Глава 26

Дин

— Дин! Ты там? Дин! — Громкий стук в мою входную дверь снова вызывает звон в моей голове.

— Дин, открой дверь! — Снова стук... и, возможно, пинок.

— У меня есть запасной ключ, секундочку.

Я закатываю глаза и качаю головой, пока две мои лучшие подруги ведут разговор перед моей дверью о том, кто заслуживает мой запасной ключ. И почему у них обеих нет запасных ключей. И что запасной ключ должен быть у того, кто живет ближе всех на случай чрезвычайных ситуаций. А поскольку Кейт проводит все свое время в шиномонтажной мастерской, то думает, что она ближе, хотя и не живет в шиномонтажке. И к тому времени, когда они открывают мою входную дверь и входят в мою гостиную, я уже жалею, что у меня нет цепочки на двери.

— Что за черт? — восклицает Кейт, обнаружив меня в одном из моих кресел-мешков в гостиной. — Он жив.

Линси следует за Кейт и моргает от шока.

— Мы думали, что ты умер.

Я закатываю глаза и качаю головой.

— Почему вы так решили? Что за драма?

— Потому что я не слышала о тебе со свадьбы Кейт, — говорит Линси, ее голос повышается на тон. — В одну секунду мы танцуем макарену, а потом вы с Норой исчезаете, и ты шесть дней подряд не выходишь на связь. Почему ты не отвечал на мои сообщения?

— Не было желания разговаривать. — Я пожимаю плечами и искоса смотрю на Кейт. — Разве ты не должна быть в медовом месяце?

Она закатывает глаза.

— Мы ждем, пока яйца не посинеют от холода, помнишь? Я же говорила, что мы собираемся на Гавайи в феврале.

— О, да, точно.

Кейт опускает взгляд на пол рядом со мной.

— Что это?

Я делаю движение, пытаясь засунуть улики за спину, забыв, что они там были, но Кейт быстра, как гребаный ниндзя. Она поднимает с пола две коробки и показывает их Линси, которая драматично ахает.

— Это что... пончики с заправки? — визжит Линси, как будто только что нашла героин.

— Ну и что с того? — стону я, снимая очки и протирая глаза. Слишком рано для визита этих двоих.

— Дин! — кричат они обе в унисон.

Линси опускается в кресло рядом со мной и касается моей руки.

— Вы с Норой расстались?

Я откидываю голову назад и моргаю на нее.

— С чего ты взяла?

Кейт пинает мой мешок и отвечает за нее.

— Потому что ты поглощаешь дерьмовые пончики, как гребаное животное в клетке, когда Нора готовит изысканные пирожные. Господи. В шиномонтажке подают выпечку получше, чем это.

— Что случилось? — спрашивает Линси мягким голосом, который слишком похож на материнский.

Я смотрю на свой телевизор и бормочу:

— Ничего.

— Вы расстались? — снова спрашивает она, не собираясь сдаваться.

— Нет. — Я фыркаю и закатываю глаза. — Не совсем.

— Значит, вы все еще вместе? — Я оглядываюсь и вижу, что Линси с надеждой улыбается мне.

— Нет, вообще-то.

— У нас нет целого дня, Дин, — огрызается Кейт, стоя передо мной с убийственным взглядом. — Начинай говорить, или я начну выливать твой индийский пейл-эль из холодильника.

Я решаю поразить их правдой.

— Мы с Норой больше не вместе, потому что технически мы и не были парой. Все это было ложью.

— Ложью? Что ты имеешь в виду? — Линси смотрит на меня широко раскрытыми карими глазами, как у невинного маленького Бэмби.

— Норе нужен был кавалер для юбилейной вечеринки ее родителей. Мне нужна была спутница для твоей свадьбы. Ни один из нас не был заинтересован в отношениях, поэтому мы использовали друг друга в качестве фальшивой пары.

— Но вы же трахались в Аспене, — мурлычет Кейт.

