Глава 86. Роза

====== Первая роза 2103 г. ======

– У нас нет другого пути.

– Всё в мире пожирает человечество, и наша численность уменьшается день ото дня.

– Дитя, – госпожа Лу сняла с груди значок с золотой розой, положила его себе на ладонь и медленно сомкнула пальцы. Она могла чувствовать волнистые и мягкие линии лепестков розы, как будто касаясь настоящего цветка.

– Каждый должен взять в руки оружие, которое у него есть, чтобы бороться с этой эпохой, – её голос был нежным, как волна.

– Но ты ничего не получишь, мама.

– От этого никто не выиграет, только человечество в целом. Как только человечество постепенно переживёт плохую ситуацию, мы, как личности, вернёмся, даже если это произойдёт через сотни лет. На самом деле, когда ты спасаешь всех, ты будешь спасена и сама. Тем не менее, мы не можем исключить ситуацию, что наше спасение придёт намного позже, чем спасение всех остальных, – сказала она. – Вот тогда мы возьмёмся за оружие, чтобы защитить себя.

– Наступит ли такой день, мама?

– Наступит, – её голос был определённо тревожный. – Если… если все мы не будем спасены, мы уже обречены. Но помни, дитя. В любом случае, люди любят друг друга. Дитя, ты их любишь?

– Люблю.

Значок она отдала своей маленькой дочери.

====== Вторая Роза, 2105 г. ======

Раздался громкий удар. Тяжёлый предмет упал на пол и окружающее пространство закружилось вихрем. Мать ударила её этим предметом по затылку, и она тяжело рухнула на пол. Раздался хлопок закрывающейся двери спальни. Затем щелчок – дверь была заперта.

Она должна была упасть в обморок, но в последнюю секунду перед обмороком из кармана её куртки выскользнул сверкающий золотой предмет. Цвет вернул ей уплывающее сознание. В ушах у неё гудело, как будто слышался рёв самолёта. Возникла острая боль, как будто её голова раскалывалась, и онемение, как будто она потеряла все конечности. В разгар этого ощущения она протянула руку, чтобы схватить значок с золотой розой, и затаила дыхание.

Она не позволяла себе потерять сознание. У неё был мягкий характер, но воля была сильнее, чем у обычных людей. Это признавала и её мать.

Её мать была такой выдающейся и прекрасной женщиной. Тетя Линь Шань сказала, что мама проявила исключительный талант руководителя, когда она была маленькой девочкой, и даже стала одним из инициаторов закона о плодородности в Декларации Розы, которая спасла людей. До сих пор, когда угнетение женщин становилось всё более и более серьёзным, за пределами первоначально согласованного плана, мать и её сверстники брали в руки оружие, чтобы защитить свою свободу и достоинство.

Казалось, прошло много времени. Полчаса, час или два часа. Через дверь спальни она услышала грубый стук на входе. Раздался звук шагов по полу туфель на высоких каблуках. Это была её мать, госпожа Лу. Все знали, что госпожа Лу всю жизнь была элегантной. Она всегда красиво носила малиновое платье и чёрные туфли на каблуках. Она совсем не менялась с возрастом.

Дверь открылась, и вошли гости. Их шаги были тяжёлыми, раздался звук ударов подошв военных ботинок об пол. Она чувствовала опасность, но в эти дни такие вещи случались часто.

Следующее, что последовало, – это звук слов, который, казалось, был намеренно понижен. Она смутно слышала такие слова, как «изменение», «остановка» и «концентрация». В последние три месяца её мать часто разговаривала с некоторыми людьми. Хотя мама намеренно избегала её, слова, которые она случайно услышала, были такими же.

Вероятно, она знала, что случилось. Полгода «розы» боролись с бесконечным притеснением, и база пыталась договориться с ними.

– Я не согласна, – её мать повысила голос.

– Боюсь, вам нужно пойти с нами.

– Я уже много путешествовала с вами.

– На этот раз все по-другому, госпожа.

– Есть ли ещё кто-нибудь?

– Только вы, госпожа. Маршал хочет лично договориться с вами. Вы также можете пригласить других людей.

– Я хотела попросить генерал-лейтенанта Линь Шань сопровождать меня со своей охраной.

– Конечно, госпожа, – сказал офицер после минуты молчания.

Офицер, похоже, набирал номер, а её мать подошла к шкафу для документов, стоящему возле двери спальни.

Офицер положил трубку.

Через мгновение госпожа Лу сообщила: – Я подготовлю некоторые материалы. Как только приедет генерал-лейтенант Линь Шань, я пойду.

Раздался звук открывающейся картотеки, и все в гостиной молчали. Это было так долго, что она чуть не потеряла сознание. И всё же она ещё задавалась вопросом, почему мама пыталась оглушить её.

Почему? Почему?

Потому что…

Потому что…

Она думала об этом, теряя сознание.

Пока не раздался выстрел.

Она задрожала всем телом, её руки вспотели. Золотой значок выскользнул из руки и в следующее мгновение с громким звуком упал на пол. Её рушащаяся Вера была такой же, как и этот значок. В это трудное для оценки время она снова попыталась сжать значок в руке, прижав кулак к груди.

