Судя по историям, которые она слышала, работая на доктора Уинтерс, реинтеграция киборгов в общество происходила таким же образом для большинства восстанавливаемых солдат. По их мнению, они только что вернулись с войны, но все их семьи продолжили жить дальше за десятилетие, прошедшее без них.

— Эй… послушай себя. Ты наконец-то заговорила, — заявил Маркус, придавая своему голосу энтузиазм. Трудно было скрыть, как он был недоволен тем, что Рэйчел так напоминала устаревшего бота с ИИ дежурившего внизу.

Рэйчел фыркнула на комментарий Маркуса, легко прочитав его потрясенное выражение лица.

— Я знаю… я говорю, как… бот читающий объявления… на авиатранспортной… станции.

Наградой за ее признание стала искренняя улыбка. Это было немного, но она восприняла бы это как положительное доказательство того, что его юмор спасет ее от допроса. Когда выражение его восторга сменилось искренним беспокойством, она подавила вздох. Маркусу не следует о ней волноваться. У него было достаточно своих проблем, с которыми нужно было разобраться.

— Тебе не обязательно было это от меня скрывать. Теперь я знаю, почему ты носишь все эти шарфы. Тебе больно говорить? — он спросил.

Рэйчел игнорировала его в течение минуты, чтобы закончить надевать солнцезащитную куртку. Его тихий вопрос был вдумчивым, как и многие другие, которые Маркус время от времени ей задавал.

— Больно только … когда я смеюсь, — наконец ответила она. Он продолжил пристально на нее смотреть, и Рэйчел неохотно отказалась от попыток относиться к этому беззаботно. Маркус все равно мог определить, когда она пытается врать, и всегда ей об этом говорил.

— От вибрации… у меня… болит горло … но это лучше… чем набирать… каждое слово… на коммуникаторе. Нужно… быть более… краткой. — Она улыбнулась, когда Маркус тяжело вздохнул. — Хорошо… я… никогда не была… болтушкой.

Наконец она улыбнулась, накинув на плечи рюкзак, одобренный «Нортон Индастриз». Хотя официально Маркусу больше не поручали следить за ее деятельностью, он все равно приходил каждое утро провожать ее на работу и каждый вечер домой. Он делал это, хотя «Нортон» находилась всего в двух домах от того места, где она сейчас жила.

Независимо от того, что она сообщала ему с помощью набора текста или языка тела, онаРэйчел не могла отговорить его от того, чтобы быть ее личным провожатым. Теперь, по крайней мере, она могла спорить об этом устно. Она открыла рот, тщательно обдумывая, как выразить это как можно меньшим количеством слов.

— Рэйчел, не заставляй свое горло болеть из-за споров. Это будет просто тратой твоей энергии. Защищать тебя сейчас моя единственная работа. И я намерен продолжать это делать.

Удивившись его твердо выраженным заявлением, Рэйчел закрыла рот и тут же вернулась к выражению себя языком тела. Она громко вздохнула, кивнула, а затем пожала плечами.

У нее не было другого выбора, кроме как позволить ему следовать за ней, когда она открыла дверь и вышла в холл. Или был? Возможно, она просто не была достаточно уверенна в себе с этим настойчивым мужчиной.

Решив, что она сдалась слишком быстро, Рэйчел повернулась, чтобы сделать еще одну попытку. Маркус был занят, придерживая за ними дверь. Он настоял на этом, и она научилась позволять ему это делать.

Она беззвучно повернулась и заметила, что Маркус разглядывает ее голые ноги под коротким платьем с пышной юбкой, которое она надела. Ее сердцебиение участилось… что ее удивило. Она не могла решить, было ли это беспокойство по поводу его мужского интереса или волнение от желания снова почувствовать себя нормальной женщиной.

Ей нужно было время, чтобы обдумать свою реакцию, и Рэйчел решила, что лучше притвориться, что не заметила. Вместо этого она опустила подбородок и направилась к лифту, быстро преодолевая короткое расстояние ногами в ботинках. Конечно, длинные ноги Маркуса почти сразу же привели его к ней.

Замкнутое пространство лифта сжалось, когда она осознала, что он потенциально заинтересованный мужчина. Ей очень хотелось повернуться и встретиться взглядом с Маркусом… может быть, увидеть, что таилось в глубине его серо-голубых глаз… но почему ее вдруг заинтересовали его мысли? Еще пару месяцев назад Маркус был ее тюремщиком. Его ежедневное присутствие все еще заставляло ее чувствовать себя наказанной за то, что она стала жертвой какого-то сумасшедшего кибернетика. Недовольство тем, что он постоянно находился рядом, задержалось в ней, как раздражающая заноза, застрявшая под ногтем.

И почему ее должны волновать мысли человека, который был ярким примером того, чем она боялась стать от рук такого человека, как Брэдли Смит? Она по-прежнему не полностью доверяла доктору Уинтерс, хотя и проработала у этой женщины несколько месяцев. Как она могла найти себе покой? Женщина зарабатывала на жизнь создавая киборгов. Только Богиня знала, что Кира Уинтерс могла с ней сделать. Возможно, что-то гораздо хуже, чем то, что замышлял Злой Брэд.

