116

 

В начале сильная черта. Нырнувший дракон, не действуй.

«И цзин, или Книга перемен»

Перевод Ю. К. Щуцкого

Робин провела большую часть следующих трех дней, задавая себе вопросы о собственных чувствах, на которые не могла дать ответы, и строя предположения о вероятной траектории развития внезапно открывшейся ревности Мёрфи. Пройдут ли их отношения тот же путь, что и ее брак: от растущих подозрений до разрушительного взрыва, или же она проецирует на Мёрфи старые обиды, как и он свои на нее?

Хоть Робин и заключила перемирие, изо всех сил стараясь вести себя так, будто все прощено и забыто, ее по-прежнему раздражало, что она снова вынуждена оправдываться и что-то скрывать в вопросах, касающихся Корморана Страйка. Эти роковые четыре слова «Я тоже тебя люблю» привели к переменам в Мёрфи. Назвать его новое отношение собственническим было бы слишком, но в нем появилась уверенность, которой раньше не хватало.

В минуты откровений Робин спрашивала себя, почему она не позвонила ему, когда опасалась, что за углом скрывается вооруженный преступник. Немногочисленные варианты ответов, к которым она пришла, были путаными, а некоторые открывали двери для дальнейших вопросов, на которые она не хотела отвечать. Она допускала, что причиной был ее страх, что Мёрфи слишком остро отреагирует. Она не хотела давать своему парню основания диктовать ей, на какой риск идти, потому что ей и так хватало ее матери. И все же совесть шептала ей, что она позволила Страйку сказать, чтобы она была осторожнее, не так ли? Она также последовала его совету: стала ездить на такси и не бралась за работу, которую нужно было делать в одиночку. В чем же разница?

Ответ (во всяком случае, так сказала себе Робин) заключался в том, что они со Страйком вели совместный бизнес, что давало ему определенные права — но на этом ее самоанализ прекращался, поскольку тогда можно было утверждать, что и у Мёрфи есть права; просто она не считала их приемлемыми для себя. Подобные опасные рассуждения подталкивали ее взглянуть в лицо тому, чего она решительно избегала. К размышлениям об истинных чувствах Страйка, которые, как она знала по опыту, приводили лишь к растерянности и боли.

Тем временем у Страйка были свои заботы. В субботу днем Люси ему позвонила и сообщила, что Тед, который все еще жил у нее дома, почувствовал головокружение. С чувством вины, что за последние пару недель он ни разу не навестил Теда, Страйк бросил наблюдение за мужем клиентки, которого они прозвали Хэмпстедом, и сразу же поехал к Люси в Бромли, где обнаружил Теда еще более дезориентированным, чем обычно. Люси уже записала дядю на прием к врачу и пообещала информировать Страйка о состоянии Теда.

Большую часть понедельника он провел, следя за Любовничком, передав наблюдение Барклаю поздно вечером, а в четыре часа вернулся в офис. Робин пробыла там весь день, стараясь погрузиться в работу, в попытке уйти от беспокойства, которое она испытывала по поводу того, что Уилл покинет безопасное убежище в доме Пат ради встречи у Пруденс этим вечером.

— Я все еще думаю, что Уилл и Флора могли бы пообщаться по Фейстайму, — сказала Робин Страйку, когда он подсел к ней за стол партнеров с чашкой кофе в руке.

— Да, но ведь Пруденс — психотерапевт, не так ли? Ей нужен личный контакт.

Он взглянул на Робин, которая выглядела одновременно уставшей и напряженной. Предположив, что это связано с ее не ушедшим страхом перед церковью, он заметил:

— Они будут глупее, чем я думаю, если попытаются преследовать нас после того, что я сказал Уэйсу в пятницу, но если мы кого-нибудь заметим, то остановимся на обочине и встретимся с ними лицом к лицу.

Страйк предпочел не упоминать о том, что если, как он смутно подозревал, Уэйс на самом деле оказывает психологическое давление, а не пытается следить за ними, то он может усилить преследование в отместку за их беседу с глазу на глаз в «Олимпии».

— Боюсь, у меня плохие новости, — сообщила Робин. — Я не могу быть уверена на сто процентов, но думаю, что Айзек Миллз, возможно, мертв. Смотри, я нашла это час назад.

Она протянула через стол распечатку небольшой статьи в газете «Телеграф» от января 2011 года. В ней описывалось дорожно-транспортное происшествие, в котором 38-летний Айзек Миллз погиб при лобовом столкновении с фургоном, который, в отличие от автомобиля Миллза, ехал по своей стороне дороги.

— Возраст подходящий, — сказала Робин, — езда по встречной полосе. Похоже, он был пьян или под кайфом.

— Черт, — выругался Страйк.

— Я продолжу поиски, — добавила Робин, забирая вырезку, — потому что там есть и другие Айзеки Миллзы, но у меня плохое предчувствие, думаю, это наш человек. Кстати, ты уже говорил с Дэвом о том, чтобы пригласить Рози Фёрнсби на ужин?

— Да, говорил, он собирается создать профиль на сайте «Гуру общения» сегодня вечером. У меня появилась еще одна мысль насчет Рози. Если тот профиль и правда ее, и она действительно путешествует по Индии последние несколько лет, то вполне логично, что у нее нет здесь постоянного места жительства. Я подумал, не может ли она присматривать за домом, пока ее мать в Канаде?