Я пожимаю плечами.

— Это переросло в нечто большее.

— Типа друзья с привилегиями? — спрашивает Линси.

Я вздрагиваю.

— Что-то вроде того.

— Я это проходила. Это всегда запутано. — Кейт садится на пол передо мной. — Но я не понимаю... вы с Норой не были фальшивкой.

— Да, были.

— Нет, не были.

— Были.

— Дин, — рявкает Кейт, пристально глядя на меня своими голубыми глазами. — У меня докторская степень по эротическому роману, и вы двое не притворялись. Вы даже не симулировали оргазм. Мы слышали вас в Аспене.

Я поджимаю губы.

— Последняя часть — правда... остальное. Все подделка.

— Чушь, — возражает Кейт, качая головой. — Вы двое были настоящими. Я бы даже сказала, что вы были влюблены.

—Ты не знаешь, о чем говоришь, — выплевываю я слова сквозь стиснутые зубы, ненавидя, что она говорит все то, что я отрицаю уже несколько дней.

— Нет, это ты не знаешь, о чем говоришь, — отвечает Линси, ее голос повышается в конце. — Боже, Дин, ты иногда так раздражаешь.

— Что, черт возьми, я сделал?

— Ты позволил Норе уйти, когда явно влюблен в нее.

— Я не влюблен в нее, и не позволял ей уйти, — рычу я и поднимаюсь со своего кресла-мешка, чтобы получить немного пространства от двух сумасшедших женщин в моем доме. — Нора оттолкнула меня. Она выкупает мои инвестиции в свою пекарню, чтобы получить как можно больше пространства между нами.

— Серьезно? — спрашивает Кейт, удивленно глядя со своего места на полу. — Черт, эта девушка идет напролом. Я впечатлена.

Я с отвращением качаю головой.

— Она больше не хочет иметь со мной ничего общего. Сказала, что хочет настоящего парня и настоящую жизнь с новыми возможностями. Она собирается во Францию, чтобы погостить у подруги, на хрен знает сколько времени.

— Так езжай с ней. Будь с ней, — восклицает Линси, и от ее полной надежды наивности мне хочется зарыться лицом в подушку.

Мой голос звучит смиренно, когда я отвечаю:

— Ни за что, Линси. Я бы погубил ее.

В комнате становится тихо, Кейт и Линси долго смотрят на меня.

— Почему ты это сказал, Дин? — спрашивает Линси серьезным голосом.

Я пронзаю ее взглядом.

— Ты знаешь моих родителей, Линси.

Она выпячивает подбородок и бросает понимающий взгляд на Кейт.

— Он еще больше запутался, чем мы думали.

— Черт, ты права, — подтверждает Кейт, вставая и подходя ближе, словно собираясь осмотреть меня. — Я действительно думала, что если сведу его с кем-то милым, это его исправит. Можешь провести с ним терапию, Линс?

— Сомневаюсь. Случай слишком тяжелый.

— Девчонки, перестаньте говорить обо мне, как о каком-то проекте. Я уже устал от этого.

Кейт цокает языком.

— Так и есть.

— Господи, — стону я и поворачиваюсь, чтобы пойти на кухню и взять себе пива. Кого волнует, что сейчас только десять часов утра? — Вам не пора уходить?

— Мы не уйдем, пока не исправим это, — говорит Кейт совершенно серьезно.

— Тут нечего исправлять. — Я встаю у стойки, на которую не могу смотреть, не думая о Норе. — Я не могу быть парнем Норы, даже если бы она все еще хотела меня. Я наговорил ей всякого дерьма и запудрил мозги, потому что, мне было приятно быть с ней. Я потерял бдительность и проигнорировал все признаки того, что здесь замешаны чувства, что делает меня эгоистичным придурком, потому что я знал, что нашему фальшивому соглашению приходит конец. — Я издаю самоуничижительный смешок. — Боже... отец гордился бы мной.