Ей стало не по себе, когда она почувствовала, как Маркус украдкой смотрит на ее лицо. Она скрыла свою нервозность первой дурацкой мыслью, пришедшей в ее запутанный мозг.

— Потратила… слишком много… времени этим… утром. Ненавижу… опаздывать, — сказала она вслух.

Хотя она всего лишь пыталась заполнить тишину, Маркус воспринял ее комментарий как проблему. Ей следовало быть осторожней.

— Расслабься, Рэйчел. Ты не опоздаешь. Нам понадобится всего четыре целых семь десятых минуты, чтобы дойти до здания. Пройти сканер занимает в среднем одну минуту и двенадцать секунд. Ты прибудешь в лабораторию доктора Уинтерс за десять минут тридцать пять секунд до назначенного срока. Ты не опоздаешь.

Рэйчел закатила глаза, услышав столько точных данных. Следующий парень в ее жизни определенно не будет киборгом, даже один из самых милых из числа восстановленных. Если… нет… когда она снова начнет встречаться, мужчина, которого она выберет, будет обычным человеком, чей мозг не будет функционировать как станция связи. Она больше не будет встречаться с кибернетиками. Больше никаких заядлых геймеров. Определенно никаких симпатичных чудаков со скрытыми злыми намерениями. И никаких бывших киберсолдат. Нет… просто нет. Ее либидо придется смириться с этим, какими бы привлекательными ни были для нее такие парни, как Маркус.

Она взглянула на его зад, следуя за ним из лифта. Его походка была уверенной и дело было не только в том, что он был мужчиной, а не мальчиком. Но его задница… даже в ужасных джинсах, которые он обычно носил… как она выяснила, была для нее воплощением сексуальных мечтаний.

Были веские причины, по которым Рэйчел решила в колледже изучать искусство и гуманитарные науки … решение было принято задолго до того, как ее похитили. Теперь, когда она не могла петь, и возможно уже никогда не сможет, ей придется выбрать другую карьеру. В двадцать шесть лет она уже была старшей студенткой. Ей будет за тридцать, прежде чем ее образование будет завершено.

Жаль, что она не пошла в какую-нибудь медицинскую сферу. В наши дни этот карьерный путь был полон возможностей. Но каждый раз, когда она заходила в «Нортон», она могла думать только о том, что это не более чем гигантское здание, полное печальных ситуаций.

Пока она была занята обдумыванием своих быстро приходящих прозрений, они с Маркусом, как обычно молча, шли к «Нортон». Она не могла перестать думать о Маркусе, смотрящем на ее ноги, и о том, что это может означать. Она также не могла избавиться от осознания того, что это было всего лишь еще одно типичное, скучное утро в монотонной жизни, которую она не хотела. Ей нужны были перемены…, и они у нее будут. Как и у любого другого человека на планете, в ее жизни были проблемы и испытания, но только она могла действительно что-то с ними поделать.

— Доброе утро, Рэйчел Логан. Пожалуйста, положите руку с удостоверением на сканер.

Рэйчел машинально улыбнулась в ответ на вежливую просьбу, притворившись, как всегда, что охранник был человеком. Задавший вопрос ИИ-бот был версией с самосознанием, который, в отличие от бота в ее многоквартирном доме, всегда узнавал ее визуально.

Он также называл ее настоящим именем, по крайней мере, пока она не прошла через сканер. Когда встроенный идентификационный чип окрасил арку сканера в зеленый цвет, она быстро вышла, чтобы избежать повторения охранником заявления о допуске, предусмотренного ОКН. Если она будет достаточно быстрой, он пропустит это и просто пожелает ей счастливого дня. Сегодня ей действительно не помешало бы везение.

Ее тревога за Маркуса раздражала Рэйчел. Ей не нравилось, что он все время вьется вокруг нее. Он не хотел слушать ее жалобы. Тогда почему ее волновали его чувства?

Ее стремление к самосохранению всегда было сильным, и именно поэтому она выжила, когда в течение двух месяцев ее использовали в качестве сексуальной рабыни, домработницы и лакея в научной лаборатории. Этим утром она не могла побороть желание быть откровенно непослушной, особенно если это означало шанс на жизнь, в которой она, наконец, сможет контролировать ситуацию.

Остановившись посередине сканера, она повернулась к Маркусу и спокойно солгала, используя для этого свой новый дребезжащий механизированный голос.

— Не… приходи… проводить меня домой. — Она остановилась, чтобы нервно вздохнуть. — У меня... свидание... со... старым... другом... по колледжу. Он… проводит меня… домой.

Она быстро отвернулась, чтобы закончить сканирование, но не пропустила вспышку разочарования в глазах Маркуса. Отказываясь поверить, что она сокрушила какую-то человеческую его часть своей новостью, Рэйчел вызывающе уставилась на ИИ-бота… который, казалось, был озадачен ее необычными действиями больше, чем шокированный ее словами киборг с открытым ртом.