Глава 4

Милла

Dum spiro spero. Пока я дышу, я надеюсь.

Эта фраза застряла у меня в голове. Я не знала, где и как я узнала или услышала ее, но я чувствовала ее.

Нажав кнопку, чтобы выключить будильник, я застонала, хотя мои глаза все еще были полусонными. Эта кровать всерьез собиралась испортить мне жизнь; Я не хотела покидать ее. Я любила сон. Правда любила.

Я обдумала свою жизнь без университетского диплома, прежде чем мысленно отбросила свои мысли подальше. Усталость была моей слабостью. На мой вкус, она слишком быстро разрушила мои барьеры. Стоило ли удивляться, что я так долго готовилась? Я использовала это время, чтобы собраться с силами, готовая встретить то, что ждало меня до конца дня, лицом к лицу. По крайней мере, это было не так, как вчера утром, когда Лиззи разбудила меня чертовски рано. Прямо сейчас у меня был лимит времени, и я могла с этим справиться.

Довольно скоро я встала, оделась и выпила достаточно кофеина, прежде чем направилась в университет. Сначала зайдя в отделение почты, я собрала несколько писем, адресованных мне, и засунула их в рюкзак, чтобы разобраться с ними позже. Я достала из пачки клубничную жевательную резинку и отправила ее в рот, а оставшуюся часть запихнула в карман. Перекинув сумку через плечо, я нашла время бесцельно побродить по кампусу, поскольку моя вторая лекция была только после обеда. Я даже не была уверена, зачем я здесь, но просто знала, что мне нужно выбраться из моей комнаты в общежитии. Только когда я, погруженная в свои мечты, зашла в другую комнату, я поняла, где находилась и кто занимал это место.

Холлис Дэвис. Техас Пенн. Престон Лоуэлл.

Мальчики, с которыми я провела свое детство: играли в домиках на деревьях, бегали вокруг и смеялись вместе. Трое парней, из-за которых мое сердце билось быстрее, чем из-за любого другого друга, все они превратились в великолепных мужчин.

За два года они утратили все мальчишеские черты и, казалось, тоже утратили свою невинность. Мне стало любопытно, как они изменились, но любопытство было не той роскошью, которую я могла себе позволить.

Они сидели за большим столом с несколькими другими людьми в одной из общественных комнат отдыха здания и еще не заметили меня. Я была рада этому. Это позволило мне несколько минут изучить их по отдельности, прежде чем официально заявить об этом.

Потому что они уже знали, что я здесь; все говорили в наших кругах. Но я знала, что должна держаться на расстоянии, чтобы успокоить его и защитить себя. В конце концов, ложь, обман и секреты настигли бы меня, но я не была той, кто привел бы в действие бомбу, которая вызвала лавину, которая задушила бы нас всех.

Престон смеялся вместе с несколькими мальчиками, которых я раньше не видела, некоторые его мальчишеские черты проявлялись вместе с его смехом. Моя улыбка хотела вырваться наружу в отместку, но я сдержала ее, сохранив свою непроницаемую маску нетронутой.

Я знала, что его наследие привлекало множество женщин; он был не просто красив, он был потрясающе великолепен. Его необычное азиатское происхождение от смешанной расы сквозило в резких чертах лица, гладкой белой коже без единого изъяна, иссиня-черных волосах и самых незабываемых восточных мутно-карих глазах. В цвете глаз Престона не было ничего обычного. В них всегда был блеск, как будто он скрывал какой-то секрет. Он был в невероятной форме, жилистого телосложения. Оно ему шло — очерченное и худощавое, но не слишком громоздкое.

Через несколько мест я заметила Техаса. Белая футболка с короткими рукавами привлекала внимание к его загорелым и мускулистым рукам, футболка щедро обтягивала бицепсы. Его тело всегда было крепким, но он прибавил в этом. Он был покрыт множеством броских черных и серых татуировок от запястья до того места, где виднелась футболка. Мне было интересно, как далеко они зашли и что еще он прятал под этой одеждой.

Техас выставлял себя так, словно хотел сказать: пошли нахуй, это я, и ему на это наплевать. Я сомневалась, что в его поведении что-то изменилось; он всегда был язвительным и злым. Грязные светлые волосы отросли до плеч, и эти глаза. Черт возьми, если бы это были не самые пронзительные изумрудно-зеленые глаза, которые снова и снова вытаскивали меня из моих личных ужасов.

За тем, что, казалось, было во главе стола, повелевая своими верноподданными, восседал последний участник трио. Холлис. По внутренней стороне его левой руки тянулась татуировка с какими-то причудливыми буквами, которые я не могла расшифровать. Он сильно пополнел. Не то чтобы он и раньше не был мускулистым, но теперь он полностью соответствовал впечатляющему телосложению Техаса. По бокам его голова была коротко выбрита, в то время как на макушке росли светло-русые кудри, которые мне всегда нравились в нем. Почему-то это всегда делало его мягче.

