В этих холодных зелёных глазах не было ни боли, ни ненависти, ни чего-либо ещё. Казалось, он что-то потерял, и ему стало легче. Ань Чжэ протянул руку, чтобы убрать упавший мягкий лист с плеча Лу Фэна, и мужчина обнял его.

– Теперь я хочу быть с тобой, – он услышал, как Лу Фэн легкомысленно сказал это в тишине.

– …Почему? – он обнимал Лу Фэна и опёрся подбородком на плечо мужчины. Он не уточнил, о чём спрашивал, но знал, что Лу Фэн всё понимает. Им двоим никогда не нужно было много говорить. Он знал, что ему нравится Лу Фэн, но он не знал, почему он нравился Лу Фэну.

Лу Фэн сделал шаг вперёд, так что Ань Чжэ прислонился спиной к машине. Он поднял голову и увидел Лу Фэна. Эти глаза были такими же тихими и ясными, какими были, когда они впервые встретились у ворот базы.

Лу Фэн наблюдал за ним долгое время. За три последних года ему часто снился тот день. В то время его душа была поймана в тернистую трясину, из которой он не мог выбраться. Так он познакомился с Ань Чжэ.

Ань Чжэ был человеком, гетерогенным, монстром. Его следует убить, но его нельзя убивать. Он был всем, что невозможно определить, он был самой безумной возможностью. Он был как все в луже крови.

– Почему ты вошёл в клетку Симпсона? – внезапно спросил Лу Фэн.

Ань Чжэ подумал об этом, прежде чем покачать головой. 

– Я не знаю.

Затем Ань Чжэ прошептал: 

– Значит, ты тоже не знаешь.

– Я знаю, – Лу Фэн прижался лбом ко лбу Ань Чжэ и мягко сказал: – Потому что ты маленький гриб.

Этот поверхностный ответ заставил Ань Чжэ недовольно вскинуть глаза. Затем он увидел, как в зелёных глазах вспыхнули подводные течения, и его взгляд не мог не смягчиться.

В Бездне всё росло. Фактически, он помнил каждую фразу, сказанную Полли.

Вся вселенная пребывала в постоянном смятении, и человеческое сознание представляло собой проблеск света, возникший в преходящей стабильности. История произошла в книге, но книга сгорела дотла. Частота магнитного поля была подобна холодному воздуху и могла противостоять этой огненной жаре. Его частота превращала бумагу в асбест, поддерживая её жизнь в огне.

Однако пламя всё ещё горело. Неизвестные колебания и непредсказуемые потрясения возникнут снова. Возможно, при более высоких температурах или в совершенно странных формах. Может быть, в следующую секунду, а может, через десять тысяч лет. Но…

Это не имело никакого значения. У всех появился финал, которого они не могли ожидать.

Он прислонился к машине и улыбнулся Лу Фэну. Лу Фэн наклонился и поцеловал уголок глаза Ань Чжэ. Потом повернулся в сторону и начал калибровать компас и навигатор.

Он возился с компасом и навигатором, пока Ань Чжэ продолжал читать свою информацию, которая была почти такой же, как и раньше. Через пять минут он полностью прочитал всё и нажал кнопку блокировки экрана.

В это время Лу Фэн также закончил свою работу. Они пришли с юга. Перед ними было озеро, густой лес на востоке и болото на западе.

– Куда идти? – спросил Лу Фэн.

– Я не знаю, – отношение Ань Чжэ было немного пессимистичным.

Лу Фэн мягко предположил: 

– На восток.

– Почему?

Лу Фэн отложил навигатор и объяснил: 

– Я не знаю, где находится твоя пещера, но я знаю, где я увидел тебя впервые.

Это нормально не говорить этого. Но в тот момент, когда он это сказал, настроение Ань Чжэ стало совершенно плохим. Он взглянул на Лу Фэна, слегка скривив брови, а его глаза покраснели, как будто он собирался заплакать. Лу Фэн почувствовал редкий момент беспомощности и потянулся, чтобы обхватить лицо Ань Чжэ. 

– Что не так?

– Я тебе совсем не нравлюсь, – нахмурился Ань Чжэ.

– Ты мне нравишься.

Ань Чжэ повысил голос. 

– Тогда что насчёт моей споры?

Лу Фэн вообще не упомянул ему о споре. Этот человек был так далеко раньше, поэтому Ань Чжэ не осмелился спросить. Он мог только читать новостные материалы для того, чтобы выяснить, куда делся инертный образец. Однако только дойдя до конца, он увидел кое-что об «инертном экстракте» и фотографию стеклянной бутылки со спорой размером с косточку финика.

Теперь Лу Фэн молчал, а споры нигде не было. Оставалась только одна возможность. Она была доведена до смерти.

У услышавшего это предложение Лу Фэна в глазах появилась улыбка. Ань Чжэ был так зол, что не мог нормально говорить.

– Ты растил её, чтобы она становилась всё меньше и меньше, – его глаза были туманными, и он собирался плакать. – Теперь она мертва.

– Нет.

– Она мертва, – Ань Чжэ схватил его за руку, задыхаясь. – Ты совсем не хорош… отдай мне её.

– Не плачь, – Лу Фэн успокоил его. – Что тебе до споры?

– Это… – Ань Чжэ попытался описать это на человеческом языке, но смог сказать только: – Это спора.

– Это важно?

– Очень важно, – Ань Чжэ дрожал от гнева. – Я могу умереть, но я должен посадить спору. Я думал, ты защитишь её, поэтому отдал её тебе.

– Важнее твоей жизни?

– …Да.

– Для любого существа важнее всего только жизнь.

– Спора – это самое главное, – Ань Чжэ безжалостно возразил. – Ты не гриб.

– Хорошо, – голос Лу Фэна всё ещё был нежным. – Так это твой ребёнок?

Ань Чжэ закусил губу. В грибном мире не было ни родителей, ни детей, ни любимых, ни друзей. Грибы в Бездне отличались от других грибов. Он не мог использовать человеческие отношения, чтобы описать свои отношения со спорой. Он не мог сказать, что это его ребёнок, а только произнести: – Я её родил.

– Я вырастил её.

– Ты совсем о ней не заботился.

– В самом деле? – Лу Фэн подумал: – Тогда почему она увидела тебя на Маяке, но активно переместилась только ко мне?

Этот старый момент был снова упомянут. Ань Чжэ всё ещё беспокоился о том, что Лу Фэн довёл спору до смерти, а затем он внезапно вспомнил её поведение. Ни то, ни другое не было хорошо. Он не знал как это понять и мог только сказать: 

– Я родил её.

Лу Фэн снова улыбнулся.

Небо закружилось.

Ань Чжэ оказался прижат телом этого человека. Пальцы Лу Фэна легко скользнули по его животу. В самом слабом и мягком месте слегка прохладные кончики пальцев вызывали дрожь.

Ань Чжэ тихонько ахнул.

Лу Фэн опустил голову и прошептал на ухо Ань Чжэ. 

– Посмотрим, сможешь ли ты родить ещё одну.