Я повернула голову в сторону, Мика все еще держал меня так же крепко, его член медленно выскальзывал из меня.

Краем глаза я увидела того копа. Он смотрел на нас, едва живой.

Как только момент экстаза прошел, я почувствовала себя ужасно. Мика покрыл поцелуями всю мою щеку, прежде чем перейти к уху. По моей коже побежали мурашки.

Я снова повернулась, и он прижался своим лбом к моему. Легкая ухмылка играла на его лице, но глаза были закрыты. Наши сердца бились синхронно, и это было все, что можно было услышать в комнате.

— С днем Святого Валентина, Бэмби.

Его голос дрогнул.

И от этого я разлетелась на куски.

Следующие десять минут прошли как в тумане.

Мика был одет, и казалось, что у него все еще оставалось гораздо больше энергии, которую можно было потратить. Я лежала на холодном полу, пытаясь успокоить свое сердце. Но это было невозможно. Оно было разбито вдребезги. Не из-за всего того, что он со мной сделал, а потому, что я услышала вдалеке полицейские сирены, которые медленно приближались.

Как только он тоже услышал их, то выругался себе под нос.

Мика наклонился, поцеловал меня, а потом ушел.

Это случилось не так давно, но я даже не могла вспомнить тот последний поцелуй.

Слезы свободно катились по моим щекам, и я не пыталась их остановить.

Чем дольше я лежала на полу, тем ближе, казалось, становились сирены.

Мне удалось доползти обратно в гостиную, чувствуя себя измотанной. Я была в гребаном беспорядке, и вся моя одежда была либо слишком далеко, чтобы я могла дотянуться, либо полностью разорвана. Я схватила одеяло, которое лежало на диване, и накинула его на себя, скрывая следы присутствия Мики.

Затем я уставилась в потолок.

Каждый божий день, проведенный здесь, прокручивался у меня в голове.

От безмерного страха, который я испытывала за него, до безмерного удовольствия, которое он мне доставлял. Он ни разу не обращался со мной плохо, ни разу. У него всегда была наготове еда для меня, и дважды ему приходилось заставлять меня есть ее, чтобы я не умерла с голоду.

После секса он готовил для меня теплую ванну, мыл мои волосы и тело.

Конечно, это всегда заканчивалось очередным раундом секса, но я получала от этого удовольствие.

Возможно, все дело было в том внимании, которое он мне уделял. Это было то, чего мне всегда недоставало. Когда я росла в огромной семье, кем-то неизбежно пренебрегали, и часто этим человеком становилась я. Долгое время я думала, что это нормально и что именно так устроены все семьи.

Пока я не встретила родителей Сьерры и не увидела, как нежно они к ней относятся.

Я никогда не держала на нее никакой обиды — она этого не заслуживала, но я завидовала ей. Моя семья никогда так ко мне не относилась, и, вероятно, именно тогда я начала писать. Привлекать внимание людей, которых я никогда не видела, по-прежнему привлекало внимание.

И пока я не встретила Мику, я думала, что мне этого достаточно.

Но это было не так.

Мика уделял мне все внимание, в котором я нуждалась. Он был груб по натуре, психически не в себе, но я тоже была такой. Возможно, именно поэтому я позволила себе отдаться ему полностью. И теперь, когда его больше не было рядом со мной, я только начала понимать, какое сильное влияние он оказал на меня.

Та постоянная отметина, о которой я так мечтала, осталась со мной.

Каждый раз, когда я закрывала глаза, я видела его. Я видела его улыбку, его татуированное лицо, его потрясающее тело.

Каждый раз, когда я закрывала глаза, я чувствовала его руки на себе, его губы на моих. Я чувствовала запах его одеколона, могла представить все это у себя в голове.

Когда в конце концов появились копы, от меня осталась лишь оболочка человека.

Я видела их, но в то же время просто смотрела прямо сквозь них. Они задавали вопросы, они разговаривали со мной, но я ничего не слышала. Я просто смотрела прямо перед собой, пока один из них не подхватил меня на руки в стиле новобрачной и не понес к машине скорой помощи.

Они закрыли дверь машины скорой помощи и уехали.

Через маленькое окошко я наблюдала, как хижина превратилась в отдаленное пятно, пока я больше не смогла ее видеть. Мое сердце едва справлялось с этим, и хотя я все еще была пассивной, неподвижной и молчаливой, я безудержно плакала.

Мика исчез.

Я не была уверена, увижу ли его когда-нибудь снова.

Все, что я могла сделать, это молиться, чтобы увидеть его, когда засну. Я могла только надеяться, что смогу запомнить его лицо, его прикосновения и поцелуи до того дня, когда мы встретимся с ним снова.

Мне было все равно, когда это снова наступит. Через месяц, год, десятилетие или даже после смерти. Но я была уверена, что он не нарушит своего обещания.

Мика нашел бы меня снова.