Долгое время кровь медленно текла через щель в двери, продвигаясь вперёд как щупальца осьминога. Она отвернулась в сторону уютно оформленной комнаты. Она не знала, были ли в её глазах печаль, ненависть, жалость или ничего.

В следующий момент она полностью потеряла сознание.

====== Третья Роза, 2105 г. ======

Её отвели в место, где она жила с девушками того же возраста в нескольких маленьких комнатках. Еда и вода ей доставлялись каждый день. Она знала, что на улице много всего происходило минимум три месяца, потому что такая жизнь длилась три месяца.

Она думала о том, почему мать вырубила её, если мама не знала об опасности, которая должна была произойти. Если мать знала об опасности, почему было бы не предпринять меры предосторожности раньше? Если убийство госпожи Лу из пистолета могло решить проблему, почему хаос длился три месяца? Если было понятно, что хаос продлится три месяца, зачем было убивать её?

Иногда она подозревала, что мать умышленно покончила с собой. Вдобавок её оглушили, чтобы сохранить жизнь.

Мама сказала, что, кроме женщин, имеющих непосредственное отношение к декларации, остальные члены базы были равнодушны к оппозиции. Конечно, есть способ заставить их позаботиться. Это должно было дать им понять, что то, что их угнетало, настолько огромно, что однажды оно сокрушит всех.

Или, может быть, она никогда не узнает правды.

Несмотря ни на что, её мать, госпожа Лу, и соратники госпожи Лу потерпели поражение. Потому что её и других девушек привели к большому белому шестиугольному зданию, которое она видела каждый день, когда открывала шторы. Оно называлось Эдемским садом.

В зале её за руку взяла старая незнакомая женщина.

– Дитя, – спросила дама. – Ты любишь человечество?

– В любом случае, – мягко сказала она, глядя даме в глаза. – Люди любят друг друга.

Она вошла. Она знала, что годы спустя будет известна как госпожа Лу. Как будто её мать всё ещё жива.

====== Четвертая роза, сейчас. ======

Это был тёмно-зелёный монстр.

Ань Чжэ присел на корточки, чтобы посмотреть на него.

Он умирал. В его брюшной полости виднелись три кровавых дыры размером с чашу, из которых вытекала густая чёрная мутная жидкость. Кожа, состоящая из мелких чешуек, выступающих шипов и шишек на теле, была слегка волнистая. Четыре из пяти глаз были фасеточными, покрытыми зловещей белой плёнкой. Пятый был плотно закрыт. Глаза на спине были тусклыми.

Трудно увидеть в Бездне тяжело раненого и умирающего монстра. Это означало, что он едва выиграл бой, и кровавое дыхание ещё не было обнаружено другими охотниками.

Он был не очень большим, размером с новорождённого человеческого младенца. Конечно, это не означало, что он всегда был таким при жизни. Это произошло потому, что полиморфные монстры в Бездне могли свободно трансформироваться между формами. Полли сказал, что при прежней теоретической системе это было невероятно. Это произошло потому, что тогда некоторые материалы должны были исчезать из воздуха, а некоторые появляться в воздухе. Однако если это объяснено с помощью колебаний и частот, то это изменение формы было просто изменением частоты, что легко сделать.

Теперь, умирая, он мог находиться в таком состоянии, потому что хотел умереть именно в этой форме. Это может быть его первоначальная форма или любимая форма.

Ань Чжэ слегка коснулся головы мицелием, но реакции не последовало.

– Он умирает, – юноша нахмурился, глядя на монстра.

Лу Фэн рядом с ним сказал только одно. 

– Идёт дождь.

Ань Чжэ поднял голову. Небо было покрыто облаками, и дождь лил между деревьями, ветвями и листьями, падая на землю. В следующую секунду на рану монстра упала одна капля. Он дернулся, казалось, от боли.

Летний дождь начинался быстро. Буквально через несколько секунд плотные капли дождя били по листьям, как барабаны. Лу Фэн накрыл плечи и голову Ань Чжэ своим форменным плащом. Ань Чжэ сказал: 

– Когда я пришёл сюда, мне показалось, что поблизости есть пещера.

Он схватил Лу Фэна за руку и встал, поколебавшись несколько секунд. Наконец, он поднял маленького монстра, дрожавшего от боли, и направился к холму поблизости.

– Форма не совсем правильная, – сказал Лу Фэн.

Ань Чжэ этого не чувствовал. Таких форм рельефа в Бездне было много.

Там был вход в пещеру, глубокий проход среди сплетённых лоз.

Монстр в его руках всё ещё дрожал. Давным-давно он таким же образом затащил серьёзно раненого Ань Цзэ в пещеру. Он знал, что пещера перед ним определённо была не той, что в прошлом, но он странно чувствовал, что время и судьба накладываются друг на друга, и он снова шёл по этой дороге.

Однако, стоя у входа в так называемую пещеру, он, наконец, поверил в суждение Лу Фэна.

Это отверстие не было обычным отверстием неправильной формы. Оно было слегка изогнутым. Это заброшенное здание, втиснутое в нынешнюю форму возвышенности. В Бездне действительно есть руины человеческих городов. На развалинах были разные постройки с разным назначением. За последние сто лет существа Бездны выросли и распространились в них.