IV

Я начала получать письма.

Первое пришло всего через день после того, как я побывала в тюрьме. Вместо того чтобы оказаться в моем почтовом ящике или даже в абонентском ящике, который я указала в качестве обратного адреса, оно ждало меня перед моей дверью. Я взяла письмо и принесла его с собой в дом, и ни разу не остановилась, чтобы подумать. На нем не было имени отправителя, поэтому я решила, что оно было от кого-то из членов моей семьи.

Но я ошиблась.

Как только я открыла его и начала читать, почувствовала, как все мое тело похолодело. Я едва сдвинулась с того места, где стояла, руки дрожали, когда я снова и снова перечитывала слова на бумаге.

Его почерк привлек мое внимание. Письмо было написано аккуратным курсивом, но при этом почерк отличался от всех, виденных мной ранее. Смотрелся, как шрифт, который вы бы приобрели за отдельную плату к пакету базовых, но письмо явно было написано от руки. Он даже нарисовал мне маленькое сердечко в верхнем углу листа.

Моя дорогая Сторм,

Спасибо, что нашли время написать мне. Для меня большая честь быть замеченным женщиной вашего уровня. Я безумно счастлив, что вам понравилось мое ремесло, а также, что я обрел поклонницу в вашем лице. Я получил огромное удовольствие от нашей короткой, но эмоциональной встречи.

До нашей скорой, новой встречи,

Мика.

В моей голове сработал сигнал тревоги, когда я закрыла дверь и заперла ее за собой. Паранойя подкралась ко мне вплотную. Затем я закрыла все окна и жалюзи, убедившись, что шторы полностью закрывают окна, пока в моем доме не воцарилась кромешная тьма.

Первое, что меня привлекло в письме, послужило поводом насторожиться.

Я сразу же погуглила Мику Кейна и нашла о нем много информации. Я пропустила раздел с его осуждением и поискала его авторскую биографию. Его книги, даже книжный магазин, который открыл Мика до того, как его арестовали.

Я искала мероприятие по раздаче автографов или книгу с автографом. Я могла бы поклясться, что где-то видела его автограф, но почерк был совершенно другой.

Я проверила все его социальные сети и одну фан-страницу, которая у него была, и бинго. Я нашла его книги, собственноручно подписанные на мероприятии всего за несколько недель до того, как он попал в тюрьму.

Буква «М» была иной. В письме, которое я получила, все было написано под углом, отчего казалось, что письмо попало ко мне прямиком из Средневековья; однако почерк автора был прямым и не таким скорописным.

Человек, который написал мне, размашисто писал буквы «В» и «Р», в то время как Мика Блэк, автор, писал их компактно, а его почерк больше походил на обычный шрифт, который можно найти на любом пишущем устройстве.

И я была в ужасе.

Потому что единственным мужчиной, с которым я достаточно долго играла «в гляделки» за последние несколько дней, был детектив Миллер, который определенно никоим образом мной не интересовался. Он устроил нам экскурсию по тюрьме, но, помимо того, что он был обязан нам рассказать, ему, казалось, было довольно скучно.

Я дважды подловила его зевающим, когда он думал, что никто не смотрит, и подумала, что это достаточно забавно.

Я всей душой желала, чтобы за письмом стоял детектив Миллер. Я молилась, хотя я отнюдь не была религиозной, чтобы он был просто каким-нибудь больным уродом, и чтобы он был очарован моим идиотизмом.

Потому что другой человек был не кем иным, как Ужасом Ночи, печально известным серийным убийцей, приговоренным к смертной казни.

Мужчиной, с которым я так беспечно пересеклась взглядом во время визита в тюрьму. Мужчиной, который приходил в мои сны прошлой ночью, терроризируя меня — именно так, как подсказывало его имя. Мужчиной, о котором я просто не могла перестать думать, как и о том, что он заставлял меня чувствовать.

Чистый ужас.

Я не чувствовала себя в безопасности в своей собственной шкуре, в своем доме, в своей комнате.

Я подумывала о том, чтобы снять хижину в лесу где-нибудь далеко-далеко отсюда, но даже от этого я чувствовала себя неуютно. Он был заперт, и скоро его казнят, но пока я знала, что он жив и дышит, я не могла чувствовать себя в безопасности.

Внезапно я остановилась.

Я перестала смотреть на яркий экран передо мной и сосредоточилась на стене. Холодок пробежал по моей спине, когда, наконец, до меня дошло, и это осознание вызвало у меня приступ тошноты.

Он напрямую ответил на мое письмо.

Это означает, что он был тем, кто получил мое.

И вот почему он смотрел на меня так, словно был готов съесть живьем.

Как, черт возьми, это произошло? Как ему удалось получить это письмо вместо того парня? Они сидели в одной тюрьме, и, судя по информации, которую мне удалось нарыть, у них было общим только имя. Но Мика, серийный убийца, не имеет права ни на какие письма.

Сьерра сделала это нарочно?

Нет.

Я оборвала себя до того момента, пока поток бессвязных мыслей не обрушился на меня. Она бы этого не сделала. Даже если бы Сьерре нравилось время от времени подшучивать надо мной, она бы не стала отправлять мою фотографию, письмо и мою книгу серийному убийце. Она была не такой.

