18. Стрельба по гусям

Горный дворец располагался на юге горы.

Гора Цзинъи была довольно большой, поэтому ее нельзя было сравнять с землей, чтобы построить весь дворец на ровном месте. Поэтому дворцовые здания были построены с учетом естественного рельефа склона, причем некоторые части дворца были выше и ниже главного дворца. Это было необычное архитектурное решение.

Резиденция наследного принца в Горном дворце называлась дворцом Ганьцюань, и называлась так потому, что на территории дворца находилось устье горного источника.

Перед дворцом Ганьцюань величественно возвышалось высокое кленовое дерево с густой листвой, затенявшее его территорию. Листья клена тихо шелестели под дуновением ветра. Листва на дереве полностью сменила осеннюю окраску, среди багряных листьев были разбросаны несколько темно-желтых.

Листья в Горном дворце осенью не убирали, чтобы обитатели дворца могли в полной мере насладиться осенними пейзажами. Красивые красные листья были разбросаны по голубому камню дорожки, ведущей ко входу в главное здание дворца Ганьцюань. Рядом с тропинкой из щелей между скалами журчал чистый горный родник, который вливался в чистый ручей, стекавший с горы.

В ручье плавали кленовые листья, красиво покачиваясь на прозрачной воде.

― Люди говорят, что кленовые деревья - это меч Желтого императора, а красным он стал потому, что омылся в крови Чи Ю, - сказал Лу Цзин, подобрав кленовый лист с голубой дорожки и покрутив его в руке.

[Чи Ю ― великан-колдун, вступивший в схватку с Хуан-ди; бог оружия и металлургии]

― Чи Ю умер, а племя Цзюли - нет. Работа Желтого императора осталась незавершенной, - сказал Сяо Чэнцзюнь. Он стоял рядом с Лу Цзином и смотрел в сторону высокого клена. В небе над деревом летали большие северные гуси, образуя клин на фоне белых пухлых облаков.

Согласно легендам, Желтый император вел кровопролитную войну с Чи Ю, и оба их племени вступили в ожесточенную битву. Желтый император лично сражался с Чи Ю, убил его, и в результате его оружие окрасилось в красный цвет от крови Чи Ю. Затем это оружие, окрашенное кровью, превратилось в алые кленовые деревья.

Сяо Чэнцзюнь имел в виду, что, хотя Чи Ю мертв, его племя Цзюли все еще живо; враг не побежден, мир не успокоился, и еще многое предстоит сделать.

Лу Цзин подошел к наследному принцу, взял его за руку и вложил в его ладонь кленовый лист, с которым он играл.

― Раз уж вам удалось выкроить немного времени и приехать сюда, чтобы отдохнуть, не думайте об этих тревожных делах, - сказал он.

Сяо Чэнцзюнь посмотрел вниз на маленький красный листик в своей руке.

― Я убиваю настроение, не так ли? - сказал он с небольшой улыбкой.

― Вовсе нет, - сказал Лу Цзин, взяв руку Сяо Чэнцзюня в свою, и задорно улыбнулся. ― Великие северные гуси сейчас летят на юг, и это лучшее время для охоты на них. Пойдем, поищем лук и стрелы.

― Охота...? - с сомнением спросил Сяо Чэнцзюнь. Вокруг них был такой красивый пейзаж, а этот парень думал только о том, чтобы подстрелить и съесть несколько гусей? Кто был тем, кто разрушал здесь атмосферу?

Однако он позволил Лу Цзину увести себя.

Лу Цзин взволнованно потащил наследного принца охотиться на гусей.

― Ты все еще ранен. Тебе лучше не двигаться слишком много, - сказал Сяо Чэнцзюнь, глядя на лук в руке своей супруги и нахмурив брови.

― Мои раны на ногах. Мне не нужны ноги, чтобы пускать стрелы, - сказал Лу Цзин, взобравшись на платформу, вырубленную в огромной скале. Он прицелился в стаю гусей в небе и с легкостью натянул тетиву лука «Саньцзюнь*».

[Саньцзюнь - мера в три цзюня]

Тридцать цзиней (600г) составляли один цзюнь (18кг), поэтому вес этого лука был девяносто цзиней (54кг!), но Лу Цзин мог натянуть его так же легко, как рогатку. Сяо Чэнцзюнь наблюдал за происходящим с благоговением, понимая, насколько мощным может быть внутреннее боевое искусство.

Бедняга Ле Сянь отвечал за сохранность колчана со стрелами, и ему пришлось бежать по помосту к Лу Цзину, чтобы передать ему очередную стрелу, как только тот протянет руку.

Лу Цзин снова натянул тетиву. Он оттянул ее так далеко назад, что лук и тетива стали похожи на круглую полную луну. Он направил наконечник стрелы в небо. Натянутая тетива скрипнула, и Ле Сянь инстинктивно крепче сжал колчан со стрелами в предвкушении. Внезапно стрела вырвалась на свободу, словно луч темной молнии, и устремилась прямо в стаю гусей.

Все смотрели затаив дыхание. Раздался громкий, полный страдания птичий крик, и последний гусь в клине упал с неба.

― Получилось! Получилось! - с ликованием сказал Ле Сянь.

― Невероятная стрельба из лука! - сказал Сяо Чэнцзюнь, не сдержавшись и похвалив Лу Цзина.

Стоявшие позади них охранники тут же побежали в ту сторону, где упал гусь. Неожиданно гусь сумел взмахнуть крыльями и изменить направление своего падения. Он хаотично полетел в сторону от Горного дворца, теряя высоту.

