— Боже, это было прекрасно, — выдыхает Линси.

— Я писательница, — твердо говорит Кейт.

Я качаю головой от всей этой нелепости.

— А что, если уже слишком поздно? Нора делает все возможное, чтобы держаться от меня подальше. И собирается в гребаный Париж на несколько месяцев.

— Тогда езжай с ней. Или жди ее. Или будьте в отношениях на расстоянии. Но не позволяй ей уехать, встретить горячего, сексуального француза и вернуться домой с парнем, у которого багет больше твоего.

— Боже, тебе обязательно было рисовать такую картинку? — Линси морщит нос.

— Да. Я же говорила тебе, я писательница, — невозмутимо отвечает она.

— Так что же мне делать? — спрашиваю я, пытаясь переключить их внимание, потому что начинаю чувствовать нечто в своем нутре, что, возможно, было там все это время, но я игнорировал его, потому что не понимал, что это, каждый раз, когда смотрел на Нору. Дедушка всегда говорил, что интуиция знает то, о чем еще не догадывается голова.

— Ее торжественное открытие завтра, верно? — спрашивает Кейт, отворачиваясь и начиная вышагивать по моей кухне.

— Да, а утром у нее интервью на телевидении, на которое она хотела, чтобы я пошел с ней, пока я все не испортил.

Кейт заговорщически потирает руки.

— В романтическом романе это идеальный момент для эпически великого жеста. Кто готов к заговору?