Бонусный эпилог

Нора

Год спустя

— Хорошо, Дин, мне нужно твое честное мнение об этих новых вкусах крупонов, — заявляю я, сидя напротив своего жениха в кабинке в пекарне «Простись и пой!» в Боулдере.

— Я готовился к этому моменту всю жизнь. — Дин многозначительно вздергивает брови. — И сегодня утром я совершил сверхдлинную пробежку, так что готов стать твоим подопытным кроликом.

Я улыбаюсь и медленно выдыхаю, пытаясь успокоить бабочек, которые все еще порхают у меня в животе, когда Дин смотрит на меня. Мы вместе уже больше года, и сверкающий камень, который он надел мне на безымянный палец на концерте «Джорни» в прошлом месяце, должен придать мне некоторую уверенность рядом с ним. Очевидно, что Дин полностью согласен на «пока смерть не разлучит нас». И все же в этот переломный момент в наших отношениях над моей верхней губой угрожают выступить капельки пота.

Я опускаю взгляд на две стоящие перед нами тарелки с крышками из нержавеющей стали. Мне кажется, я никогда в жизни так не нервничала перед дегустацией. Возможно, это связано с тем, что в последнее время мне не удавалось проводить много времени на кухне. Франшиза «Проснись и пой!» стремительно развивается, и заведения покупают по всей стране. Два месяца назад я была в Сиэтле на церемонии перерезания ленточки очередного заведения, пожимала руки новым владельцам и позировала для фотографий. Я не могла поверить, как быстро они запустили пекарню. А буквально на прошлой неделе Максу позвонил человек из Торонто, который заинтересован в открытии точки в Канаде.

Канада!

Мои крупоны действительно выходят на мировой рынок!

Но этот момент может все изменить. Если эти новые вкусы не будут хорошо приняты Дином, тогда не знаю, чего ожидать от своего будущего. Может быть, возвращение на кухню — это не самое лучшее для меня? Может быть, слишком многое изменилось?

Дин облизывает губы, когда я снимаю крышку с первого подноса.

— Этот называется «Клубнично-лимонная рикотта». У него бледно-розовая глазурь с лимонной цедрой сверху и сливочная начинка из рикотты внутри.

— Иди к папочке, — говорит Дин, и я стараюсь не выпучивать глаза, когда он берет его и впивается зубами в хрустящее тесто.

Он стонет от удовольствия и говорит с набитым ртом:

— Ты превзошла себя, сладкие губки.

— Да? — спрашиваю я взволнованно, мое настроение поднимается от его комментария.

— М-м-м, да. Это лучше, чем... ну, не лучше, чем наш секс, но определенно лучше, чем секс других людей. — Он поворачивает булочку, чтобы хорошо ее рассмотреть. — Но почему он такой маленький? Просто для пробы?

Я качаю головой.

— Я пробую новый рецепт мини-крупона. Подумала, что они могут быть направлены на детей. В маленьких дозах они могут быть полезными, верно? — спрашиваю я.

Дин пожимает плечами.

— Предпочитаю побольше, но этот вкус все равно потрясающий.

Я протягиваю руку, чтобы остановить его, пока он не откусил еще кусочек.

— Ты должен попробовать и другой. — Он бросает на меня обиженный взгляд за то, что я забираю его лакомство, но мне нужно покончить с этим, пока я не вспыхнула. Я поднимаю крышку на второй тарелке. — Это черничное масло с белым миндальным кремом внутри.

— Я не знаю, что это такое, но уже могу сказать, что мне понравится. — Дин берет крупон в голубой глазури и откусывает большой кусок. Его глаза мгновенно закрываются, когда парень жует и откидывает голову назад. Через мгновение он приходит в себя, откладывает еду в сторону и бормочет:

— Да. Я был прав. Это совершенство.

— О, хорошо! — отвечаю я, складывая руки перед собой. — Итак, у тебя есть претендент?

Дин с энтузиазмом кивает, откусывая еще один кусочек розового.

— Я беру оба.

Я хмурю брови.

— Ты не можешь взять оба. Ты должен выбрать один.

Дин хмурится в ответ, откусывая еще один кусочек голубого крупона, крошечные кусочки глазури прилипают к его усам. — Почему? Ты можешь сделать оба вкуса.

— Не сразу, — огрызаюсь я, и все мое тело пронзают иголки при одной только мысли об этом.

Дин смотрит на меня в полном замешательстве.

— Ты говоришь глупости, Нора. Твоя пекарня может выдержать еще два вкуса. Ты каждый день делаешь разные вкусы. Или можешь убрать пару старых вкусов.

— Не сразу! — восклицаю я, и волосы на моей шее встают дыбом от его настойчивости. — По одному за раз. Если потом захочется второго, мы можем это обдумать. Поговорить об этом. Составить план. Давай сначала посмотрим, как справимся с одним, хорошо? Я занятая женщина. Я не могу справиться с двумя крупонами, двумя пекарнями и всеми этими франшизами. Мне понадобится помощь!

— Конечно, тебе понадобится помощь, — отвечает Дин, вытирая губы салфеткой. Он наклоняется через стол и берет меня за руку, нежно перебирая пальцами мое помолвочное кольцо с таким собственническим взглядом, какой у него всегда возникает, когда он прикасается к нему. Такой пещерный человек. Его голос успокаивает, когда он добавляет: — Рейчел и Зандер более чем готовы помочь. И ты сказала, что Марти в Денвере отлично справляется и готова к большей ответственности. К тому же, я буду рядом, когда понадоблюсь. Кроме всего этого, нам еще нужно спланировать свадьбу, так что, пожалуйста, позволь мне помочь тебе, Нора.