— Ты не твой отец, ты большой тупой идиот, — кричит Линси и протягивает руку Кейт, чтобы та помогла ей встать с кресла-мешка. Как только Кейт поднимает ее, Линси топает ко мне, держа руки на бедрах. Боже, теперь она действительно зла. — Дин, ты самый милый, самый щедрый парень, которого я знаю... Я имею в виду, мой муж замечательный, но он на пятьдесят процентов придурок, и я все равно люблю его как сумасшедшая. У тебя гораздо меньше бзиков, чем у Джоша, так что ты, конечно, тоже заслуживаешь любви.

Кейт понимающе смеется.

— Она права, Дин. И ты терпишь свою мать, как гребаный святой. Я бы на твоем месте давно от нее отказалась.

— Она моя мать, — защищаюсь я сквозь стиснутые зубы.

— Я знаю, но дай себе поблажку. Отношения с ней токсичны, но ты улыбаешься и терпишь ее, относясь к ней с любовью и уважением. Ты удивительный.

— Мне жаль ее. Господи, посмотрите, что сделала с ней слепая любовь. Она настолько озлоблена, что не может поддерживать нормальные отношения. Если я превращусь в нее или, не дай Бог, превращу Нору в нее... я никогда не смогу простить себя. — Образ Норы, превращающейся в мою мать, пронзает меня, как нож.

— Дин, — стонет Линси, в ее голосе слышится боль. — Ты не твоя мать и не твой отец. Ты сам по себе. Так же, как мы с Кейт отдельные личности. Неужели ты смотришь на нас двоих и думаешь, что наши браки потерпят крах?

— Нет, — честно отвечаю я. — Вы нашли своих единорогов или что-то в этом роде. Кейт, тебе нравится альфа-самцовость Майлса, его ревнивая чушь, а ты, Линси, идеальное противоядие от психической напряженности доктора Дика.

— А ты вытащил Нору из ее скорлупы сильнее, чем я когда-либо видела, — искренне заявляет Кейт, окидывая меня серьезным взглядом. — Я видела Нору в пекарне в течение многих лет, и она никогда не выглядела такой счастливой, как в тот момент, когда была с тобой. Вы двое были в своем собственном маленьком мире. Это было восхитительно. И она действительно отрывалась с нами, девочками, в Аспене. Я имею в виду, когда она нанесла мятное масло на свою вагину, клянусь богом, я чуть не описалась.

— Я действительно чуть-чуть описалась, — подтверждает Линси, хихикая. — Рождение ребенка полностью испортило мой мочевой пузырь. Но мокрые штаны того стоили, потому что нам было весело с Норой.

Я грустно качаю головой, потому что знаю, что она вписалась в круг моих друзей, даже не пытаясь. Но это не заглушает голос в моей голове, который говорит:

— А что, если я сделаю ей больно?

— Это может случиться, — произносит Кейт, подходя и беря меня за руку, чтобы я посмотрела на нее. — У нас с Линси были моменты, когда казалось, что наши отношения обречены. Но разве ты забыл, что именно ты помог нам все это восстановить?

Я съеживаюсь, когда вспоминаю тот дурацкий карбюратор, за которым Кейт, Линси и я поехали в горы, чтобы привезти его Майлсу, когда Кейт с ним крупно облажалась. И, черт возьми, я получил удар в лицо от доктора Дика от имени Линси, так что, думаю, мне легче помочь им с их проблемами, чем принять их помощь со своими собственными.

— Мы поможем тебе преодолеть все трудности, Дин, — добавляет Кейт, прижав меня к себе с такой силой, что я почти не могу поверить, что это она. — Потому что каждый день, когда ты отдаешь кому-то свое сердце, есть шанс, что ты не получишь его обратно. Но каждый раз, когда они отдают тебе свое сердце в ответ... это делает риск полностью оправданным. Мы все рискуем в любови каждый день.