Льдисто-голубые властные глаза уставились в мою сторону, прямо туда, где я стояла. Они прожигали меня насквозь, заставляя меня пылать всем телом, не то чтобы я бы это показала внешне. Это было так, как будто он все это время знал, что я наблюдала, но он дал мне минутку сделать это. Он довел до совершенства чистый холст, уставившись на меня так, словно ему было наплевать, находилась ли я поблизости. Его бы заботило, хотела ли я создавать проблемы. Я не хотела. Пока.

Отведя взгляд от троих мужчин, я оглядела стол, узнав и некоторых других мальчиков. Мужчины, уже не мальчики.

Ли, Дэниел и Адам. Вчера я столкнулась с Дэниелом и не питала иллюзий, что он не сообщил о моем возвращении. Эти люди были близки с детства. И я была включена в это, поскольку была единственной девушкой Наследия в пределах их возраста в несколько лет. Но это было до того, как я бросила все и вся, до того, как я запрыгнула в машину, которая увезла меня на несколько часов в другую школу без каких-либо объяснений.

Сожалеть об этом решении было бессмысленно, потому что я знала, что если бы осталась здесь, то превратилась бы в ходячий труп. Я бы потеряла тех друзей, которые у меня были, если бы, уехав, не позволила задавать никаких вопросов. Мне не нужно было ежедневно попадаться на глаза тем, кто мог бы разрушить мои барьеры и вытащить мою правду на поверхность.

За время моего отсутствия я выработала иммунитет и стала сильнее. Хранение секретов было моей сильной стороной, они больше не знали меня. И если бы я не хотела, чтобы кто-то что-то узнал, он никогда бы этого не сделал. Не по моему голосу и не по моим физическим реакциям, я была достаточно хорошо натренирована, чтобы мое бесстрастное лицо оставалось непроницаемым.

Подходя к их столику, я почувствовала на себе взгляды других, наблюдавших за моим приближением. Немногие знали, кто я такая, но не все. Я заметила Барби с ее тремя аксессуарами рядом с другими девушками и парнями за столом. Я переводила взгляд с одной троицы на другую.

Странно, но все они встали как один, так естественно гармонируя друг с другом. Рост каждого из них превышал шесть футов. Смесь эмоций промелькнула на их лицах, у всех, кроме Холлиса — я ни на мгновение не застала его врасплох.

Выражения лиц Престона и Техаса сменились безразличием, Престон оборонительно скрестил руки на груди. Техас приподнял бровь с недоброй улыбкой, такой улыбкой, которая говорила, что он раздавил бы меня своим ботинком, а потом расплющил обратно, просто чтобы сделать это снова ради удовольствия. Холлис стоял безучастно, отказываясь вступать в разговор и изображая крайнюю скуку; вероятно, ему потребовалось больше усилий, чтобы изобразить скуку.

В тот момент мне было все равно, что я сделала, чтобы почувствовать ответную реакцию и враждебность с их стороны, потому что они ничего не знали. Я бы этого не потерпела, и пришло время им понять, что я не терпела бы этого ни от них, ни от кого-либо еще. Чувство спокойствия охватило меня, когда я стояла там, с притворной уверенностью отведя бедро в сторону и не уходя, несмотря на дискомфорт, который это вызывало.

— Привет, рада снова видеть вас, парни, — заявила я, одарив их фальшивой улыбкой; мой намек не был упущен.

Их взгляды ожесточились в вызове, но прежде чем они успели вымолвить хоть слово, я подняла руку, прерывая этот процесс, прежде чем один из них вцепился бы мне в горло. Я действительно не могла беспокоиться об этом сегодня. Просто хотела сказать, а потом я бы закончила.

— Я тоже одна из Наследия. Возможно, вам стоит это помнить. Меня не волнует, сколько фанаток бегает за вами; если они решат создать мне проблему, это станет и вашей проблемой, особенно если мне придется выкроить время из своего рабочего дня, чтобы решить ее, — я ухмыльнулась, увидев ошеломленные лица вокруг нас после того, как расставила королей наследия по местам.

Я сомневалась, что это случалось часто. К сожалению, их эго явно нуждалось в том, чтобы его немного припустили.

— Так, так… разве ты не превратилась в соблазнительную маленькую сучку, — насмехался Престон, облизывая губы, как будто эта идея его возбуждала.

Я увидела веселье, до краев наполнявшее его глаза, даже несмотря на бесстрастный вид.

Не принимая вызова, я закатила глаза и провела языком по нижней губе. И от этого легкого движения большинство мужчин, наблюдавших за нашей перепалкой, последовали этому действию. Типично. Девушки откровенно насмехались надо мной; я знала, что так и случилось бы. Это был силовой ход, способный поставить и их на свои места, которые были ниже меня в иерархии.

Это было несправедливо, но честность была сказкой, которую мы использовали, чтобы успокоить тех, кто верил, что хорошие люди получали все хорошее в жизни, потому что жизнь справедлива. А плохие люди были без гроша в кармане, и с ними происходили ужасные вещи. Реальность была такова, что мы получали карты, которые нам раздали, и нам приходилось либо бороться, либо жить с ними, чтобы выжить в том существовании, которое мы называли жизнью.