— Все это время, что я пытаюсь дозвониться, никто не отвечает на домашний телефон. Звонок отправляется на автоответчик.

— Даже если так, нам практически по пути проехать через Ричмонд на обратном пути из Строберри Хилл. Можем просто постучать в дверь дома на Сидар-Террас и посмотреть, что произойдет.

Зазвонил мобильный Страйка. Ожидая увидеть Люси, он вместо этого увидел номер Мидж.

— Все в порядке?

— Нет, — ответила Мидж.

С предчувствием беды Страйк переключил мобильный на громкую связь и положил его на стол между собой и Робин.

— Таша не виновата, — сказала Мидж, защищаясь, — понятно? Последние пару ночей она не могла вернуться в пристройку, поэтому воспользовалась шансом, когда час назад возвращалась с массажа.

— Ее заметили? — резко спросил Страйк.

— Да, — ответила Мидж. — Какой-то работник видел, как она стучала в окно.

Взгляды Страйка и Робин встретились. Робин, опасаясь, что Страйк вот-вот взорвется, приняла выражение лица, призванное предотвратить любой бесполезный выплеск эмоций.

— Само собой, Таша сразу же ушла, — сказала Мидж, — но что плохо...

— То есть это еще не плохо? — зловеще произнес Страйк.

— Послушай, она оказала нам услугу, Страйк, и, по крайней мере, узнала, что Линь там!

— Мидж, что еще случилось? — спросила Робин, прежде чем Страйк успел ответить.

— В кармане ее халата лежала записка, которую она хотела показать Линь и в которой говорилось, что Уилл и Цинь сбежали с фермы, и... и теперь она не может ее найти. Она думает, что могла взять не тот халат, когда выходила из массажного кабинета. Или, может быть, она выронила записку.

— Ладно, — произнесла Робин, жестом показав Страйку сдержать поток обвинений, который, как она видела, он готов был выдать, — Мидж, может, ей притвориться, что она потеряла кольцо или что-то в этом роде...

— Она уже вернулась в массажный кабинет, чтобы поискать, но сначала позвонила мне, потому что, само собой...

— Да, — ответил Страйк. — Само собой.

— Дай нам знать, что произойдет, — сказала Робин. — Позвони.

— Обязательно, — Мидж завершила разговор.

— Черт возьми! — выругался Страйк, кипя от ярости. — Что я говорил Таше? Не рисковать, быть предельно осторожной, а она среди бела дня лезет в это гребаное окно...

— Понимаю, — ответила Робин, — прекрасно понимаю.

— Не надо было отправлять туда дилетанта!

— Это был единственный выход, — заметила Робин. — Мы должны были использовать кого-то, никак не связанного с нами, чтобы они ни о чем не догадались. Теперь нам остается надеяться, что она найдет эту записку.

Страйк встал и начал мерить шагами комнату.

— Если они нашли записку, Чжоу, вероятно, попытается провернуть еще одну «аферу с Джейкобом» — спрятать Линь и быстро заменить ее другой блондинкой. Черт, это очень плохо... Пойду позвоню Уордлу.

Пока Страйк говорил по телефону, Робин слушала, как ее напарник излагает проблему человеку, с которым он чаще всего контактировал в полиции. Как она и предполагала, Уордлу потребовалось немало объяснений и повторений, прежде чем он полностью осознал то, что говорил ему Страйк.

— Если Уордлу трудно в это поверить, могу только представить, как отреагируют обычные инспекторы, — с горечью произнес Страйк, повесив трубку. — Не думаю, что они сочтут первоочередной задачей спасение девушки, живущей в роскошном спа-центре. Сколько времени?

— Нам пора, — сказала Робин, выключая компьютер.

— Подвезем Пат домой?

— Нет, она встречается со своей внучкой. Деннис присмотрит за Цинь, пока Уилл будет с нами.

Страйк и Робин вместе пошли к гаражу, где Страйк держал свой «БМВ». Вечер был теплым, что было приятной переменой после периодически моросящего на протяжении последних нескольких дней дождя. Они только подошли к гаражу, как у Страйка снова зазвонил мобильный: это была Люси.

— Привет, что сказал врач? — спросил он.

— Он думает, что у Теда был микро-инсульт.

— О, черт, — сказал Страйк, отпирая машину свободной рукой.

— Они хотят обследовать его. Самое раннее, когда они смогут это сделать, — пятница.

— Хорошо, — ответил Страйк, садясь на пассажирское сиденье, в то время как Робин села за руль. — Если хочешь, я поеду с ним. А то ты тянешь все на себе.

— Спасибо, Стик, — поблагодарила Люси. — Я ценю это.

— Слава Богу, он был с тобой, когда это случилось. Представь, если бы он был один в Сент-Мозе.

— Да уж, — ответила Люси.

— Я отвезу его на обследование, а после мы обсудим планы, хорошо?

— Да, — сказала Люси, с удивлением в голосе. — Хорошо. Как у вас дела?

— Очень заняты, — ответил Страйк. — Я позвоню тебе позже.

— Все в порядке? — спросила Робин, заводя машину, дождавшись, пока Страйк завершит разговор.