Стражники сели на лошадей и поехали вслед за большой птицей. Они должны были найти гуся до того, как до него доберутся другие дикие животные в горах.

― Я зажарю гуся в ближайшее время. Дянься, попробуй мою стряпню, - сказал Лу Цзин, радостно улыбаясь, и бросил лук Ле Сяню. Он спрыгнул со скалы, грациозно приземлился и сразу же обхватил Сяо Чэнцзюня руками.

Сяо Чэнцзюнь спокойно смотрел на него.

― Кажется, состояние моей супруги уже лучше, - сухо заметил он.

Лу Цзин замер. Проклятье! Он был слишком взволнован и забыл изобразить ранение. Скала находилась в метре над землей, и он с легкостью спрыгнул с нее. Теперь, когда его Дянься знал, что он полностью выздоровел, разве это не означало, что он больше не может сидеть на том же коне и обнимать его сзади? Или припасть ночью к телу наследного принца под предлогом, что у него болят ноги?

Подумав так, Лу Цзин тут же кинулся на плечи мужа.

― Нет, я еще не полностью восстановился. Я могу ходить без проблем, вот и все, - приветливо сказал он.

Наследный принц посмотрел на парня, сжимающего его плечи.

― Стой правильно. За нами наблюдает много людей, - мягко сказал он.

Не успел Лу Цзин ответить, как стражники, отправившиеся за гусем, прискакали обратно.

― Докладываю наследному принцу и супруге наследного принца: большой северный гусь упал в поместье Чанчунь. Этот слуга не осмеливается войти, - сказал один из них.

Улыбка Сяо Чэнцзюня померкла, когда он услышал это.

― Поместье Чанчунь? Где это? - спросил Лу Цзин, все еще обнимая наследного принца. Он наклонил голову, задавая этот вопрос Сяо Чэнцзюню.

Сяо Чэнцзюнь вздохнул.

― Все в порядке. Мы с супругой пойдем, посмотрим. Вы все останетесь здесь, - сказал он.

― Да, Ваше Высочество! - поклонились все в унисон.

― Пойдем, - сказал Сяо Чэнцзюнь, оторвал прилипшего к его спине человека, который был его супругой, и потащил его в ту сторону, где упал гусь.

Поместье Чанчунь находилось не в Горном дворце. Чтобы попасть туда, нужно было выйти через западные ворота дворца и пройти через небольшой бамбуковый лес. Внешне усадьба напоминала усадьбу в Цзяннани, с белым двором, обнесенным белой стеной и выложенный серой плиткой.

― Изначально я собирался привести вас сюда завтра, - сказал Сяо Чэнцзюнь. Он жестом показал охранникам и евнухам, что они должны оставаться за пределами бамбуковой рощи. Он привел с собой только Лу Цзина и постучал в большую дверь.

Вскоре дверь, покрытая черной краской, со скрипом приоткрылась. Выглянул мужчина лет пятидесяти. Увидев гостей, он тут же широко распахнул дверь и поклонился в знак приветствия.

― Приветствую наследного принца, - сказал он.

― Ван Е проснулся? - спросил Сяо Чэнцзюнь, махнув рукой, чтобы попросить старика встать.

― Он проснулся, - ответил старик, стоя с почтительно сложенными перед собой руками. ― Дянься, сюда, пожалуйста.

Лу Цзин поднял бровь. "Ван Е"? Все братья императора Чундэ уже умерли. Единственным человеком, имеющим право на такое обращение и живущим по соседству с Горным дворцом, был второй принц Сяо Чэнцзинь. Этот принц никогда не появлялся на публике.

― У Сяо Чэнцзиня слабое здоровье, и он живет здесь по рекомендации лекарей. Отчасти я хотел приехать сюда, чтобы вы могли с ним познакомиться, - сказал Сяо Чэнцзюнь. Он крепко сжал руку Лу Цзина. С тех пор как они переступили порог черных дверей, руки Сяо Чэнцзюня были напряжены.

Лу Цзин заметил, что когда Сяо Чэнцзюнь говорил о втором принце, он называл его по имени, Сяо Чэнцзинь, а не более формальным "второй принц".

― В этом дворе очень тепло. Здесь как будто весна. Есть ли поблизости горячие источники? - сказал Лу Цзин. Он помассировал ладонь Сяо Чэнцзюня, пытаясь помочь ему расслабиться.

Второй принц был загадкой для жителей столицы. Мало кто видел его лично. Ходили слухи, что его очень рано сделали Ваном, и он покинул дворец, чтобы устроить свою собственную резиденцию. Однако за все эти годы он ни разу не посетил ни одного дворцового банкета, не говоря уже о том, чтобы появиться при императорском дворе.

Ходили слухи, что он действительно скончался много лет назад, но эта новость была развенчана, потому что император был бы сильно опечален его смертью и не хотел, чтобы об этом говорили.

Сяо Чэнцзюнь глубоко вздохнул, затем позволил своему телу немного расслабиться.

― Сяо Чэнцзинь плохо переносит холод. У него нет другого выбора, кроме как остаться здесь, где тепло, - сказал он.

Они прошли через несколько небольших павильонов и вошли в комнату с дверями на обоих концах. Из дальнего конца комнаты непрерывно поднимались струйки пара, вероятно, из горячего источника.

― Цешэнь* приветствует наследного принца, - сказала женщина, одетая в простое платье. Она вышла вперед, чтобы поклониться Сяо Чэнцзюню, а служанки, шедшие за ней, опустились на колени и поклонились.

[Цешень – «эта жена» или же «эта женщина»]