Глава 28

Милла

Мы все ели ложь, когда наши сердца были голодны.

Я позволяла им судить меня, позволяла им неправильно понимать меня. Они не знали, в каких глубинах отчаяния я тонула ежедневно. Они взяли фрагмент ситуации, не видя полной картины, сложили два и два, но в итоге получили пять.

Я не должна была чувствовать себя разочарованной... но почувствовала. Я чувствовала себя преданной. Верила, что мы разделили что-то действительно особенное между нами четырьмя, однако я была единственной, кто ошибся, в очередной раз пытаясь найти что-то в ком-то. Что-то чистое и что-то мое, за что можно эгоистично держаться. Прошли недели, но казалось, что прошла целая вечность с тех пор, как моя жизнь изменилась, и не в лучшую сторону.

После моей небольшой отсрочки меня с головокружительной скоростью потянуло назад, и теперь в каком-то смысле все было намного хуже. Потому что я узнала, что такое настоящее сердечное счастье с мужчиной — мужчинами — еще до того, как оно ускользнуло из моих рук, еще до того, как у меня даже появился шанс как следовало за него ухватиться.

Забвение, которое защищало маленький кусочек оставшегося здравомыслия, расширилось, охватив каждую частичку меня, пока я не почувствовала очень мало или вообще ничего.

Престон, Техас, и Холлис получили самодовольное удовлетворение, когда снова нырнули к девушкам, которые кидались на них, но я верила, что на этот раз они были теми, кто искал их, а не наоборот. Выставлять их напоказ по кампусу, в социальных сетях на всеобщее обозрение, так что мне пришлось бы обратить на это внимание — это было больно, но я это заслужила.

Теперь выключатель надежно и надолго щелкнул, показывая их такими, какими они были на самом деле, срывая фасад, который они представляли миру. Я усвоила свой урок. Всегда доверяй своему внутреннему чутью, оно никогда не предавало тебя. Твой мозг можно заставить поверить во что-то. Твое сердце можно поколебать. И я нутром чуяла, что эти люди разбили бы мою душу сильнее, чем когда-либо мог Адам.

Правда заключалась в том, что не все было черно-белым. Хорошо сказанной лжи хватило бы на всю жизнь, ложь и секреты были раковой опухолью для души. Они разъедали тебя, и все, что оставалось после этого — это разрушение.

Я ждала, пока не убедилась, что наступило более спокойное время, чтобы отправиться в спортзал на территории кампуса, активно избегая возвращения в дом моих родителей, не желая быть рядом ни с кем из них. Делейни уговаривала меня навестить ее. Меня пронзил укол вины за то, что я не заскочила проведать, но я просто не могла. Я отказывалась быть рядом с нашим отцом или нашей никчемной мамой, если уж на то пошло. Но, по крайней мере, моя младшая сестра была занята, погруженная в свой собственный мир и учебу. Она была в безопасности, насколько это возможно в доме родителя, который ввязался в мерзкие деловые отношения. Это была еще одна ситуация, которую я не могла исправить.

Как будто весь мир работал против меня, я прошла мимо Лиззи по пути в спортзал кампуса. Мы обе остановились и уставились друг на друга, не зная, что сказать. С нами никогда такого не было.

— Привет, — неубедительно поздоровалась я.

— Я просто планирую, когда увидеться с Адамом в следующий раз, — она одарила меня фальшивой улыбкой с глазами, полными презрения.

— Ты все еще с ним? — прохрипела я.

— Мы работаем над этим.

Я с отвращением покачала головой.

Я не могу в это поверить.

Может ли сердце продолжать разбиваться, когда его осколки уже разбросаны повсюду?

Лиззи развернулась и умчалась прочь, а я уставилась ей вслед. Через несколько секунд она вернулась, оказавшись со мной лицом к лицу. Я отступила назад; ситуация выходила из-под контроля.

— Ты ревнуешь! — она указала на меня пальцем с выражением лица, которого я никогда раньше не видела.

Отвращение. Я сглотнула, в горле пересохло, и покачала головой. — Нет.

— У тебя было четверо мужчин в полном распоряжении. Брось это, знаешь, что все о тебе говорят? Шлюха. Шлюха. Они попали в точку.

Я замерла.

— Эгоистка, вот кто ты! Я никогда не хотела вбивать клин в нашу дружбу, даже после того, как ты бросила меня много лет назад и ушла заниматься своими делами, но это все из-за Миллы. Из-за тебя, тебя, тебя!

Я провела языком по пересохшим губам.

— Это не так, — честно призналась я.

Я знала, что она не поверила бы мне, если я даже выложила бы ей всю правду в этот момент, это была удручающая мысль. Неужели она действительно так мало думала обо мне?

Она усмехнулась.

— Это именно так. Держись подальше от него, от меня. Держись нахуй подальше от моей жизни!

С этими словами она снова развернулась, на этот раз уходя навсегда.

Он забрал все хорошее.

Остаток пути до спортзала я проделала, игнорируя откровенные взгляды. Отбросив свои вещи в сторону, я запрыгнула на беговую дорожку, вставила наушники и нажала на случайный плейлист. Пронеслось Crawling by Chase & Status, когда я сразу перешла к полноценной пробежке, не утруждая себя разминкой. Я отчаянно пыталась отвлечься от встречи с Лиззи и всего остального.

