Спустя долгое время они медленно отстранились друг от друга. Они оба слегка задыхались. Сяо Чэнцзюнь вдруг осознал, что лежит в объятиях своей супруги, и почувствовал, что в этом есть что― то неправильное.

― Чжоюй... Ммф...

Глаза наследного принца слегка покраснели, потому что он выпил слишком много. Он выглядел немного ошеломленным, глядя на Лу Цзина. Не успел наследный принц закончить фразу, как Лу Цзин не удержался и наклонился, чтобы снова поцеловать его.

Как бы он ни сосал и ни облизывал эти губы, этого было недостаточно. Вдруг в памяти всплыли картинки из той книги в секретном отсеке, и он просунул язык глубоко в рот Сяо Чэнцзюня.

Глаза Сяо Чэнцзюня превратились в блюдца. Его супруга действительно...

Прохладный ночной ветерок пронесся мимо большого клена, заставляя большие красные листья шелестеть и трепетать. Сяо Чэнцзюнь широко раскрыл глаза и залюбовался этой прекрасной сценой. Ночное небо было усеяно звездами, выглядывающими из маленьких просветов между красными листьями. Он протянул руку и обнял Лу Цзин за талию. Он хотел этого, этой близости, только сейчас, только ненадолго,

― Чжоюй, императорский лекарь сказал, что Чэнцзинь может не пережить эту зиму...

Лу Цзин крепко обнял наследного принца. Он сладко спал в его объятиях. Лу Цзин нежно погладил его по щеке, а затем тихо вздохнул.

Во всем Горном дворце присутствовали только два члена императорской семьи. Сяо Чэнцзюню не нужно было посещать императорский двор, им обоим не нужно было поздравлять императора и императрицу, поэтому они бездельничали.

В императорском дворе происходили всевозможные драмы, но двое из них не обращали на них внимания, проводя время вместе, бродя по красивой горе. Горный дворец действительно был похож на тихий оазис посреди песчаной бури.

За весельем время шло быстро, и не успели они оглянуться, как наступил праздник Чжунъян. Даже ранним утром девятого дня девятого месяца на горе Цзинъи было оживленно.

Многие люди отправились в поход по горам и на храмовые празднества. Торговцы фестивальных ларьков тоже пришли пораньше, чтобы подготовиться и занять хорошее место для продажи еды или установки своего игрового ларька.

Не все мужчины отправились подниматься на гору. Сяо Чэнцзюня его супруга взяла с собой на прогулку по храмовому фестивалю, и когда он увидел, что там много мужчин, чтобы тоже принять участие в веселье, он вздохнул с облегчением.

Вскоре к фестивальной площадке подъехало множество паланкинов и конных экипажей богатых семей. Все они были плотно задернуты занавесками, закрывающими от посторонних глаз внутреннее убранство. Многие из тех, кто находился в паланкинах и каретах, были высокопоставленными чиновниками, дворянами или их женщинами.

― Разве это уместно? ― спросил Сяо Чэнцзюнь, глядя на выложенную зеленой плиткой стену перед собой. Он нахмурился.

Он не мог поверить, что его супруга просит его перелезть стену женского монастыря! Мужчинам не разрешалось входить внутрь, и сегодня там совершали подношения многие уважаемые женщины из хороших семей. Если бы их обнаружили, не подумали бы, что они подглядывают? Лу Цзину удалось оставить позади всю охрану, и если бы их поймали охранники какой― нибудь богатой семьи, их бы точно избили.

Хуже того, если кто― то узнает в нем наследного принца, он потеряет свое лицо.

― Тсс, ― Лу Цзин он велел ему замолчать. А затем жестом попросил Сяо Чэнцзюня забраться ему на спину. Когда Сяо Чэнцзюнь отказался, Лу Цзин схватился одной рукой за его талию и прыгнул вверх, а другой рукой зацепился за ветку дерева. Он приземлился на вершину стены и увидел, что несколько монахинь ведут группу дам в их сторону. Сяо Чэнцзюнь так боялся, что их увидят, что даже не смел дышать.

Лу Цзин ничуть не волновался. Он внимательно смотрел на группу женщин. Вдруг его глаза загорелись, а на лице появилась странная улыбка. Он еще раз крепко обхватил кронпринца за талию и прыгнул на соседнюю крышу.

― Что ты здесь делаешь? ― спросил Сяо Чэнцзюнь, нахмурившись. Черепица под его ногами была зеленой от мха и очень скользкой. Ему было трудно стоять на ногах. Его супруга, однако, пристально смотрела на ту же группу женщин.

― Сегодня я покажу тебе кое― что интересное, ― шепнул ему на ухо Лу Цзин. Он последовал за женщинами по крышам.

― Чжао Фужень, пожалуйста, подождите немного, жрица Нинсинь скоро подойдет к вам, ― почтительно обратилась седовласая монахиня к стоящей перед ней дорого одетой Фужень.

― Благодарю вас за беспокойство. Пожалуйста, примите это ― вы сможете съесть это позже, ― сказала Чжао Фужэнь, протягивая монахине пакет с конфетами из кедровых орехов.

― Спасибо, Фужень, ― радостно улыбнулась монахиня. Она посмотрела на девушку рядом с Чжао Фужэнь, которая смотрела на нее так, как смотрела бы на любопытное существо в зоопарке. Молодую монахиню это немного напугало, и она поспешно поклонилась и ушла.

После ухода монахини девушка сначала выглядела скучающей, но потом вдруг почувствовала, как в спину ей ударил небольшой камень.

― Вторая тетя, я пойду в туалет, ― быстро сказала девушка, невинно улыбаясь Чжао Фужень.

― Цзи Мин, не забудь, что ты мне обещала, когда мы сегодня выходили, ― нахмурив брови, сказала Чжао Фужень.

― Я знаю, знаю. Я вернусь раньше, чем ты узнаешь, и не буду доставлять никаких хлопот, ― с готовностью ответила девушка.

Она подняла юбки и выбежала за дверь. Некоторые монахини посмотрели на девушку и прошептали, что эта юная мисс из семьи Чжао, похоже, была не очень хорошо воспитана.