— Хорошо, но ты же понимаешь, что мне понадобится большая помощь с твоей стороны, когда дело дойдет до этих двух конкретных вкусов. — Мои глаза устремлены на Дина, и мне нужно, чтобы он понял, потому что сейчас, когда сижу перед ним и думаю о том, что все произойдет одновременно, мне кажется, что мир смыкается вокруг меня, и я не могу заставить себя произнести эти слова вслух.

Дин медленно сглатывает и смотрит вниз на два наполовину съеденных крупона. Его взгляд переходит от розового к голубому. Он поднимает на меня взгляд и поправляет очки.

— Нора... ты же говоришь о не мини-крупонах?

Я сажусь прямо и готовлюсь открыть правду.

— Нет.

Дин моргает в ответ, его глаза цвета какао расширены, как блюдца.

— Ты?..

— Беременна, — хриплю я, чувствуя, как холодный пот выступает у меня на лице.

Щеки Дина надуваются, когда он отпускает мою руку и откидывается на спинку дивана.

— Но мы...

— Помнишь, я говорила тебе, что забыла свои противозачаточные таблетки в Боулдере перед тем, как уехать помогать с открытием магазина в Сиэтле пару месяцев назад?

— Да... — Он смотрит на меня серьезным взглядом.

— Ну, я упомянула, что мы должны пользоваться презервативами некоторое время, чтобы быть в безопасности, потому что я не принимала таблетки.

— Да... — Дин выглядит так, будто ему трудно дышать.

— И в ту ночь, когда ты сделал предложение, мы оба сказали «будь что будет», потому что мы были пьяны от рок-баллад «Джорни» и были недавно помолвлены?

Челюсть Дина напрягается, когда он произносит:

— Да...

— Примерно так и делают мини-крупоны, Дин, — медленно произношу я, оглядывая ошеломленное лицо Дина, и безмолвно прошу его сказать что-нибудь. Что угодно!

Дин медленно кивает, поправляя очки, и я не выдерживаю и произношу:

— Я знаю, что мы это не обсуждали в полной мере, но все будет хорошо.

— Да? — Он с надеждой смотрит на меня.

— Я составила список плюсов и минусов рождения ребенка... и, как оказалось, плюсов гораздо больше, чем минусов. — Тянусь вниз и быстро достаю из сумки свой желтый блокнот. Мои руки дрожат, потому что я не была уверена, что мне понадобится его доставать. Но, похоже, Дин превратился в односложного идиота, и, очевидно, мне придется взять все в свои руки.

Шлепаю блокнот на стол.

— К минусам определенно относятся грязные подгузники и недостаток сна. От этого никуда не денешься.

— Верно...

— Плюсы — это счастье, я полагаю? И новые воспоминания, семейные каникулы, тематические парки, бейсбольные матчи, и все такое. И, по словам Кейт, все эти тактильные вещи очень привлекательны.

— Тактильные? — Дин моргает на меня в полном замешательстве.

— Да, когда мы ходили встречать новорожденного Кейт и Майлса в больницу несколько месяцев назад, Кейт рассказывала об этом «кенгуру», которое ей порекомендовали. Думаю, так они поощряют матерей и отцов прижимать ребенка к своей коже, и Кейт сказала, что это довольно волшебное ощущение. Она недавно стала матерью, поэтому у нее более свежие воспоминания. Я записала это в колонку «за».

— Понятно. — Челюсть Дина двигается из стороны в сторону, и я чувствую, что он отдаляется от меня.

Я наклоняюсь вперед, положив руки на стол.

— Ты должен знать, что я узнала об этом только на прошлой неделе. Хотела сказать тебе сразу же, но сначала должна была понять, как сама к этому отношусь, потому что, как ты знаешь, моя франшиза очень важна для меня. И я хотела стать боссом, прежде чем даже задумываться о материнстве. Но у жизни, похоже, другие планы для нас. Что ж, жизнь подкинула мне тебя, и все прошло хорошо. Так что думаю, это тоже может быть хорошо. Но если ты не готов к этому, если тебе это не нравится, ты должен сказать мне об этом, потому что... это вскроет целый гору новых проблем.

Дин протягивает руку, чтобы остановить мою болтовню, и я чувствую, как мое сердце бьется в горле, когда сжимаю губы.

Его голос звучит хрипло, когда он спрашивает:

— А в этом списке есть пункт о том, что я хотел бы стать папой?

— Нет, — отвечаю я, мои глаза наполняются слезами. — А должен быть?

Дин медленно кивает, его глаза слезятся, а уголок рта изогнулся в полуулыбке.

— Да, Нора. Тебе определенно нужно добавить это к плюсам.

Слезы катятся по моим щекам от его слов, и через мгновение Дин поднимается со своего места и поднимает меня на ноги. Он заключает меня в свои объятия, прижимает мое тело к своему, поднимает мой подбородок и целует меня яростно и страстно, прямо посреди пекарни, на глазах у всех покупателей.

Он отстраняется и обхватывает ладонями мое лицо, проводя большими пальцами по моим мокрым от слез щекам, глядя на меня так, словно видит впервые.