— Дело не в кольце, — говорю я, сдерживая полуулыбку. — Я просто... просто думаю, что ты сумасшедший.
Он смеется.
— И мы оба знаем, что это то, что ты любишь во мне больше всего.
— Одна из многих вещей...
— Так это значит «да»? — спрашивает Август.
Без сомнения, это самый безумный поступок в моей жизни, но чувство покоя, которое наполняет мою душу, когда я смотрю в его глаза, говорит мне, что он будет и самым мудрым.
Во многих отношениях я его почти не знаю.
Но еще более странно то, что моя душа знает его. Как еще можно описать то чувство, которое испытываешь, когда находишься с кем-то рядом и чувствуешь себя как дома?
— Да, — говорю я. — Я выйду за тебя, Август.
Нам следует подождать, прежде чем обрушивать это на моих родителей... дать им время привыкнуть к тому факту, что мы снова официально вместе. Но я уверена, что когда предки проведут с Августом больше времени, они будут обожать его так же, как и я. И, конечно, нет необходимости торопить свадьбу. Мы можем не торопиться, наслаждаться бабочками, ночами свиданий и ненасытностью, которая бывает на ранних этапах отношений.
Садясь, Август обхватывает мою щеку, запускает пальцы в волосы на затылке и впивается в мои губы требовательным поцелуем.
— Я твоя, — говорю я ему. — Всегда. С кольцом или без кольца.
— Ловлю на слове, Розочка.
Я вдыхаю его в последний раз сегодня вечером, готовясь к поездке домой, когда металлический скрежет крадет наш момент.
— Что это было? — спрашиваю я.
Август хватает телефон с тумбочки, нажимает на приложение и открывает сетку снимков с камеры. Он увеличивает масштаб изображения в центре, и поджимает губы.
— Мой дядя здесь, — говорит Август монотонно. — И, судя по всему, он в стельку пьян. Мне нужно с ним разобраться. Я выведу тебя через боковую дверь.
Я начинаю протестовать. Если мы собираемся пожениться, и это его семья, то зачем нужно было выпроваживать меня тайком? Но прежде чем я произношу хоть слово, Август кладет свою руку в мою, как будто улавливает мое нежелание.
— Он не твоя проблема, Розочка, — говорит он.
Голос его дяди доносится из коридора, хотя я не могу разобрать ни одного сердитого невнятного слова.
— И ты не должна встречать его таким образом.
Через секунду Август прижимается губами к моему лбу, и ведет меня через коридор, вниз по лестнице и за дверь, которую я никогда раньше не видела.
— Спокойной ночи, Шер.
Я приподнимаюсь на цыпочки, чтобы поцеловать его на ночь.
Мне тоже нужно прозвище для него, что-то более подходящее, чем «Драгоценный враг».
Потому что он никогда не должен был быть моим врагом и никогда больше не будет.