Песни перетекали одна в другую, пока мои ноги стучали по беговой дорожке; моя голова отключилась и погрузилась в тот безмятежный покой, который часто наступал, когда я бежала. Я была так погружена в свои мысли, нуждаясь в пустоте.

Из-за этого я пропустила людей, входящих в комнату. Рука стройной девушки нажала на кнопку аварийной остановки, остановив мое упражнение. Я сердито вытащила наушники и повернулась лицом к тому, кто бы это ни был.

О!… это было бы восхитительно. Нет. Честно говоря, я бы предпочла выколоть себе глаза ржавой ложкой, чем иметь дело с Барби и тремя ее аксессуарами. И все же они почтили меня своим обществом. Радость.

— Да?

Я приподняла бровь, уперев руки в бедра и тяжело дыша. Я откупорила бутылку с водой, отпила немного и проигнорировала растущее напряжение в комнате. Я не сходила с беговой дорожки, и это давало мне минимальное преимущество в росте над ней. Этого было достаточно, учитывая, что она была на несколько дюймов выше меня, если бы я ушла в отставку, а я не хотела уступать эту должность.

— Ты думаешь, что ты такая чертовски умная, разгуливая по кампусу, как будто ты не сделала ничего плохого трем самым важным королям!

Я вздохнула, это было просто больно слушать, ее голос затронул ту точку раздражения внутри меня, за которой последовало раздражение.

— Я сказала им, когда ты появилась, что ты никто и не стоишь их внимания. Хорошо, что они избавились от твоей отвратительной распутной натуры.

Технически, если верить слухам, я была той, кто избавился от них, но не раньше, чем поиграла с ними настолько, чтобы они стали сплетнями по всему кампусу. Семантика.

Я махнула рукой, отмахиваясь от ее слов, которые не сообщили мне ничего нового. Прошло уже несколько недель, и эта девочка вместе со своими маленькими друзьями позаботилась о том, чтобы они ползали на всех трех коленях и тыкали мне в лицо всякий раз, когда я входила в комнаты.

Она решила увеличить ставки и вонзила нож еще глубже.

— Техас трахает меня в любое время суток. Ему приходится преодолевать много агрессии, — она жестоко улыбнулась.

Моя грудь болезненно сжалась при мысли о том, что он был с ней, чтобы отомстить мне своим извращенным способом, но я отказалась показать любой намек на слабость. Я имела дело с более крупными и подлыми людьми, чем она. Она была всего лишь крошечной точкой на моем радаре, раздражающей точкой, но все же точкой.

— А Келли, — она указала на одну из своих подруг, — проводит много времени с Престоном. Разве это не так? — обратилась она к своей подруге.

— Да, именно так. Я забочусь о его потребностях, — прощебетала Келли в подтверждение.

— А кто не заботится? — ответила я.

Престон был таким же плейбоем, как и Техас, но там, где Техас полностью владел этим статусом, Престон скрывал свои выходки, но люди все равно говорили. Я тоже не была слепой. Я знала, что не смогла бы сохранить их, во всяком случае, не так, как мне хотелось.

Келли усмехнулась, оглядев меня с ног до головы, прежде чем ее лицо преобразилось в ухмылке.

— О, у него такая маленькая татуировка. Знаешь такую? Странная штука со штрих-кодом. Рядом с его членом.

Татуировка представляла собой датированный штрих-код, который, казалось, имел смысл только для своего владельца, он никогда не был откровенен в том, что это означало, располагаясь чуть выше его подстриженных лобковых волос. Я никогда не спрашивала его, что она означала или почему он сделал себе там татуировку. Сейчас это вряд ли имело значение.

Похоже, она была достаточно близка с ним, чтобы заметить эту маленькую татуировку. Молодец. Мою грудь снова болезненно сжало, но я сделала то же самое, что и раньше. Не выдав ни единой эмоции. Похоже, им это не понравилось.

Эти девушки были подобны стае бешеных животных, следующих за своим хозяином, и хозяин в конечном итоге привел бы их к преждевременной смерти. Жаль, что Колдхарбор предоставил им место в своих престижных залах. Очевидно, что потребность в собственном уме не была существенной, чтобы быть принятым здесь. Кому вообще понадобилось использовать свой собственный мозг?

— А вы с Холлисом? — протянула я. — Аксессуары номер два и три наклонились, чтобы он трахнул их в одно и то же время, верно? Вот к чему все идет.

Я ухмыльнулась, заметив гнев, исказивший их лица дрянных девчонок.

Внезапно моя голова дернулась в сторону от силы полученного удара.

Она дала мне пощечину, она просто, блядь, дала мне пощечину.

Я мрачно усмехнулась. Воздух, казалось, был выкачан из комнаты, и эта девушка... Эта девушка, просто нажала на мои гребаные кнопки до такой степени, что, если она не ушла бы, для нее это добром не кончится. Вообще.

Гнев, который я слишком долго сдерживала, вырвался бы наружу, и где-то глубоко внутри маленькая часть меня не хотела, чтобы он вырвался на свободу. Когда это прекратилось бы? С какой целью? Насилие не было выходом из этого сценария, хотя я страстно желала его применить.