, точно — он шутит. — Ну, экстренная новость, придурок, она не хочет продавать мне остальную часть своей коллекции карточек, потому что ты напугал её. Очевидно, у неё есть мораль, и она не хочет, чтобы наследие её дедушки принадлежало полному извращенцу.

— Мораль. — Базз обдумывает это, напряжённо размышляя. — О, ты имеешь в виду, что её моральный компас не позволит ей продать тебе карточки из принципа, а не потому, что ей уже не нужны деньги.

С каким идиотом я имею дело! Боже всемогущий, этот парень... В то время как все другие концепции кажутся ему чуждыми, он сразу же цепляется за эту.

— Понятно. И мне жаль. Я виноват. — Забавно, он действительно выглядит виноватым. — Что ты собираешься делать?

— Э-эм, прости? Что я буду делать? — Мой взгляд проделывает дыры в его черепе. — Ты имеешь в виду, что ты собираешься делать? Ты втянул меня в эту передрягу — тебе и вытаскивать меня из неё.

— Эй, чувак, я просто сделал тебе одолжение — ты не хотел идти, что не имеет никакого грёбаного смысла. Если хочешь, чтобы что-то было сделано правильно, сделай это сам. Я тебе не мальчик на побегушках.

Он не понимает. Парень — грёбаный бог среди простых смертных — все они падают к его ногам. Все остальные исчезают, когда Базз Уоллес вальсирующим шагом входит в комнату, включая меня.

— Пожалуйста. Если я смогу устроить, ты поможешь мне ещё раз? Если смогу сгладить это и уговорить её продать мне другую карточку?

У меня есть карточка, которую я хотел, но теперь это вопрос принципа, и не успокоюсь, пока вся коллекция не будет моей. Даже если мне придётся умолять. Даже если…

— Хорошо, но на этом всё. Веди свои собственные сражения сам и перестань быть слабаком. — Базз наклоняет голову и рассматривает меня. — И вообще, почему ты сам не захотел с ней встретиться? Что в этом такого особенного?

Я не объясняю ему этого — он бы не понял. А ещё не хочу слушать, как он надирает мне задницу или высмеивает меня, что он обязательно сделал бы, если бы я сказал, что не хочу встречаться с Мирандой, потому что у меня развивается странная анонимная влюбленность в неё. Я не хотел встречаться с ней, потому что не хотел чувствовать сокрушительный удар отказа.

И всё это из-за кого-то, кого я даже не встречал.

И теперь, скорее всего, никогда и не встречу, потому что Уоллесу нужно закончить дело, которое он провалил.

— Нет ничего особенного, но она уже встретилась с тобой, и мне не нужно будет ничего объяснять.

— Очень по-взрослому, Хардинг. Женщины любят, когда им лгут? — Он делает паузу. — Нет.

— Точно. Им нравится только, когда к ним пристают на парковках.

Базз поднимает руки, защищаясь.

— Эй, я её не трогал! Это были просто слова — нет вреда, нет вины.

— Парковка полицейского участка — это не ночной клуб, придурок.

Он берет яблоко из вазы с фруктами на моём столе, откусывает и жуёт.

— Кстати, о ночных клубах, мы собираемся в один в субботу.

— Нет.

— Да. Дэвис из «Блюз» вложил деньги в клуб в центре города и хочет, чтобы мы пришли посмотреть его, так что мы идём. — Не дожидаясь ответа, Уоллес уходит в прихожую.

Грант Дэвис — полузащитник футбольной команды «Чикаго Блюз» и наш друг. Молодой, целеустремлённый и чертовски классный парень, он бы не понял, почему меня нет в его клубе, особенно если все парни там празднуют.

«Бейсмен не смог прийти. Он дома, дрочит в одиночестве». Вот что, я думаю, сказали бы ему мои приятели.

Дерьмо. Похоже, я собираюсь в клуб в субботу.

Я: Знаю, ты сказала, что свяжешься со мной, но я не могу перестать думать об этой ситуации и чувствую себя чертовски ужасно из-за этого. Мне жаль, что я перешел границу дозволенного.

Миранда: Извинения приняты, я полагаю.

Миранда: Это ты так пытаешься вернуть себе мое расположение, чтобы я не увела у тебя карточки из-под носа?

Я: Эм. Нет.

Миранда: КОНЕЧНО, нет.

Я: Я говорю искренне. И действительно чувствую себя полным придурком из-за среды, но не могу это изменить. Всё, что могу сделать, это пообещать, что такое больше не повторится.

Миранда: Это больше не повторится? То есть ты хочешь сказать, что мы собираемся встретиться, и это будет не что иное, как бизнес, как и должно было быть с самого начала?

Я: Если бы ты решила продать мне свою коллекцию, да. Я бы вёл себя наилучшим образом. Ты могла бы даже привести с собой друга.

Миранда: Мне не нужен телохранитель, но спасибо.

Я: Пожалуйста, подумай об этом. Я дам тебе всё, что ты захочешь.

Миранда: Буду честна — я действительно не хочу продавать тебе их все, но, может быть, мы могли бы начать с ещё одной, и посмотреть, что из этого выйдет. Мне нужны деньги, но не до такой степени, чтобы продать свою душу.

Я: Я понимаю.

Миранда: Тогда ладно. Нам нужно договориться ещё об одной карточке. Только. Одной.