Вместо того чтобы мысленно мучить себя теориями, я позвонила Сьерре и сказала ей, чтобы она приехала ко мне домой и что это срочно.

Вскоре она появилась с бутылкой вина в руках. Она не была уверена, о какой чрезвычайной ситуации шла речь, но алкоголь решал почти все проблемы. Ее шутка была чем-то таким, над чем я бы посмеялась, только не сегодня.

— Ты пугаешь меня, Сторм, — сказала она, неохотно бросая свои вещи на мой диван. Сьерра осмотрела пространство комнаты, заметив, что все жалюзи были закрыты и что солнечный свет не проникает в окна. — Что стряслось?

Я на мгновение задумалась о том, как сказать ей об этом. Но набралась храбрости я лишь благодаря бутылочке, которую она принесла с собой. Откупорив ее, я сделала большой глоток и поморщилась от вкуса.

— То письмо, которое ты отправила, — я медленно подошла к Сьерре и села на диван рядом с ней, — кому ты его отправила?

На лице Сьерры появилось озадаченное выражение. Поскольку прошло уже две недели, а я так и не получила ответа, о котором могла бы ей рассказать, она, скорее всего, вообще забыла, что это случилось. Сьерра, как правило, легко все забывала, поэтому я дала ей минуту или две, чтобы она вспомнила события.

— Мика Блэк, — сказала она. — Почему ты спрашиваешь? Что случилось?

Я глубоко вздохнула.

— Вчера, когда я была в тюрьме с визитом, нас отвели посмотреть зал, предназначенный только для приговоренных к смертной казни, самых порочных людей, которые находятся в заключении.

Сьерра моргнула.

— И?

— У нас было несколько правил, которым нужно было следовать, и одно из них состояло в том, чтобы не смотреть на заключенных, так как это может их спровоцировать. Это делалось для нашей безопасности.

Она застонала.

— Ты смотрела, не так ли?

— Да, а потом я упала в обморок. Я не могу описать это, Сьерра, но от того количества страха, которое я почувствовала в своем теле, меня затошнило. Это было нереально. Я никогда не испытывала ничего подобного.

— Ты в порядке? — она придвинулась ко мне, положив руку мне на плечо. В ее глазах отразилось неподдельное беспокойство, и это убедило меня в том, что она все испортила не нарочно.

— Я не уверена, — сказала я, затем встала. Я оставила полученное письмо в ящике рабочего стола и направилась за ним. — Нашла его на пороге своей квартиры.

Я протянула ей письмо.

Сьерра пробежала строчки глазами. Это заняло у нее некоторое время, и я предположила, что она перечитала его пару раз. Я стояла перед ней, наблюдая, как она уронила письмо и подняла на меня растерянный взгляд, сдвинув брови.

— На что именно я смотрю?

Я вздохнула.

— Я не получала ответа от Мики в течение двух недель, а потом вдруг получаю письмо на следующий день после посещения тюрьмы? И, просто чтобы внести ясность, я нигде в учреждении не видела этого Мику.

Глаза Сьерры расширились, рот слегка приоткрылся.

— Что? — спросила она.

Я откинулась на спинку рядом с ней.

— Как ты отправила письмо? Возможно ли, что ты случайно отправила его кому-то другому с тем же именем? Потому что, если это возможно, я призналась серийному убийце, что я поклонница его ремесла, и что я работаю в той же области.

— О боже мой. — Сьерра зажала рот руками. — Мне так жаль, Сторм! Я понятия не имела, что здесь может быть какая-то путаница. — Сьерра с трудом подбирала слова, но мне удалось ее понять. — Поскольку я пользовалась этим веб-сайтом и раньше, я знала, что быстрее отправить письмо так, как это обычно делается по электронным каналам связи, а не следовать всем протоколам, и поскольку у меня было имя, я просто воспользовалась сайтом.

Я закрыла глаза, чувствуя, как весь воздух разом выбили из моих легких.

— Возможно, произошла путаница, и его получил другой заключенный с таким же именем, но Мика - не такое уж распространенное имя. Мысль о том, что письмо дойдет до кого-то другого, никогда не приходила мне в голову. Мне очень, очень жаль, Сторм.

— Все в порядке, — тихо ответила я.

При виде ее заплаканного лица у меня защемило сердце. В глубине души у нее были добрые намерения, и я собиралась как-нибудь разобраться с этой неразберихой.

— Я просто беспокоюсь о том, как заключенному парню удалось отправить мне письмо и доставить его в течение дня.

— Ладно, послушай. — Она взяла мои ладони в свои, поглаживая их большим пальцем, как будто хотела унять мое беспокойство. — Он заперт, ясно? Все, что он может сделать, это послать несколько глупых маленьких писем. Ты все равно больше никогда туда не пойдешь, так что он обязательно остановится.

Я проглотила комок в горле, позволив слезинке скатиться из уголка моего глаза.

— Но в этом нет никакого смысла, — прошептала я. — Обратным адресом был указан абонентский ящик, и я написала ему под своим псевдонимом Сторм Мэтьюз. Я получила письмо с указанием моего настоящего имени. И оно лежало у меня под дверью. Мне страшно, Сьерра.